Как неоднократно подчеркивалось, неэмпатическая сдержанность со стороны аналитика (Kohut, 1971) будет легко разрушать мотивационный базис, необходимый для возобновления структурообразующих идентификаций во взаимоотношениях пациента с аналитиком. Это имеет силу на всех уровнях эволюционных взаимодействий в нормальном развитии, а также в психоаналитическом лечении различных категорий пациентов. Для оказания наибольшей возможной помощи возобновленному психическому развитию пациента аналитику следует терпеть фазово-специфические идеализации со стороны пациента и даже получать от них удовольствие до тех пор, пока они необходимы для установления и укрепления соответствующих фазово-специфических интернализации. Столь Же Важно, конечно же, чтобы аналитик сходным образом терпел и фазово-специфически наслаждался увяданием и исчезновением этих идеализации.
Как уже указывалось и будет позднее детально рассматриваться, пограничный пациент склонен принимать и идеализировать аналитика в качестве нового эволюционного объекта специфически через его функцию проявления нитереса к субъективному способу переживания пациента, а не как проявляющего озабоченность тем, чтобы пациент оставался психологически жив, как это специфически имеет место в случае с психотическими пациентами.
Фрустрация
Адекватные и терпимые функционально-специфические фрустрации необходимы в качестве переживаний, непосредственно мотивирующих и приводящих в движение функционально-селективные идентификации. Однако эффективность фрустрации в качестве стимула для функционально-селективной идентификации зависит от одновременного присутствия других предпосылок для такого события.
То, что подразумевается под «терпимой» фрустрацией, зависит от уровня структурализации эмпирического мира индивида. Так называемая терпимость фрустрации синонимична более или менее развитой способности индивида терпеть фрустрированную репрезентацию Собственного Я. Маленькие дети и менее структурированные взрослые склонны реагировать на малейшие фрустрации прямыми агрессивными манифестациями и быстрым при-беганием к отрицанию и проективно-интроективным операциям. Низкая терпимость к фрустрациям, таким образом, регулярно сочетается с низкой толерантностью к тревоге.
Психически переживаемые агрессивные аффекты и идеи рассматриваются здесь не как реакции на фрустрацию (Bollard, Doob, Miller and Sears, 1939), а как те способы, которыми фрустрации становятся представлены в человеческом мире переживаний (см. главы 1 и 2). Чем моложе и/или чем менее структурирован рассматриваемый индивид, тем в большей мере фрустрация-агрессия будет угрожать сохранению присутствия хорошего объекта в его мире переживаний, от которого полностью зависит его дифференцированное переживание Собственного Я. Подвергающееся угрозе Собственное Я реагирует тревогой, которая до установления константности Собственного Я и объекта будет по существу иметь характер первоначальной сепара-ционно-аннигиляционной тревоги. Тревога мобилизует уже существующие защищающие Собственное Я структуры и мотивирует новые структурообразующие интернализации для улучшения поддержки Собственного Я индивида и таким образом для усиления его толерантности как к фрустрации, так и к тревоге.
Хотя, как думается, минимум толерантности к фрустрации может быть необходим, когда фактическое присутствие объекта заменяется его интроективным присутствием, однако требуется значительно большая толерантность к фрустрации и к тревоге для осуществления функционально-селективной идентификации. Это детально рассматривалось в связи с лечением шизофренических пациентов. Пограничный пациент, как правило, значительно лучше оснащен для возобновления своих задержанных процессов функционально-селективной идентификации, чем шизофренический пациент с его травматически уменьшенной или утраченной способностью использовать тревогу как сигнал. С другой стороны, как говорилось выше, пограничный пациент может научиться жить со своими дефективными структурами, которые нарциссически переоцениваются и могут порождать сильное сопротивление переживанию фрустраций как мотивирующих новые интернализации образов внешних объектов. Пограничный пациент, как правило, развивает способы, которыми он может получать требуемые услуги от внешнего функционального объекта, включая замену фрустрирующего объекта другим функциональным объектом или его транзиторными заменителями. Если фрустрация не переживается совместно с функцией, которая является одновременно желанной как принадлежащая идеализированному объекту, следует ожидать не идентификации, но замещения или замены фрустрирующего функционального объекта.
Таким образом, фрустрация, а также другие предпосылки для функционально-селективных идентификаций будут способствовать возобновленному структурообразованию у пограничного пациента лишь при условии, что аналитик стал представлять для него новый эволюционный объект. Как мы детально рассмотрим позднее, специфический способ, посредством которого аналитик вступает в эмпирический мир пограничного пациента в качестве нового эволюционного объекта, состоит в передаче пациенту своего эмпатического понимания внутреннего переживания последнего. Фрустрация, в конечном счете мотивирующая идентификацию, будет тогда иметь место в эмпирическом различии между способом переживания идеализируемым объектом и пациентом внутренней ситуации последнего.
Как отмечалось различными авторами, включая Бланков (1979), повторение первоначальной травматической фрустрации в аналитических взаимоотношениях с пограничным пациентом склонно разрушать перспективы этой связи в качестве новых эволюционных взаимоотношений для пациента. Это не только доказывает пациенту, что его трансферентные ожидания справедливы, но склонно необратимо разрушать репрезентацию аналитика в качестве идеализируемого нового объекта в мире переживаний пациента. Такое событие, как правило, обусловлено неузнанным контрпереносом аналитика, часто рационализируемым как «терапевтическое раскрытие» аналитиком своих чувств.
