И наконец, в котомке японца оказались лимоны, самые настоящие лимоны!
Случалось, что японец переносил Андрея через трещины буквально на руках. Андрею было стыдно, он проклинал свою слабость. Он хорошо видел, что самоотверженно помогающий ему товарищ только нечеловеческим усилием воли держится на ногах. Но цинга лишила Андрея силы сопротивления. Он вынужден был принимать заботы японца.
Так продолжали они двигаться вперед. Все чаще и чаще мела поземка, переходящая в пургу. Не раз спутники по нескольку суток оставались в спальном мешке, боясь высунуть голову.
В эти мучительные, тягучие часы, когда над льдами свирепствовала пурга, японец старался занять Андрея. Он рассказывал ему о Японии, рассказывал о девушке, которую любил, скромно не называя ее имени. Он читал ему японские стихи, утонченные, со своеобразным ритмом, без рифмы, полные намеков и скрытого смысла.
Юко предложил Андрею изучать японский язык. Андрей с охотой согласился. В свою очередь, Андрей стал учить нового друга русскому языку. Так, стараясь не говорить по-английски, коротали они часы вынужденного бездействия, на которое обрекала их ненастная погода.
Андрей воспрянул духом. Лимоны, отдых, заботы нового друга сделали свое дело. Былая энергия вновь возвращалась к нему. Проснулись и мысли, а с ними — заботы о строительстве. «Что сталось с Арктическим мостом? Уцелела ли благодаря водонепроницаемым переборкам хоть часть туннеля? Возможно ли продолжение работ? Дошел ли поезд с людьми до земли? Что со Степаном?»
Однажды, проверяя свои запасы, путники убедились, что медвежьего мяса осталось очень немного. Запасы японца давно уже кончились. Пришлось перейти на голодный паек.
Ссылаясь на болезнь Андрея, Юко настоял, чтобы Андрей получал увеличенную порцию. Кроме того, он хотел отдать ему всю свою порцию риса, бывшего в его котомке.
— Вы еще окажете мне услугу, когда мы придем к вашим русским зимовщикам, — говорил Юко, пытаясь убедить своего больного друга.
Но Андрей не мог принять эту жертву и был неумолим.
Тянулись бесконечные льды, торосы и трещины. Люди шли как во сне, поддерживая друг друга.
Кроме Сурена Авакяна и Дениса, Андрей ни с кем не сходился близко. Этот же человек расположил к себе Андрея. Всей душой Корнев привязался к своему новому товарищу. Идя плечом к плечу по ледяным полям, они молчали, но даже это немое общение с новым товарищем ободряло.
Наконец провизия кончилась. Остались только кусочки мяса, которые были для Андрея священными. Андрей без колебания предложил японцу включить их в дневной паек. Узнав их происхождение, Юко долго отказывался. Но Андрей был настойчив: он не хотел, чтобы еще один человек отказывался ради него от пищи.
Когда на привале они впервые положили в рот кусочки смерзшегося мяса, Юко снял шапку и встал.
— Почтим его память, — сказал он.
У Андрея навернулись слезы на глаза. Его друг продлил жизнь не только ему, но и его новому товарищу.
После этого случая к концу второго перехода Андрей увидел на горизонте груду льдин. Это мог быть ледяной вал, какие они встречали десятки, но острое волнение почему-то охватило Андрея.
Юко был близорук, он ничего не мог рассмотреть. Андрей так ускорил шаг, что Юко едва поспевал за ним, смущенно улыбаясь.
Чем внимательнее вглядывался Андрей в нагромождение льдов, тем учащеннее билось его сердце.
— Земля! Земля! Юко, земля! — наконец закричал он и побежал.
Сил было очень мало, и Андрей скоро упал. Все тело ныло, голова кружилась. Юко был далеко позади. Андрей решил подождать его.
Наконец японец догнал товарища, и они вместе пошли к земле. По-видимому, это был один из островов архипелага Франца-Иосифа.
Они достигли берега совсем измученные. Но на этот раз впервые за все путешествие они ночевали на земле. Собственно, земля эта мало чем отличалась от ледяных полей. Она была так же покрыта льдом и снегом, и только в редком месте можно было увидеть скалу, на которой не удержался снежный покров.
Но все-таки это земля! Теперь они близко у цели!
Ах, если бы иметь карту! Андрей был убежден, что остров Рудольфа теперь близок. Скоро они увидят друзей! Скоро они почувствуют тепло натопленного дома! Скоро, скоро они услышат голос Мира!
Несмотря на утомление, Андрей проснулся раньше Юко. Он боялся пошевелиться, чтобы не разбудить товарища. Японец спал беспокойно и бормотал бессвязные слова. Корневу послышалось чем-то знакомое имя: «Кими-тян».
