– Тошнит от тебя или вообще от женщин? – это был ключевой момент.
– Я не помню точно, как он сказал. Я растерялась. От всех, мне кажется.
Похоже, я сделала свое дело лучше, чем мне казалось.
– В завершение всего он сказал, что плохо себя чувствует, что потянул мышцу или что-то в этом роде, что ему больно сидеть… не знаю, выглядел он ужасно. Но когда я сказала, что договорилась о встрече для него, он немного повеселел.
– Какой встрече?
– Вы не рассердитесь на меня? – она была такой юной, такой трепетной и беззащитной, что мне захотелось обнять ее.
– Конечно, нет, дорогая, – я была сама Дженет Гейнор. – Я никогда не стану на тебя сердиться.
– Вы настоящий друг, – она слабо улыбнулась. – Ну, в общем, Летиция Ван Аллен пригласила нас обоих к себе в Малибу, в Колони.
Я выпрямилась. Меня Летиция ни разу не пригласила в свой дом, и тогда выходит, что все это время я была для нее просто поставщиком жеребцов. Теперь же, сама того не подозревая, в ее ловушку угодила Мэри-Энн.
– Каким образом вы получили это приглашение?
– Ну, я была у нее в конторе, и мы говорили о предстоящем посещении компании звукозаписи, и тогда, я не помню как, разговор перешел на Расти, и она попросила показать его фотографию, и я показала ту, что всегда ношу с собой, и она сказала, что он очень красивый и что у него есть задатки звезды, и я спросила, не захочет ли она встретиться с ним, и… о, я знаю, вы не хотели, чтобы он говорил с ней до июня…
– Было бы лучше сделать это после выпускного спектакля на нашем телевидении. Как бы там ни было, что сделано, то сделано. Итак, вчера вечером ты потащила его в Малибу.
Она потерянно кивнула.
– Там было человек десять, все такие богатые и преуспевающие. Даже звезды. Знаете, один из тех, кто снимается в этом сериале Си-би-эс, «Прилив». Он был великолепен, но сильно напился. Летиция вовсю суетилась вокруг Расти, а Расти грубил ей как только мог, да и другим тоже. Я никогда его не видела таким.
– Возможно, у него было что-то свое на уме.
– Наверное, что-то было, потому что, знаете, он вдруг поднимается и говорит мисс Ван Аллен: «Пора кончать. Это не мой репертуар». И с этими словами уходит. Без меня. Мне никогда не было так стыдно и больно. Но мисс Ван Аллен успокоила меня, сказала, что не сердится на Расти, и посоветовала мне, поскольку уже очень поздно, остаться у нее. Я так и сделала, хотя поспать мне не удалось, потому что тот красавчик с Си-би-эс всю ночь барабанил в мою дверь.
Я налила ей еще джина; она снова выпила. Состояние ее улучшилось.
– Сегодня я позвонила Расти домой, но там сказали, что он не приходил ночевать, и тогда я позвонила в Академию и узнала, что он не был ни на одном занятии. Я испугалась, что его убили или что-то еще, и позвонила в полицию, но никакой информации о нем там не было. Я весь вечер прождала его звонка в общежитии, и, когда стало ясно, что он не позвонит, я пришла сюда… – ее голос снова задрожал.
– Ты правильно поступила. И я хочу, чтобы ты оставалась здесь, пока все не уладится.
– Вы так добры, мисс Майра!
– Пустяки. И не беспокойся насчет Расти. Ничего с ним не случилось. Может, у него плохое настроение из-за того, что с ним произошло, – и я подробно рассказала ей о мексиканских приключениях Расти. – Ты понимаешь, он теперь под надзором полиции, и его куратор должен всегда знать, где он. Так что, если Расти действительно исчез, Дядюшка Бак и я узнаем об этом первыми.
Мэри-Энн нахмурилась, стараясь переварить то, что я ей сказала. Я дала ей еще джина, который она выпила так, словно это был ее любимый напиток «Сэвен-ап».
– Он обещал мне, что никогда не будет встречаться с парнями, с которыми он водился раньше.
– Ну, знаешь, он ведь еще молод. Пусть делает что хочет. Разумеется, оставаясь в ладах с законом.
С неожиданной решительностью она запротестовала, качая головой.
– Я сказала ему: или они, или я.
– Не сомневаюсь, он выберет тебя. – Я начала плести новую сеть. – Не волнуйся! Приляг и отдохни, а тем временем мы немного поболтаем.
Она благодарно улыбнулась в ответ и растянулась на кушетке.
Я не собиралась просто сидеть возле нее и глазеть на ее великолепную грудь, вдвойне привлекательную для меня, поскольку это было то, что любил Расти. Совершив насилие над его мужским достоинством, я вознамерилась теперь совратить его девушку. Это положит конец амбициям и высвободит божественное начало.
Мы говорили обо всем. Она была сильно влюблена в Расти, хотя то, что случилось накануне, и то, что рассказала ей я, потрясло ее. Она была только три раза влюблена, и всегда это были мужчины. Лесбиянство вызывало у нее отвращение, хотя после четвертой порции джина она призналась, что ей очень хорошо со мной, что она чувствует себя в безопасности и что, по ее мнению, в определенных обстоятельствах женщина может внушить чувство привязанности другой женщине.
Наконец, я провела ее, слегка опьяневшую, в спальню и помогла раздеться. Ее груди оказались лучше, чем у Ланы Тернер в «Будут помнить». Ровные и белые, с большими розовыми сосками (показавшимися мне увеличенной версией сосков Расти), они имели совершенную форму-во всяком случае, то, что мне удалось увидеть, поскольку она очень быстро накинула ночную сорочку и только затем сняла трусики, скрыв от меня место сексуальных манипуляций Расти, где он проводил столько времени (но никогда не будет впредь, если я добьюсь своего).
Мысль о том, что скоро я узнаю все интимные подробности ее тела, настолько взволновала меня, что я не решилась обнять ее на прощание, ограничившись воздушным поцелуем от двери, закрыв которую я кинулась к телефону и позвонила мистеру Мартинсону, разбудила его, чем он был явно недоволен. Мартинсон сообщил мне, что Расти решил уйти из Академии и наняться на работу в фирму по продаже импортных автомобилей на Мелроуз-авеню; когда же я спросила, где Расти живет, мистер Мартинсон ответил, что это не мое дело. Не стоит уточнять, куда я послала его после этих слов, прежде чем повесила трубку.
Нужно придумать, как преподнести все это Мэри-Энн. Тут требуется какой-то сильный ход, потому что ни при каких обстоятельствах нельзя допустить, чтобы их любовные отношения возобновились. Этому положен конец.
Чудесное предзнаменование! Я взглянула в окно и увидела, что огромная фигура снова вращается вокруг своей оси, прекрасная и всемогущая, как божество!

32
Доктор Монтаг сидит на кушетке и читает описание того самого вечера с Расти. Я сижу за ломберным столом, пишу эти строки и жду его комментариев. Завтра мы встречаемся с Баком и его адвокатами. На юридическом языке это называется «окончательным урегулированием спорных вопросов».
Рандольфа едва видно из-за клубов дыма от его трубки. Он хмурится. Полагаю, он меня осуждает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52