— Этот гараж, конечно, меня устраивает больше других, но здесь действует идиотское правило — если не припарковаться с самого утра, то твое место может оказаться занятым, даже несмотря на то, что ты внес аванс. Это несправедливо.
— Забудь про это слово.
— Про какое слово?
— "Справедливость". Тебе уже двадцать лет...
— Всего месяц назад исполнилось.
— ... так что пора уяснить, что ничего на свете не может быть «справедливым» или «несправедливым».
— Но есть ведь такие вещи, как...
— Нет таких вещей. Господи, этот шикарный автомобиль — твой?!
Сьюзен открыла дверцу белого «трансама» 1982 года выпуска. На капоте машины красовалась жар-птица, а крылья были украшены всполохами пламени.
— Пока еще мой. Эта машина — наше с братом первое серьезное приобретение. Марти был просто помешан на автомобилях. Правда, эту он водил всего пару раз. Он хотел произвести впечатление на друзей, когда мы вернемся в Окичоби. Мечтал устроить всем сюрприз. Поэтому я уверена, что Марти не сообщил отцу про автомобиль. Он хотел всех удивить. Знаешь, сиденья обиты настоящей кожей. Самого высокого качества. Хочешь сесть за руль, Младший?
— Нет. Я, конечно, умею водить, но не очень хорошо. Потом, я совсем не знаю Майами — куда ехать, где сворачивать? И, к тому же, у меня нет прав. Есть, правда, три краденых водительских удостоверения, но стоит патрульной машине остановить нас и взглянуть на фотографию в удостоверении, как полицейские тут же поймут, что я не тот, за кого себя выдаю.
Фредди буквально утонул в мягком кожаном кресле — передний обзор, тем не менее, был прекрасный. А вот заднее и боковые стекла были затемнены почти до черноты.
Сьюзен завела мотор.
— Через пару секунд включится кондиционер. Знаешь, если врубить его на полную мощность, то в салоне можно замерзнуть. Серьезно.
— Тебе бензин понадобится? — спросил Фредди. — У меня есть специальная карточка для оплаты бензина. На имя Рамона Мендеса.
— Эта машина жрет бензин как зверь. Одного галлона хватает всего на девять миль. Наверное, что-то с карбюратором.
— О бензине можешь впредь не беспокоиться. Я могу доставать сколько угодно «бензиновых» карточек.
Автомобиль плавно скатился по спиралевидному пандусу на первый этаж, выехал из гаража, и Сьюзен повернула в сторону Восьмой улицы, чтобы выскочить затем на Саут Дикси. Вела она машину уверенно, даже агрессивно, но на Саут Дикси, как всегда, была пробка, и вплоть до пересечения с Сансет-драйв они тащились как черепахи. На Сансет стало попросторнее, Сьюзен прибавила газу, и автомобиль помчался в западную часть Майами.
— С улицы через такие темные стекла, пожалуй, не разглядишь, что отворится в салоне, так? — спросил Фредди.
— Если и можно что-то увидеть, то лишь прижавшись лицом к стеклу.
— Да и отсюда почти ничего не видно. Я хотел поглядеть на город.
— Ночью все равно ничего не разглядишь. Я тебя завтра покатаю по городу.
Сьюзен заехала на бензоколонку. Заправщик залил полный бак, и Фредди протянул ему кредитную карточку Готтлиба. Служащий бензоколонки вписал номер автомобиля в чек, отдал его Фредди, а копию оставил себе.
Френгер раздраженно хлопнул себя по лбу.
— Черт, я забыл, что они вписывают в чек регистрационный номер! Придется завтра раздобыть либо новую машину, либо новые номера. Надо было тормознуть на шоссе, прежде чем заезжать на бензоколонку. Я бы свинтил номера с какой-нибудь тачки.
Услышав это, Сьюзен выскочила из машины и побежала догонять заправщика. Она попросила вернуть копию чека и расплатилась за бензин наличными. Потом вернулась в машину и разорвала чек пополам.
— Может, у меня и отберут машину, но я хочу пользоваться ею как можно дольше, — сказала она.
— А ты быстро сориентировалась, Сьюзен! Молодец! Я уже так привык расплачиваться кредитками, что про наличные даже не подумал.
— А я всегда плачу наличными. Но больше пятидесяти долларов стараюсь с собой не носить.
— Завтра откручу номера с какого-нибудь автомобиля из другого штата, и завтра же постараюсь раздобыть местные кредитные карточки. Я и тебе достану, чтобы ты могла делать покупки, когда меня нет рядом.
