От сильного удара в лицо потемнело в глазах, второй удар (почему-то по затылку) выбил искры из глаз. Превозмогая боль в разбитом носу и расплющенных губах и стараясь не обращать внимания на кровь, льющуюся по лицу, я переместился вбок и наугад ударил с правой туда, где должны были находиться мои противники. Кулак мой угодил в чью-то физиономию — судя по твердости поверхности, в скулу. Кто-то по-заячьи вскрикнул, и я воспользовался короткой паузой, чтобы вытереть кровь с лица и осмотреться. Музыка играть уже перестала, старик, подняв лицо, настороженно вслушивался, видимо, не в силах понять, что происходи г, а в переходе обнаружилась еще стайка женщин, которые возмущенно орали в том смысле, чтобы мы прекратили безобразничать. Тот, что был с ножом, успел прийти в себя и опять готовился вступить в драку, а его двое дружков кружили вокруг меня, прикидывая, как лучше вырубить, чтобы затоптать ногами.
Мордастый, видимо, грешил восточными единоборствами, потому что наступал на меня, задирая свои конечности на уровень моего подбородка. Увернувшись пару раз от его каблука, я решил, что мне это надоело, и, схватив ногу мордастого, потянул на себя. Он чувствительно приложился спиной о бетонный пол и принялся грязно материться. Женщины вдруг закричали пуще обычного, и, развернувшись, я увидел, что плюгавый поднял нож и целит мне в спину. Все приемы вылетели из моей головы, и я просто успел подставить левую руку под лезвие. Предплечье обожгло болью, но я все же сумел уцелевшей рукой с силой врезать плюгавому под дых, и он, издав булькающий звук, переломился пополам. В этот момент тот, кому я успел поставить фингал под глаз, схватил меня сзади за руки, я принялся отбрыкиваться и лягаться без особого успеха, а он крикнул своим дружкам: «Бей его, Леха, я держу его!» Мордастый мгновенно оказался на ногах и с остервенением принялся дубасить меня по физиономии, стараясь непременно сломать мне переносицу.
Ну, вот и все, подумал я. Супермена из меня не вышло, и сейчас они меня зарежут.
А потом отключился.
* * *
Кто-то похлопывал меня по щекам — не сильно, но достаточно, чтобы привести в чувство.
Я судорожно вздохнул, чуть не захлебнувшись кровью, которой успел наполниться рот, и открыл глаза.
Я сидел, привалившись спиной к бетонной стене, и это был явно тот же самый подземный переход, в котором я выключился. Это не могло не радовать — значит, Круговерть не намеревалась повторяться.
Смотреть мне что-то мешало, и я догадался, что оба моих глаза заплыли и превратились в узкие щелки. Тем не менее, я сумел разглядеть человека, который хлопал меня по щекам.
Он был средних лет. Высокий красавец с роскошной фактурой, нечто среднее между Дольфом Лундгреном и Стивеном Сигалом. У него были умные глаза и аккуратная бородка. И где-то я его уже видел раньше, но где и когда — начисто вылетело из памяти.
— С добрым утром, герой, — сказал он. — Знаю, что чувствуешь ты себя погано, но стоять-то ты хоть в состоянии?
Я попытался подняться на ноги, и, если бы не сильное головокружение, это мне бы удалось. Бородач поддержал меня за локоть. Руки у него были сильные.
Я сплюнул кровавый сгусток и поморщился от боли в разбитых губах. По ощущениям лицо похоже было на подушечку для иголок, которую раздули до размеров пуховой перины.
Вокруг нас собралась небольшая толпа.
— А где... где эти гады? — с трудом спросил я бородатого.
— А вон, — небрежно мотнул головой он, и я увидел, что вся троица моих недавних противников лежит неподалеку, уткнувшись лицом в грязный пол, с руками, скованными за спиной наручниками, а над ними стоит профилакт с дубинкой, покрикивая: «Не шевелиться! Ноги, ноги шире, я сказал!.. »
— Сейчас за ними приедет патрульный экипаж, — сообщил бородатый. — За что они на тебя набросились?
Я рассказал ему про слепца.
Он покрутил головой:
— А ты молодец, парень, что не испугался один на троих... Другой бы на твоем месте сделал вид, что ничего не заметил.
«Так оно и было однажды», — подумал я. Боже, каким же ничтожеством я тогда был!
— Зовут-то тебя как? — спросил бородатый. — Для протокола потребуется.
Я сказал. Он достал карманный комп и что-то быстро записал в него.
— Где работаешь?