Наконец Юко проснулся. Следом за Андреем он выбрался из мешка. Его лицо осунулось за время перехода. Лишенное растительности, оно казалось юным.
Они долго совещались, прежде чем избрали направление дальнейшего пути. Карту архипелага Франца-Иосифа ни Андрей, ни Юко вспомнить не могли. Решили идти от острова к острову в надежде наткнуться на жилье людей или на хижину брошенной зимовки со складом продовольствия.
Тяжело было покинуть твердую землю и вновь ступить на лед. Несколько раз оглядывался Андрей на неизвестный остров. Ночевали они на льду.
Отдохнув, снова двинулись, надеясь вскоре набрести на землю.
Но остров не попадался. Оба товарища скрывали друг от друга тревогу. Сделали еще один переход, но никаких признаков земли так и не заметили. В этот привал был съеден последний кусочек мяса, завещанного Денисом.
Друзья больше не разговаривали. Все было понятно без слов.
Решили идти обратно, чтобы испробовать новое направление. Впервые Андрей заметил, что и Юко начал сдавать. Его походка стала неровной, он часто останавливался, чтобы отдышаться. Теперь Андрей пытался помочь товарищу, ободрял его.
Они были в одном переходе от острова, когда услышали в небе гул. Оба только что забрались в мешок. Несколько минут они прислушивались, вглядывались в темноту. Потом как безумные выскочили из мешка.
Сомнений быть не могло.
Японец дрожащими руками развертывал свою котомку.
— Самолет! Самолет! — исступленно кричал Андрей.
Самолет шел низко надо льдом.
Вдруг раздался оглушительный выстрел. Андрей вздрогнул. В тот же миг сноп огня взвился в небо и рассыпался там искрами.
Отвыкший от света Андрей совершенно ослеп.
Снова выстрел — и снова сноп огня.
«Ракеты!» — понял Андрей.
Японец методично выпускал их одну за другой.
С самолета заметили сигналы. Пилот положил машину на крыло и стал делать круг. Юко, радостно глядя на Андрея, показал ему ракету.
— Последняя, — прошептал он.
Последняя ракета взвилась в воздух.
Самолет продолжал делать круги, вероятно выискивая место для посадки. Какое счастье! Торосов не было, всюду простиралось гладкое снежное поле. Но ведь с самолета могли этого не видеть! Света звезд было совершенно недостаточно. Юко пропитал тряпку бензином и поджег ее. Огонь замерцал, отражаясь в ближних льдинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Случалось, что японец переносил Андрея через трещины буквально на руках. Андрею было стыдно, он проклинал свою слабость. Он хорошо видел, что самоотверженно помогающий ему товарищ только нечеловеческим усилием воли держится на ногах. Но цинга лишила Андрея силы сопротивления. Он вынужден был принимать заботы японца.
Так продолжали они двигаться вперед. Все чаще и чаще мела поземка, переходящая в пургу. Не раз спутники по нескольку суток оставались в спальном мешке, боясь высунуть голову.
В эти мучительные, тягучие часы, когда над льдами свирепствовала пурга, японец старался занять Андрея. Он рассказывал ему о Японии, рассказывал о девушке, которую любил, скромно не называя ее имени. Он читал ему японские стихи, утонченные, со своеобразным ритмом, без рифмы, полные намеков и скрытого смысла.
Юко предложил Андрею изучать японский язык. Андрей с охотой согласился. В свою очередь, Андрей стал учить нового друга русскому языку. Так, стараясь не говорить по-английски, коротали они часы вынужденного бездействия, на которое обрекала их ненастная погода.
Андрей воспрянул духом. Лимоны, отдых, заботы нового друга сделали свое дело. Былая энергия вновь возвращалась к нему. Проснулись и мысли, а с ними — заботы о строительстве. «Что сталось с Арктическим мостом? Уцелела ли благодаря водонепроницаемым переборкам хоть часть туннеля? Возможно ли продолжение работ? Дошел ли поезд с людьми до земли? Что со Степаном?»
Однажды, проверяя свои запасы, путники убедились, что медвежьего мяса осталось очень немного. Запасы японца давно уже кончились. Пришлось перейти на голодный паек.
Ссылаясь на болезнь Андрея, Юко настоял, чтобы Андрей получал увеличенную порцию. Кроме того, он хотел отдать ему всю свою порцию риса, бывшего в его котомке.
— Вы еще окажете мне услугу, когда мы придем к вашим русским зимовщикам, — говорил Юко, пытаясь убедить своего больного друга.
Но Андрей не мог принять эту жертву и был неумолим.
Тянулись бесконечные льды, торосы и трещины. Люди шли как во сне, поддерживая друг друга.
