Хок и Билл были напарниками уже четвертый год, и всякий раз, видя улыбку Хендерсона, Хок не мог удержаться от мысли, что именно так выглядит то злое существо, которое скрыто в каждом человеке. Просто из Хендерсона оно вылезает при каждой улыбке.
— Я схожу за кофе, Билл. Вернусь через минутку, — сказал Хок, приоткрыв дверь в стеклянный кабинет.
— Я уже купил кофе. — Хендерсон показал на пластмассовый стаканчик, стоявший на столе. — Позволь представить тебе мистера Уэггонера. Мы уже начали беседу. Думаю, тебе будет интересно к нам присоединиться.
Хок обменялся рукопожатием с Уэггонером и сел за стол.
— Я — сержант Мозли. Напарник сержанта Хендерсона.
— Клайд Уэггонер. Отец Мартина.
Уэггонер был одет в брюки цвета хаки, голубую рубашку и белый галстук из вискозы. Через его левую руку была перекинута нейлоновая ветровка. Короткие темно-русые волосы выбриты на висках на армейский манер. Землистого цвета лицо со следами солнечных ожогов, а на носу и на скулах даже виднеются рубцы, оставшиеся после удаления омертвевшей от солнечной радиации кожи.
— Я полагаю, вы хотите забрать вещи сына, — сказал Хок, открывая ящик стола. — Простите, что я немного задержался сегодня, но мне нужно было заехать в химчистку.
Мистер Уэггонер посмотрел на свои стоптанные штиблеты, издал какой-то странный горловой звук и заплакал. Слезы, катившиеся по его обожженным щекам, были абсолютно искренние. Хок недоуменно уставился на Хендерсона. Тот вновь одарил его своей брутальной улыбкой и обратился к Уэггонеру:
— Пожалуйста, расскажите моему напарнику то, о чем уже поведали мне. Я бы мог и сам все вкратце пересказать, но боюсь упустить какие-нибудь важные детали.
Мистер Уэггонер высморкался в голубой платок, скомкал его и сунул в карман брюк. Затем утер слезы ладонью и заговорил:
— Конечно, у меня нет никаких доказательств, сержант. Я уже сказал об этом сержанту Хендерсону. Все, что я скажу — всего лишь предположения, и я буду только рад, если окажусь не прав. У меня и так очень неважно идут дела в фирме, так что скандал мне абсолютно ни к чему. Окичоби — совсем небольшой городок, и тамошние представления о морали существенно отличаются от стандартов Майами. Знаете, как у нас называют Майами?
— Нет. Но вряд ли этот отзыв окажется лестным.
— Вы правы, сержант Мозли. Майами у нас называют «городом греха».
— Вы, случайно, не священник?
— Нет, сэр. У меня в Окичоби небольшой магазин бытовой техники. Видеоигры, компьютеры, прокат телевизоров и видеофильмов.
— У моего отца тоже свой магазин скобяных товаров. В Ривьера-Бич, — сказал Хок.
— Значит, ваш отец дальновиднее, чем я. Видите ли, открывая магазин, я надеялся на то, что многочисленным рыболовецким компаниям, ведущим промысел на озере, а также фирмам, выдающим лицензии на лов рыбы, позарез будут нужны компьютеры. Дело в том, что правительство ввело квоты на отлов рыбы, и мне казалось, что компьютерный учет количества выловленной рыбы станет насущной необходимостью. Опять же, можно сразу узнать, не перебрал ли ты квоту. Но в прошлом году озеро сильно обмелело и ловлю рыбы практически запретили. Во всяком случае, сетями ловить не разрешают. Поэтому почти все компании свернули свою деятельность. К тому же оказалось, что для такого учета нужны специальные компьютерные программы, которых пока просто нет в природе. Короче говоря, мои компьютеры в Окичоби никому не нужны.
— Значит, вы на грани банкротства?
— Ну что вы! Текущая торговля в полном порядке. Просто в свое время я решил расширяться и взял кредит, а поскольку с компьютеризацией Окичоби я прогадал, то проценты по кредитам приходится покрывать за счет проката видеофильмов. Естественно, прибыль значительно уменьшилась... Но я приехал сюда обсуждать не проблемы бизнеса. Видите ли, я уже говорил сержанту Хендерсону, что смерть моего сына не случайна.
— То есть?
— Это был не несчастный случай. Мартина убили.
— Значит, это убийство войдет в историю, поскольку еще никто никого не убивал таким способом.
— Не перебивай мистера Уэггонера, Хок, — сказал Билл Хендерсон. — Лучше послушай.
— Мартина убили таким способом именно потому, чтобы никто не заподозрил убийство. Я регулярно смотрю передачу Джима Рокфорда, и знаю, что самые изощренные убийства всегда выглядят как несчастный случай.
— Почему вы решили, что это убийство?
