— Нет, уважаемый Николай Николаевич и члены комиссии. Я осуждаю себя, но не раскаиваюсь в том, что не стал тормозить поезд, когда прекратилась подача тока и он по инерции достиг Америки.
— Объясните вашу мысль.
— Видите ли, я раскрою суть осенившей меня идеи, если это не послужит в ваших глазах оправданием моего проступка. Сочтите это совпадением. Думаю, что возможность запустить космолет в Арктическом мосте, как в катапульте, без специальной атомной станции мощностью в миллион киловатт, рассматриваемая сейчас в Совете Министров СССР, рано или поздно должна была быть увидена мыслящими инженерами.
— Извините, Степан Григорьевич. Мы уклоняемся несколько в сторону… — начал было Волков, но увидел, что Анна Ивановна Седых, тоже являвшаяся членом комиссии, просит слова. Он кивнул ей.
Аня заговорила четко, пожалуй, даже резко:
— Простите меня, товарищи, но то, о чем сказал сейчас Степан Григорьевич, более масштабно, чем установление причин обесточивания еще не принятого сооружения во время прохождения в нем первых поездов. Я настаиваю на ознакомлении членов комиссии с теми соображениями, с которыми Степан Григорьевич Корнев может познакомить нас.
Волков улыбнулся:
— Ну что ж, я думаю, члены комиссии не будут возражать против того, чтобы сделать перерыв в расследовании причин аварии, к счастью, не связанной ни с какими жертвами. А вас, Степан Григорьевич, мы просим ознакомить присутствующих с теми мыслями, которые были вызваны, как я понял, движением вашего поезда по инерции после прекращения подачи тока в туннеле.
Степан Григорьевич прокашлялся и встал.
— По существу, дело очень простое, мне даже неловко об этом говорить. Обдумывая детали своего прибытия в Туннель-сити, где мне был оказан незаслуженный прием, я вспомнил, что в нормальных условиях я мог бы тормозить поезд электрическим путем, когда на основе обратимости электрических машин двигатель стал бы генератором, посылающим ток в сеть туннеля. И этот ток мог бы разогнать вновь поезд Андрея, остановившийся в момент аварии.
— И что же? — нетерпеливо спросила Аня Седых.
— Я подумал о вас, Анна Ивановна. У вас построен космолет для предполагаемой катапульты, труба трансконтинентальной катапульты готова, а станции в миллион киловатт нет. А ее и не нужно вовсе.
— То есть как это не нужно? — загудел Иван Семенович Седых. — Ты брось нам морочить головы, не для того тебя слушаем.
— Миллион киловатт может в порядке рекуперации энергии подать в сеть поезд во время торможения, если он обладает достаточным весом.
— Цифры! Цифры! — потребовала Аня.
Степан Григорьевич достал записную книжку и стал читать свои записи:
— Если космолет, я называю его не лунолетом, а космолетом, видя в нем более универсальное средство, чем рейсовый корабль предполагаемой постоянной лунной станции.
— Но мы готовили лунный рейс! — вставила Анна Ивановна.
— Можете считать, Анна Ивановна, — заметил Волков, — что ваш «лунный рейс» состоялся сегодня и мы смогли быстро прибыть сюда и слушать Степана Григорьевича. Надо ли говорить, как важно снять с повестки дня строительство не только атомной станции в Заполярье на миллион киловатт, но и создания там заводов — потребителей такой энергии.
— Строить такую станцию нет нужды, — продолжал Степан Корнев, — ибо, если готовый к старту космолет вместе с ледяным панцирем, как намечалось главным конструктором Анной Ивановной Седых, будет весить примерно десять тонн, то в другой трубе Арктического моста можно разогнать состав в сто раз более тяжелый: 20 вагонов по 50 тонн. 1000 тонн!
— Так, так! — нетерпеливо торопила Аня.
— Я подсчитал, что разогнать такой состав можно на длине в девять десятых Арктического моста, то есть на 3 600 километрах, с тем, чтобы он затормозился электрическим путем с рекуперацией запасенной энергии, которая разгонит космолет до космической скорости в 12 километров в секунду, или 43 тысячи километров в час. Скорость же, до которой, как электрический маховик, разгонится тяжеловесный состав, составит одну десятую такой скорости, то есть 1,2 километра в секунду, или 4300 километров в час. При средней скорости поезда-маховика в 0,6 километра в секунду его разгон будет длиться 6 тысяч секунд, с потреблением мощности в 120 тысяч киловатт, какой мы и располагаем в уже сооруженных атомных станциях по обе стороны Арктического моста. Разгон же космолета будет происходить в течение 666 секунд с ускорением, равным 1,83 земного с выделяемой в течение этих одиннадцати минут мощностью затормаживаемого состава-маховика в один миллион киловатт.
Аня шумно вскочила из-за стола и, опрокинув стул, на котором сидела, при всех бросилась на шею Степану Григорьевичу, покрывая его побледневшее лицо поцелуями.
— Баба и всегда есть баба! — проворчал Иван Семенович Седых, дергая себя за седой ус. — Хоть генералом ее сделай.
— Прошу прощения, Анна Ивановна, — вмешался Волков. — Высказанная здесь идея Степана Григорьевича, несомненно, представляет интерес и будет, надеюсь, изучена и проверена в вашем институте и работниками Арктического моста.
Андрей стоял за спиной у Ани, силясь что-то сказать Степану.
Кандербль, которому было переведено все сообщенное Степаном, наклонясь к Волкову, заметил:
— В туннеле придется заменить проводку, но я готов от имени концерна плавающего туннеля взять это дело на американскую сторону. С соответствующей оплатой, разумеется.
— Мы обсудим с вами, мистер Кандербль, этот вопрос, — ответил по-английски Волков. — Но сейчас нам необходимо вернуться к расследованию причин аварии.
— Да что значит эта «авария», Николай Николаевич, по сравнению с открывшимися перспективами! — горячо воскликнул Андрей.
— Тем не менее, — строго напомнил Волков, — прошу не забывать о назначении нашей комиссии.
Заседание продолжилось. Были скрупулезно установлены все факты, все мелочи, сопровождавшие подводную гонку и ее последствия. Степан настаивал на своей безусловной вине, не имеющей оправдания.
Волков хмурился, Аня Седых с трудом сдерживала свою радость. Перед нею открылись новые горизонты.
Она не выдержала досконального разбирательства и, извинившись перед Николаем Николаевичем, отошла в сторону, неожиданно столкнувшись с Андреем Корневым.
Он очень смутился и указал на цистерноподобный снаряд, стоявший у противоположной платформы.
— Как же ты вовремя оказалась на Армстрое, Аня!.. — произнес он, хотя глаза его говорили совсем иное, важное им обоим.
— Этого не могло быть иначе, Андрюша, — мягко ответила Аня, тепло улыбаясь. — Ведь предстояли ходовые испытания лунолета…
— Космолета, — поправил Андрей.
— Пусть теперь космолета, — радостно согласилась Аня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142