Жилой комплекс «Сосенки» в Кендалле состоял из тридцати четырехэтажных многоквартирных домов, однако лишь шесть из них были обитаемы. Остальные дома стояли недостроенные — неокрашенные бетонные коробки с зияющими глазницами черных оконных проемов. Строительство комплекса заморозили год назад. Даже в готовых домах многие квартиры не были заселены. Их владельцы внесли первоначальные взносы, когда дома только начинали строить. Тогда, в 1979 году, во Флориде царил настоящий строительный бум, но сейчас, осенью 1982 года, цены на жилье резко подскочили, и лишь очень немногие владельцы квартир могли позволить себе взять кредит на жилье под 17 процентов годовых.
— Одно время тут бесчинствовало местное хулиганье, — сказала Сьюзен, въехав на полупустую стоянку возле дома, — поэтому комплекс обнесли забором и наняли охранника-кубинца, который патрулирует по ночам на джипе. После этого хулиганов почти не стало, но по ночам тут на улицах все-таки страшновато.
Сьюзен жила в восточном крыле дома номер 6. Посреди внутреннего двора возвышался столб, увенчанный пятью круглыми фонарями, которые освещали кипарисы, высаженные по периметру двора. В воздухе приятно пахло хвоей и жасмином.
Сьюзен занимала угловую квартиру с двумя спальнями и двумя ванными комнатами. В квартире, кроме того, имелась закрытая мелкой сеткой лоджия, выходившая на Эверглейдс. Полы во всех комнатах устланы бледно-желтым ковролином, на кухне — линолеум с узором в виде белых кирпичей. Обе ванные комнаты облицованы синей и розовой плиткой. В гостиной стояла плетеная мебель, в большой спальне — широкая железная кровать, а в маленькой — узкий топчан и плетеный столик. На окнах — белые вертикальные жалюзи.
Пока Фредди ходил по квартире, Сьюзен вытащила из холодильника две бутылки пива, позвала Френгера в лоджию и вытянула руку в сторону Эверглейдс.
— Сейчас ничего не видно, но днем отсюда открывается вид на знаменитые болота Эверглейдс. Прямо за дорогой начинаются томатные и огуречные поля — они тянутся мили на четыре. Потом ноля пересекает Кроум-авеню, а дальше до самого горизонта — болота, кишащие аллигаторами. «Сосенки» — последний жилой квартал в Кендалле. За Кроум-авеню стоить дома уже невозможно — для этого надо осушить болота. Может быть, со временем что-нибудь построят на месте этих полей — в Кендалле ведь стараются строить на любом пятачке, потому что этот район считается самым шикарным в Майами.
— Квартира, по крайней мере, точно шикарная.
— Во всяком случае, хозяйке она стоила целое состояние. Она вложила в нее все до цента, но жить сама в такой дорогой квартире не может, поскольку работает всего лишь секретаршей в какой-то юридической конторе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Забудь про это слово.
— Про какое слово?
— "Справедливость". Тебе уже двадцать лет...
— Всего месяц назад исполнилось.
— ... так что пора уяснить, что ничего на свете не может быть «справедливым» или «несправедливым».
— Но есть ведь такие вещи, как...
— Нет таких вещей. Господи, этот шикарный автомобиль — твой?!
Сьюзен открыла дверцу белого «трансама» 1982 года выпуска. На капоте машины красовалась жар-птица, а крылья были украшены всполохами пламени.
— Пока еще мой. Эта машина — наше с братом первое серьезное приобретение. Марти был просто помешан на автомобилях. Правда, эту он водил всего пару раз. Он хотел произвести впечатление на друзей, когда мы вернемся в Окичоби. Мечтал устроить всем сюрприз. Поэтому я уверена, что Марти не сообщил отцу про автомобиль. Он хотел всех удивить. Знаешь, сиденья обиты настоящей кожей. Самого высокого качества. Хочешь сесть за руль, Младший?
— Нет. Я, конечно, умею водить, но не очень хорошо. Потом, я совсем не знаю Майами — куда ехать, где сворачивать? И, к тому же, у меня нет прав. Есть, правда, три краденых водительских удостоверения, но стоит патрульной машине остановить нас и взглянуть на фотографию в удостоверении, как полицейские тут же поймут, что я не тот, за кого себя выдаю.
Фредди буквально утонул в мягком кожаном кресле — передний обзор, тем не менее, был прекрасный. А вот заднее и боковые стекла были затемнены почти до черноты.
Сьюзен завела мотор.
— Через пару секунд включится кондиционер. Знаешь, если врубить его на полную мощность, то в салоне можно замерзнуть. Серьезно.
— Тебе бензин понадобится? — спросил Фредди. — У меня есть специальная карточка для оплаты бензина. На имя Рамона Мендеса.
— Эта машина жрет бензин как зверь. Одного галлона хватает всего на девять миль. Наверное, что-то с карбюратором.
— О бензине можешь впредь не беспокоиться. Я могу доставать сколько угодно «бензиновых» карточек.