— Вы не представляете, как мне больно говорить об этом. Я ведь все-таки отец Мартину. Но я еще и добропорядочный гражданин и потому ратую за то, чтобы свершилось правосудие и восторжествовала справедливость, какою бы горькой она ни была для меня и для всей моей родни. — Уэггонер опять заплакал и потянулся за платком.
Хок снял крышечку с пластмассового стаканчика и отхлебнул кофе. Напиток оказался холодным.
— Ты когда его принес? — спросил Хок у Хендерсона.
— Ну, я сегодня пришел пораньше, — начал оправдываться Хендерсон. — Кто же знал, что ты опоздаешь на полчаса?
Хок вернул крышечку на место и выбросил кофе в мусорное ведро. Потом зажег сигарету, затянулся разок и затушил сигарету в пепельнице. Выпустил дым через нос и спросил:
— Значит, вы считаете, что неизвестный, который сломал палец вашему сыну, хотел убить Мартина? Я вас правильно понял, мистер Уэггонер?
— Да, — ответил тот, снова высморкался, посмотрел на платок и положил его в карман. — Я полагаю, что этот неизвестный — наемный убийца. Вот так.
— Убить человека, сломав ему палец, очень трудно. От такой травмы может умереть, наверное, один человек из тысячи. Правда, я не владею точной статистикой, но... Довольно глупо нанимать убийцу, зная, что шансы на успех мизерные.
— Возможно, вы и правы. Но если кто-то нанял кого-то, чтобы тот причинил намеченной жертве увечье, которое оказалось смертельным, — то разве это нельзя квалифицировать как заказное убийство?
— Допустим. И кто же так яростно ненавидел вашего сына, что нанял убийцу? Тысячи пассажиров, которые не слишком жалуют кришнаитов, не в счет.
— В том-то все и дело, сержант Мозли, — тяжело вздохнул мистер Уэггонер. — Как это ни прискорбно, но убийцу, скорее всего, наняла моя дочь.
Хок вынул из блокнота сложенную вчетверо копию протокола опознания, развернул листок и положил его на стол перед Уэггонером.
— Вы имеете в виду Сьюзен, которая по вашей просьбе опознала тело, или у вас есть еще дочери?
— Нет, других дочерей у меня никогда не было. И сын у меня был только один. Я признаю, что мы плохо ладили друг с другом. Да, я выгнал дочь, узнав, что она беременна, и сына — потому что именно от Мартина Сьюзен и забеременела... Но она не имела права убивать его, моего единственного сына. Сьюзен порочна, как ее мать. Я почти уверен, что она сама соблазнила бедного мальчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Я схожу за кофе, Билл. Вернусь через минутку, — сказал Хок, приоткрыв дверь в стеклянный кабинет.
— Я уже купил кофе. — Хендерсон показал на пластмассовый стаканчик, стоявший на столе. — Позволь представить тебе мистера Уэггонера. Мы уже начали беседу. Думаю, тебе будет интересно к нам присоединиться.
Хок обменялся рукопожатием с Уэггонером и сел за стол.
— Я — сержант Мозли. Напарник сержанта Хендерсона.
— Клайд Уэггонер. Отец Мартина.
Уэггонер был одет в брюки цвета хаки, голубую рубашку и белый галстук из вискозы. Через его левую руку была перекинута нейлоновая ветровка. Короткие темно-русые волосы выбриты на висках на армейский манер. Землистого цвета лицо со следами солнечных ожогов, а на носу и на скулах даже виднеются рубцы, оставшиеся после удаления омертвевшей от солнечной радиации кожи.
— Я полагаю, вы хотите забрать вещи сына, — сказал Хок, открывая ящик стола. — Простите, что я немного задержался сегодня, но мне нужно было заехать в химчистку.
Мистер Уэггонер посмотрел на свои стоптанные штиблеты, издал какой-то странный горловой звук и заплакал. Слезы, катившиеся по его обожженным щекам, были абсолютно искренние. Хок недоуменно уставился на Хендерсона. Тот вновь одарил его своей брутальной улыбкой и обратился к Уэггонеру:
— Пожалуйста, расскажите моему напарнику то, о чем уже поведали мне. Я бы мог и сам все вкратце пересказать, но боюсь упустить какие-нибудь важные детали.
Мистер Уэггонер высморкался в голубой платок, скомкал его и сунул в карман брюк. Затем утер слезы ладонью и заговорил:
— Конечно, у меня нет никаких доказательств, сержант. Я уже сказал об этом сержанту Хендерсону. Все, что я скажу — всего лишь предположения, и я буду только рад, если окажусь не прав. У меня и так очень неважно идут дела в фирме, так что скандал мне абсолютно ни к чему. Окичоби — совсем небольшой городок, и тамошние представления о морали существенно отличаются от стандартов Майами. Знаете, как у нас называют Майами?
— Нет. Но вряд ли этот отзыв окажется лестным.