Я замешкался с ответом. В самом деле, если уж браться за ум, то завтра надо возвращаться в метро. Но я опять представил, как сижу в стеклянной клетке по несколько часов подряд и пялюсь на толпы людей, и мне стало тошно.
— Теперь уже нигде, — сказал я.
Бородач присвистнул:
— Вот это да! Неужели не можешь никуда устроиться?
Я тактично промолчал.
— Если хочешь, я мог бы взять тебя к себе, — предложил неожиданно он. — Такие отважные ребята, как ты, нам нужны... Большую зарплату не обещаю, но работа у нас очень важная и, по-моему, интересная. Во всяком случае, я отработал там уже десять лет, и еще не пожалел...
— А вы кто? — равнодушно поинтересовался я, все ещё полагая, что бородач трудится в кино.
— Меня зовут Борис, — сказал он. — Но вообще-то ребята окрестили меня Старшиной. Фамилия-то у меня — Старшинов.
— Случайно, не крестным отцом в мафии работаете? — не удержался от иронии я.
Он охотно засмеялся:
— Случайно, нет. Наша контора называется Профилактикой.
— Вот уж не знал, что вы выезжаете разнимать драки в подземных переходах.
Борис покачал головой:
— Нет, не выезжаем. Вообще-то, я здесь оказался случайно. Как древнегреческий «бог из машины». Хотя, если бы эти молодчики успели произвести тебе вскрытие на живую, не исключено, что нас бы тоже задействовали... Мы ведь должны быть там, где погибают люди. Потому что всегда есть надежда спасти их...
Где-то снаружи на поверхности послышался вой сирен, люди стоявшие вокруг нас, сразу куда-то заспешили, а мой собеседник сказал:
— Ну, ладно, Альмакор. Сейчас тебе будет не до меня, потому что с тебя будут снимать показания. Как с потерпевшего, разумеется... Вот мои координаты, — он достал из нагрудного кармана визитную карточку со зловещей эмблемой Профилактики — черепом, перечеркнутым крест-накрест в виде буквы «X» красными линиями — и протянул ее мне. — Если надумаешь принять мое предложение, звони в любое время.
— Я подумаю, — пообещал я.
Часть II
ПРОФИЛАКТИКА
Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно спасти.
Иосиф Бродский
Глава 1
В инструкциях Профилактики, которые мне пришлось выучить от корки до корки перед прохождением аттестации на звание спасателя-стажера, все чрезвычайные ситуации четко классифицированы, описаны и проанализированы по разным параметрам. Однако там не упомянут самый гнусный признак ЧС — как правило, они имеют обыкновение возникать глубокой ночью. Словно кто-то специально организует их тогда, когда все нормальные люди давно спят, с одной-единственной целью — максимально затруднить нашу работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Мордастый, видимо, грешил восточными единоборствами, потому что наступал на меня, задирая свои конечности на уровень моего подбородка. Увернувшись пару раз от его каблука, я решил, что мне это надоело, и, схватив ногу мордастого, потянул на себя. Он чувствительно приложился спиной о бетонный пол и принялся грязно материться. Женщины вдруг закричали пуще обычного, и, развернувшись, я увидел, что плюгавый поднял нож и целит мне в спину. Все приемы вылетели из моей головы, и я просто успел подставить левую руку под лезвие. Предплечье обожгло болью, но я все же сумел уцелевшей рукой с силой врезать плюгавому под дых, и он, издав булькающий звук, переломился пополам. В этот момент тот, кому я успел поставить фингал под глаз, схватил меня сзади за руки, я принялся отбрыкиваться и лягаться без особого успеха, а он крикнул своим дружкам: «Бей его, Леха, я держу его!» Мордастый мгновенно оказался на ногах и с остервенением принялся дубасить меня по физиономии, стараясь непременно сломать мне переносицу.
Ну, вот и все, подумал я. Супермена из меня не вышло, и сейчас они меня зарежут.
А потом отключился.
* * *
Кто-то похлопывал меня по щекам — не сильно, но достаточно, чтобы привести в чувство.
Я судорожно вздохнул, чуть не захлебнувшись кровью, которой успел наполниться рот, и открыл глаза.
Я сидел, привалившись спиной к бетонной стене, и это был явно тот же самый подземный переход, в котором я выключился. Это не могло не радовать — значит, Круговерть не намеревалась повторяться.
Смотреть мне что-то мешало, и я догадался, что оба моих глаза заплыли и превратились в узкие щелки. Тем не менее, я сумел разглядеть человека, который хлопал меня по щекам.