Кроме Сурена Авакяна и Дениса, Андрей ни с кем не сходился близко. Этот же человек расположил к себе Андрея. Всей душой Корнев привязался к своему новому товарищу. Идя плечом к плечу по ледяным полям, они молчали, но даже это немое общение с новым товарищем ободряло.
Наконец провизия кончилась. Остались только кусочки мяса, которые были для Андрея священными. Андрей без колебания предложил японцу включить их в дневной паек. Узнав их происхождение, Юко долго отказывался. Но Андрей был настойчив: он не хотел, чтобы еще один человек отказывался ради него от пищи.
Когда на привале они впервые положили в рот кусочки смерзшегося мяса, Юко снял шапку и встал.
— Почтим его память, — сказал он.
У Андрея навернулись слезы на глаза. Его друг продлил жизнь не только ему, но и его новому товарищу.
После этого случая к концу второго перехода Андрей увидел на горизонте груду льдин. Это мог быть ледяной вал, какие они встречали десятки, но острое волнение почему-то охватило Андрея.
Юко был близорук, он ничего не мог рассмотреть. Андрей так ускорил шаг, что Юко едва поспевал за ним, смущенно улыбаясь.
Чем внимательнее вглядывался Андрей в нагромождение льдов, тем учащеннее билось его сердце.
— Земля! Земля! Юко, земля! — наконец закричал он и побежал.
Сил было очень мало, и Андрей скоро упал. Все тело ныло, голова кружилась. Юко был далеко позади. Андрей решил подождать его.
Наконец японец догнал товарища, и они вместе пошли к земле. По-видимому, это был один из островов архипелага Франца-Иосифа.
Они достигли берега совсем измученные. Но на этот раз впервые за все путешествие они ночевали на земле. Собственно, земля эта мало чем отличалась от ледяных полей. Она была так же покрыта льдом и снегом, и только в редком месте можно было увидеть скалу, на которой не удержался снежный покров.
Но все-таки это земля! Теперь они близко у цели!
Ах, если бы иметь карту! Андрей был убежден, что остров Рудольфа теперь близок. Скоро они увидят друзей! Скоро они почувствуют тепло натопленного дома! Скоро, скоро они услышат голос Мира!
Несмотря на утомление, Андрей проснулся раньше Юко. Он боялся пошевелиться, чтобы не разбудить товарища. Японец спал беспокойно и бормотал бессвязные слова. Корневу послышалось чем-то знакомое имя: «Кими-тян».
Наконец Юко проснулся. Следом за Андреем он выбрался из мешка. Его лицо осунулось за время перехода. Лишенное растительности, оно казалось юным.
Они долго совещались, прежде чем избрали направление дальнейшего пути. Карту архипелага Франца-Иосифа ни Андрей, ни Юко вспомнить не могли. Решили идти от острова к острову в надежде наткнуться на жилье людей или на хижину брошенной зимовки со складом продовольствия.
Тяжело было покинуть твердую землю и вновь ступить на лед. Несколько раз оглядывался Андрей на неизвестный остров. Ночевали они на льду.
Отдохнув, снова двинулись, надеясь вскоре набрести на землю.
Но остров не попадался. Оба товарища скрывали друг от друга тревогу. Сделали еще один переход, но никаких признаков земли так и не заметили. В этот привал был съеден последний кусочек мяса, завещанного Денисом.
Друзья больше не разговаривали. Все было понятно без слов.
Решили идти обратно, чтобы испробовать новое направление. Впервые Андрей заметил, что и Юко начал сдавать. Его походка стала неровной, он часто останавливался, чтобы отдышаться. Теперь Андрей пытался помочь товарищу, ободрял его.
Они были в одном переходе от острова, когда услышали в небе гул. Оба только что забрались в мешок. Несколько минут они прислушивались, вглядывались в темноту. Потом как безумные выскочили из мешка.
Сомнений быть не могло.
Японец дрожащими руками развертывал свою котомку.
— Самолет! Самолет! — исступленно кричал Андрей.
Самолет шел низко надо льдом.
Вдруг раздался оглушительный выстрел. Андрей вздрогнул. В тот же миг сноп огня взвился в небо и рассыпался там искрами.
Отвыкший от света Андрей совершенно ослеп.
Снова выстрел — и снова сноп огня.
«Ракеты!» — понял Андрей.
Японец методично выпускал их одну за другой.
С самолета заметили сигналы. Пилот положил машину на крыло и стал делать круг. Юко, радостно глядя на Андрея, показал ему ракету.
— Последняя, — прошептал он.
Последняя ракета взвилась в воздух.
Самолет продолжал делать круги, вероятно выискивая место для посадки. Какое счастье! Торосов не было, всюду простиралось гладкое снежное поле. Но ведь с самолета могли этого не видеть! Света звезд было совершенно недостаточно. Юко пропитал тряпку бензином и поджег ее. Огонь замерцал, отражаясь в ближних льдинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142