— Вы правы, сержант Мозли. Майами у нас называют «городом греха».
— Вы, случайно, не священник?
— Нет, сэр. У меня в Окичоби небольшой магазин бытовой техники. Видеоигры, компьютеры, прокат телевизоров и видеофильмов.
— У моего отца тоже свой магазин скобяных товаров. В Ривьера-Бич, — сказал Хок.
— Значит, ваш отец дальновиднее, чем я. Видите ли, открывая магазин, я надеялся на то, что многочисленным рыболовецким компаниям, ведущим промысел на озере, а также фирмам, выдающим лицензии на лов рыбы, позарез будут нужны компьютеры. Дело в том, что правительство ввело квоты на отлов рыбы, и мне казалось, что компьютерный учет количества выловленной рыбы станет насущной необходимостью. Опять же, можно сразу узнать, не перебрал ли ты квоту. Но в прошлом году озеро сильно обмелело и ловлю рыбы практически запретили. Во всяком случае, сетями ловить не разрешают. Поэтому почти все компании свернули свою деятельность. К тому же оказалось, что для такого учета нужны специальные компьютерные программы, которых пока просто нет в природе. Короче говоря, мои компьютеры в Окичоби никому не нужны.
— Значит, вы на грани банкротства?
— Ну что вы! Текущая торговля в полном порядке. Просто в свое время я решил расширяться и взял кредит, а поскольку с компьютеризацией Окичоби я прогадал, то проценты по кредитам приходится покрывать за счет проката видеофильмов. Естественно, прибыль значительно уменьшилась... Но я приехал сюда обсуждать не проблемы бизнеса. Видите ли, я уже говорил сержанту Хендерсону, что смерть моего сына не случайна.
— То есть?
— Это был не несчастный случай. Мартина убили.
— Значит, это убийство войдет в историю, поскольку еще никто никого не убивал таким способом.
— Не перебивай мистера Уэггонера, Хок, — сказал Билл Хендерсон. — Лучше послушай.
— Мартина убили таким способом именно потому, чтобы никто не заподозрил убийство. Я регулярно смотрю передачу Джима Рокфорда, и знаю, что самые изощренные убийства всегда выглядят как несчастный случай.
— Почему вы решили, что это убийство?
— Вы не представляете, как мне больно говорить об этом. Я ведь все-таки отец Мартину. Но я еще и добропорядочный гражданин и потому ратую за то, чтобы свершилось правосудие и восторжествовала справедливость, какою бы горькой она ни была для меня и для всей моей родни. — Уэггонер опять заплакал и потянулся за платком.
Хок снял крышечку с пластмассового стаканчика и отхлебнул кофе. Напиток оказался холодным.
— Ты когда его принес? — спросил Хок у Хендерсона.
— Ну, я сегодня пришел пораньше, — начал оправдываться Хендерсон. — Кто же знал, что ты опоздаешь на полчаса?
Хок вернул крышечку на место и выбросил кофе в мусорное ведро. Потом зажег сигарету, затянулся разок и затушил сигарету в пепельнице. Выпустил дым через нос и спросил:
— Значит, вы считаете, что неизвестный, который сломал палец вашему сыну, хотел убить Мартина? Я вас правильно понял, мистер Уэггонер?
— Да, — ответил тот, снова высморкался, посмотрел на платок и положил его в карман. — Я полагаю, что этот неизвестный — наемный убийца. Вот так.
— Убить человека, сломав ему палец, очень трудно. От такой травмы может умереть, наверное, один человек из тысячи. Правда, я не владею точной статистикой, но... Довольно глупо нанимать убийцу, зная, что шансы на успех мизерные.
— Возможно, вы и правы. Но если кто-то нанял кого-то, чтобы тот причинил намеченной жертве увечье, которое оказалось смертельным, — то разве это нельзя квалифицировать как заказное убийство?
— Допустим. И кто же так яростно ненавидел вашего сына, что нанял убийцу? Тысячи пассажиров, которые не слишком жалуют кришнаитов, не в счет.
— В том-то все и дело, сержант Мозли, — тяжело вздохнул мистер Уэггонер. — Как это ни прискорбно, но убийцу, скорее всего, наняла моя дочь.
Хок вынул из блокнота сложенную вчетверо копию протокола опознания, развернул листок и положил его на стол перед Уэггонером.
— Вы имеете в виду Сьюзен, которая по вашей просьбе опознала тело, или у вас есть еще дочери?
— Нет, других дочерей у меня никогда не было. И сын у меня был только один. Я признаю, что мы плохо ладили друг с другом. Да, я выгнал дочь, узнав, что она беременна, и сына — потому что именно от Мартина Сьюзен и забеременела... Но она не имела права убивать его, моего единственного сына. Сьюзен порочна, как ее мать. Я почти уверен, что она сама соблазнила бедного мальчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57