Он был средних лет. Высокий красавец с роскошной фактурой, нечто среднее между Дольфом Лундгреном и Стивеном Сигалом. У него были умные глаза и аккуратная бородка. И где-то я его уже видел раньше, но где и когда — начисто вылетело из памяти.
— С добрым утром, герой, — сказал он. — Знаю, что чувствуешь ты себя погано, но стоять-то ты хоть в состоянии?
Я попытался подняться на ноги, и, если бы не сильное головокружение, это мне бы удалось. Бородач поддержал меня за локоть. Руки у него были сильные.
Я сплюнул кровавый сгусток и поморщился от боли в разбитых губах. По ощущениям лицо похоже было на подушечку для иголок, которую раздули до размеров пуховой перины.
Вокруг нас собралась небольшая толпа.
— А где... где эти гады? — с трудом спросил я бородатого.
— А вон, — небрежно мотнул головой он, и я увидел, что вся троица моих недавних противников лежит неподалеку, уткнувшись лицом в грязный пол, с руками, скованными за спиной наручниками, а над ними стоит профилакт с дубинкой, покрикивая: «Не шевелиться! Ноги, ноги шире, я сказал!.. »
— Сейчас за ними приедет патрульный экипаж, — сообщил бородатый. — За что они на тебя набросились?
Я рассказал ему про слепца.
Он покрутил головой:
— А ты молодец, парень, что не испугался один на троих... Другой бы на твоем месте сделал вид, что ничего не заметил.
«Так оно и было однажды», — подумал я. Боже, каким же ничтожеством я тогда был!
— Зовут-то тебя как? — спросил бородатый. — Для протокола потребуется.
Я сказал. Он достал карманный комп и что-то быстро записал в него.
— Где работаешь?
Я замешкался с ответом. В самом деле, если уж браться за ум, то завтра надо возвращаться в метро. Но я опять представил, как сижу в стеклянной клетке по несколько часов подряд и пялюсь на толпы людей, и мне стало тошно.
— Теперь уже нигде, — сказал я.
Бородач присвистнул:
— Вот это да! Неужели не можешь никуда устроиться?
Я тактично промолчал.
— Если хочешь, я мог бы взять тебя к себе, — предложил неожиданно он. — Такие отважные ребята, как ты, нам нужны... Большую зарплату не обещаю, но работа у нас очень важная и, по-моему, интересная. Во всяком случае, я отработал там уже десять лет, и еще не пожалел...
— А вы кто? — равнодушно поинтересовался я, все ещё полагая, что бородач трудится в кино.
— Меня зовут Борис, — сказал он. — Но вообще-то ребята окрестили меня Старшиной. Фамилия-то у меня — Старшинов.
— Случайно, не крестным отцом в мафии работаете? — не удержался от иронии я.
Он охотно засмеялся:
— Случайно, нет. Наша контора называется Профилактикой.
— Вот уж не знал, что вы выезжаете разнимать драки в подземных переходах.
Борис покачал головой:
— Нет, не выезжаем. Вообще-то, я здесь оказался случайно. Как древнегреческий «бог из машины». Хотя, если бы эти молодчики успели произвести тебе вскрытие на живую, не исключено, что нас бы тоже задействовали... Мы ведь должны быть там, где погибают люди. Потому что всегда есть надежда спасти их...
Где-то снаружи на поверхности послышался вой сирен, люди стоявшие вокруг нас, сразу куда-то заспешили, а мой собеседник сказал:
— Ну, ладно, Альмакор. Сейчас тебе будет не до меня, потому что с тебя будут снимать показания. Как с потерпевшего, разумеется... Вот мои координаты, — он достал из нагрудного кармана визитную карточку со зловещей эмблемой Профилактики — черепом, перечеркнутым крест-накрест в виде буквы «X» красными линиями — и протянул ее мне. — Если надумаешь принять мое предложение, звони в любое время.
— Я подумаю, — пообещал я.
Часть II
ПРОФИЛАКТИКА
Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно спасти.
Иосиф Бродский
Глава 1
В инструкциях Профилактики, которые мне пришлось выучить от корки до корки перед прохождением аттестации на звание спасателя-стажера, все чрезвычайные ситуации четко классифицированы, описаны и проанализированы по разным параметрам. Однако там не упомянут самый гнусный признак ЧС — как правило, они имеют обыкновение возникать глубокой ночью. Словно кто-то специально организует их тогда, когда все нормальные люди давно спят, с одной-единственной целью — максимально затруднить нашу работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126