Автомобиль плавно скатился по спиралевидному пандусу на первый этаж, выехал из гаража, и Сьюзен повернула в сторону Восьмой улицы, чтобы выскочить затем на Саут Дикси. Вела она машину уверенно, даже агрессивно, но на Саут Дикси, как всегда, была пробка, и вплоть до пересечения с Сансет-драйв они тащились как черепахи. На Сансет стало попросторнее, Сьюзен прибавила газу, и автомобиль помчался в западную часть Майами.
— С улицы через такие темные стекла, пожалуй, не разглядишь, что отворится в салоне, так? — спросил Фредди.
— Если и можно что-то увидеть, то лишь прижавшись лицом к стеклу.
— Да и отсюда почти ничего не видно. Я хотел поглядеть на город.
— Ночью все равно ничего не разглядишь. Я тебя завтра покатаю по городу.
Сьюзен заехала на бензоколонку. Заправщик залил полный бак, и Фредди протянул ему кредитную карточку Готтлиба. Служащий бензоколонки вписал номер автомобиля в чек, отдал его Фредди, а копию оставил себе.
Френгер раздраженно хлопнул себя по лбу.
— Черт, я забыл, что они вписывают в чек регистрационный номер! Придется завтра раздобыть либо новую машину, либо новые номера. Надо было тормознуть на шоссе, прежде чем заезжать на бензоколонку. Я бы свинтил номера с какой-нибудь тачки.
Услышав это, Сьюзен выскочила из машины и побежала догонять заправщика. Она попросила вернуть копию чека и расплатилась за бензин наличными. Потом вернулась в машину и разорвала чек пополам.
— Может, у меня и отберут машину, но я хочу пользоваться ею как можно дольше, — сказала она.
— А ты быстро сориентировалась, Сьюзен! Молодец! Я уже так привык расплачиваться кредитками, что про наличные даже не подумал.
— А я всегда плачу наличными. Но больше пятидесяти долларов стараюсь с собой не носить.
— Завтра откручу номера с какого-нибудь автомобиля из другого штата, и завтра же постараюсь раздобыть местные кредитные карточки. Я и тебе достану, чтобы ты могла делать покупки, когда меня нет рядом.
Жилой комплекс «Сосенки» в Кендалле состоял из тридцати четырехэтажных многоквартирных домов, однако лишь шесть из них были обитаемы. Остальные дома стояли недостроенные — неокрашенные бетонные коробки с зияющими глазницами черных оконных проемов. Строительство комплекса заморозили год назад. Даже в готовых домах многие квартиры не были заселены. Их владельцы внесли первоначальные взносы, когда дома только начинали строить. Тогда, в 1979 году, во Флориде царил настоящий строительный бум, но сейчас, осенью 1982 года, цены на жилье резко подскочили, и лишь очень немногие владельцы квартир могли позволить себе взять кредит на жилье под 17 процентов годовых.
— Одно время тут бесчинствовало местное хулиганье, — сказала Сьюзен, въехав на полупустую стоянку возле дома, — поэтому комплекс обнесли забором и наняли охранника-кубинца, который патрулирует по ночам на джипе. После этого хулиганов почти не стало, но по ночам тут на улицах все-таки страшновато.
Сьюзен жила в восточном крыле дома номер 6. Посреди внутреннего двора возвышался столб, увенчанный пятью круглыми фонарями, которые освещали кипарисы, высаженные по периметру двора. В воздухе приятно пахло хвоей и жасмином.
Сьюзен занимала угловую квартиру с двумя спальнями и двумя ванными комнатами. В квартире, кроме того, имелась закрытая мелкой сеткой лоджия, выходившая на Эверглейдс. Полы во всех комнатах устланы бледно-желтым ковролином, на кухне — линолеум с узором в виде белых кирпичей. Обе ванные комнаты облицованы синей и розовой плиткой. В гостиной стояла плетеная мебель, в большой спальне — широкая железная кровать, а в маленькой — узкий топчан и плетеный столик. На окнах — белые вертикальные жалюзи.
Пока Фредди ходил по квартире, Сьюзен вытащила из холодильника две бутылки пива, позвала Френгера в лоджию и вытянула руку в сторону Эверглейдс.
— Сейчас ничего не видно, но днем отсюда открывается вид на знаменитые болота Эверглейдс. Прямо за дорогой начинаются томатные и огуречные поля — они тянутся мили на четыре. Потом ноля пересекает Кроум-авеню, а дальше до самого горизонта — болота, кишащие аллигаторами. «Сосенки» — последний жилой квартал в Кендалле. За Кроум-авеню стоить дома уже невозможно — для этого надо осушить болота. Может быть, со временем что-нибудь построят на месте этих полей — в Кендалле ведь стараются строить на любом пятачке, потому что этот район считается самым шикарным в Майами.
— Квартира, по крайней мере, точно шикарная.
— Во всяком случае, хозяйке она стоила целое состояние. Она вложила в нее все до цента, но жить сама в такой дорогой квартире не может, поскольку работает всего лишь секретаршей в какой-то юридической конторе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57