Отзеркаливание
Хотя позитивное или негативное отзеркаливание со стороны объекта во время предшествующего периода имитации будет помогать или препятствовать переходу субъекта к идентификации, отзеркаливание не обязательно принадлежит к предпосылкам для функционально-селективной идентификации. Скорее оно представляет модель для вторичной идентификации, которая определяет, как индивид будет субъективно переживать и оценивать свою только что приобретенную функцию и ее использование (см.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Как уже указывалось и будет позднее детально рассматриваться, пограничный пациент склонен принимать и идеализировать аналитика в качестве нового эволюционного объекта специфически через его функцию проявления нитереса к субъективному способу переживания пациента, а не как проявляющего озабоченность тем, чтобы пациент оставался психологически жив, как это специфически имеет место в случае с психотическими пациентами.
Фрустрация
Адекватные и терпимые функционально-специфические фрустрации необходимы в качестве переживаний, непосредственно мотивирующих и приводящих в движение функционально-селективные идентификации. Однако эффективность фрустрации в качестве стимула для функционально-селективной идентификации зависит от одновременного присутствия других предпосылок для такого события.
То, что подразумевается под «терпимой» фрустрацией, зависит от уровня структурализации эмпирического мира индивида. Так называемая терпимость фрустрации синонимична более или менее развитой способности индивида терпеть фрустрированную репрезентацию Собственного Я. Маленькие дети и менее структурированные взрослые склонны реагировать на малейшие фрустрации прямыми агрессивными манифестациями и быстрым при-беганием к отрицанию и проективно-интроективным операциям. Низкая терпимость к фрустрациям, таким образом, регулярно сочетается с низкой толерантностью к тревоге.
Психически переживаемые агрессивные аффекты и идеи рассматриваются здесь не как реакции на фрустрацию (Bollard, Doob, Miller and Sears, 1939), а как те способы, которыми фрустрации становятся представлены в человеческом мире переживаний (см. главы 1 и 2). Чем моложе и/или чем менее структурирован рассматриваемый индивид, тем в большей мере фрустрация-агрессия будет угрожать сохранению присутствия хорошего объекта в его мире переживаний, от которого полностью зависит его дифференцированное переживание Собственного Я. Подвергающееся угрозе Собственное Я реагирует тревогой, которая до установления константности Собственного Я и объекта будет по существу иметь характер первоначальной сепара-ционно-аннигиляционной тревоги. Тревога мобилизует уже существующие защищающие Собственное Я структуры и мотивирует новые структурообразующие интернализации для улучшения поддержки Собственного Я индивида и таким образом для усиления его толерантности как к фрустрации, так и к тревоге.
Хотя, как думается, минимум толерантности к фрустрации может быть необходим, когда фактическое присутствие объекта заменяется его интроективным присутствием, однако требуется значительно большая толерантность к фрустрации и к тревоге для осуществления функционально-селективной идентификации. Это детально рассматривалось в связи с лечением шизофренических пациентов. Пограничный пациент, как правило, значительно лучше оснащен для возобновления своих задержанных процессов функционально-селективной идентификации, чем шизофренический пациент с его травматически уменьшенной или утраченной способностью использовать тревогу как сигнал. С другой стороны, как говорилось выше, пограничный пациент может научиться жить со своими дефективными структурами, которые нарциссически переоцениваются и могут порождать сильное сопротивление переживанию фрустраций как мотивирующих новые интернализации образов внешних объектов. Пограничный пациент, как правило, развивает способы, которыми он может получать требуемые услуги от внешнего функционального объекта, включая замену фрустрирующего объекта другим функциональным объектом или его транзиторными заменителями. Если фрустрация не переживается совместно с функцией, которая является одновременно желанной как принадлежащая идеализированному объекту, следует ожидать не идентификации, но замещения или замены фрустрирующего функционального объекта.
Таким образом, фрустрация, а также другие предпосылки для функционально-селективных идентификаций будут способствовать возобновленному структурообразованию у пограничного пациента лишь при условии, что аналитик стал представлять для него новый эволюционный объект. Как мы детально рассмотрим позднее, специфический способ, посредством которого аналитик вступает в эмпирический мир пограничного пациента в качестве нового эволюционного объекта, состоит в передаче пациенту своего эмпатического понимания внутреннего переживания последнего. Фрустрация, в конечном счете мотивирующая идентификацию, будет тогда иметь место в эмпирическом различии между способом переживания идеализируемым объектом и пациентом внутренней ситуации последнего.
Как отмечалось различными авторами, включая Бланков (1979), повторение первоначальной травматической фрустрации в аналитических взаимоотношениях с пограничным пациентом склонно разрушать перспективы этой связи в качестве новых эволюционных взаимоотношений для пациента. Это не только доказывает пациенту, что его трансферентные ожидания справедливы, но склонно необратимо разрушать репрезентацию аналитика в качестве идеализируемого нового объекта в мире переживаний пациента. Такое событие, как правило, обусловлено неузнанным контрпереносом аналитика, часто рационализируемым как «терапевтическое раскрытие» аналитиком своих чувств.
Отзеркаливание
Хотя позитивное или негативное отзеркаливание со стороны объекта во время предшествующего периода имитации будет помогать или препятствовать переходу субъекта к идентификации, отзеркаливание не обязательно принадлежит к предпосылкам для функционально-селективной идентификации. Скорее оно представляет модель для вторичной идентификации, которая определяет, как индивид будет субъективно переживать и оценивать свою только что приобретенную функцию и ее использование (см.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166