Аню окликнул кто-то сзади. Это был Вандермайер.
Через шесть часов автомобиль въехал в тускло освещенный гигантский цилиндрический зал. Мостовые краны недвижными переплетами закрывали полутемный свод.
Вандермайер помог Ане выйти из машины. Они взобрались на металлическую площадку. Каждый их шаг, каждый звук голоса гулко отдавались в гудящей тишине металлического зала.
Они долго шли. Жутко, пустынно было вокруг. Ни одного человека не встретили они, кроме стоявшего у входа с автоматом в руках бывшего начальника электромонтажных работ. Аню угнетала эта тишина. Она попробовала заговорить с Вандермайером, но тот только вежливо улыбнулся в ответ. Аня поняла, что инженеру тяжело было нарушать торжественную тишину заброшенного строительства.
Вдали показалась высокая фигура. Она то входила в полосу слабого света, то исчезала в темноте.
Аня сразу узнала Кандербля, хотя и не могла разглядеть его.
Медленными, неторопливыми шагами шел человек вдоль дока. Огней там уже не было. Перед ним была полная темнота. Шаги звенящим эхом отдавались в цилиндрических стенах.
Он остановился и, скрестив руки на груди, уставился в сгущавшуюся перед ним темноту.
Кандербля окликнули. Инженер вздрогнул. Эхо еще долго звучало в металлическом стволе дока, то усиливаясь, то утихая.
Вандермайер и Аня подошли к Кандерблю.
— Я остаюсь с вами, сэр, — сказала Аня, протягивая руку.
— Спасибо, — коротко ответил Кандербль.
Аня окинула взглядом пустынное сооружение, где она должна была провести неопределенное время, следя за сохранностью всего оборудования.
Вандермайер отошел. Кандербль пожал узкими плечами и огляделся.
— Вот, — горько сказал он, — состою здесь сторожем!
— Мистер Кандербль, — тихо начала Аня, глядя в пол, — у меня есть просьба к вам…
И она рассказала о положении рабочих, которых видела перед отъездом.
Кандербль устало махнул рукой:
— О'кэй, мисс Седых… Инженер Кандербль в первый раз в жизни пойдет навстречу рабочим! — И он отвернулся.
Аня, не поднимая головы, бросила быстрый взгляд на американца:
— Мистер Кандербль, у меня есть к вам еще одно поручение.
— Я слушаю вас, Анна.
— Мне поручили предложить вам перейти на работу в советский док.
Кандербль поднял голову и долго смотрел в темноту перед собой.
— Мне?.. На службу в русский док? В подчинение к другим инженерам? — Он только пожал плечами и задумался.
Кандербль и Аня тихо пошли вдоль металлической площадки. Вокруг становилось все темнее.
Неприятное чувство вместе с темнотой обволакивало Аню. Она предложила повернуть обратно.
— Каков же будет ваш ответ? — спросила Аня. — Я должна телеграфировать.
— Что? Мой ответ? — словно проснулся Кандербль. — Нет, моя леди, инженер Герберт Кандербль слишком горд, чтобы пойти к кому-нибудь в подчиненные. До сих пор он только распоряжался инженерами. Кроме того, я американец, Анна, и я останусь на американском строительстве. — И Герберт Кандербль, замолчав, оперся на перила.
КНИГА ТРЕТЬЯ. АЙСБЕРГИ
Передовая идея подобна айсбергу.
Подлинное ее значение скрыто в глубине.
Часть первая. ТОРОСЫ
И звезды холодно смотрели,
На Землю устремив свои взор,
Где люди дерзкие посмели
С природою затеять спор.
Глава первая. ЛЕДОВЫЙ АЭРОДРОМ
Дверь открылась, и в домик, сложенный из грубых бревен, вошел низенький человек с широким лицом, приплюснутым носом и сильно выдающимися скулами. Достав из мехового комбинезона тонкий шелковый платок, он тщательно протер роговые очки и обратился к сидевшему на топчане юноше:
— Итак, дорогой мой Кото, погода оказывает нам благодеяние. Если учесть наступающее полнолуние, то что может быть лучше, извините?
Молодой японец поднял от книги, которую держал в руках, свое юное, холеное лицо с близорукими мечтательными глазами. Он мысленно повторял прочитанные стихи:
Вишни, вишни…
Голубое небо, -
То ли дымка, то ли туман,
Пойдем посмотрим…
Но вокруг были грязные бревенчатые стены, открытая дверь, унылый пейзаж за ней…
— Значит, мы вылетаем в ближайшее время, Муцикава-сан? — очнувшись, спросил Кото.
— Не в ближайшее время, извините, а сегодня… сейчас. Мы устали отвечать на телеграммы Нью-Йорка. Положение акций на нью-йоркской бирже требует нашего немедленного вылета. Сообщение о первой удаче экспедиции нужно для процветания наших почетных американских патронов.
Кото вздохнул.
— Я осмелюсь просить вас, — продолжал Муцикава, — через полчаса быть готовым к полету, если трудности выполнения нашего задания не заставили еще вас изменить решение, извините.
— Муцикава-сан! Я не давал вам повода сомневаться в себе.
— Как знать… — покачал головой Муцикава. — Быть может, раскаяние посетило вас, извините, и сказанные в запальчивости профессору Усуде слова вы хотели бы вернуть обратно.
— Через полчаса я буду готов, летчик-сударь! Я буду везде, где сможете быть вы! — почти выкрикнул юный Кото.
Муцикава усмехнулся:
— Восхищен вашей готовностью пойти на подвиг. Вы имеете огромное преимущество по сравнению с нашими американскими соратниками по экспедиции, которые работают не для славы, а за деньги. Однако я должен разочаровать вас. Вы, конечно, рассчитываете, что ваше участие в столь героической экспедиции будет широко известно. Извините, это будет не совсем так. Мистер Паттерсон только что сообщил распоряжение шефа из Нью-Йорка о том, чтобы наша первая экспедиция была проведена в строжайшем секрете.
— В секрете? — искренне удивился юноша. — Но ведь смысл нашей экспедиции и всей этой затеи трансполярного воздушного пути заключался в гласности, даже больше — в газетной шумихе!
— Я не могу посвятить вас, извините, в то, что мне самому неизвестно. Мы заключили контракт — и должны повиноваться.
— Вы знаете больше, чем говорите, сударь. Вчера вы имели долгое совещание с господином Паттерсоном.
— В нашем разговоре нет ничего удивительного, извините. Компания назначила меня начальником первой экспедиции, и естественно, что ее представитель желал лично меня инструктировать.
Кото напряженно посмотрел на своего соперника, но промолчал. Он стал раскладывать, приготовленные матерью щегольские меховые одежды.
Сильно хлопнув дверью, Муцикава вышел на ровное снежное поле, представлявшее собой временный аэродром на одном из Алеутских островов.
Навстречу ему шел долговязый американец в небрежно повязанном, развевающемся по ветру шарфе.
— Хэлло! — мрачно сказал он. — Все готово к отлету. Ваши помощники уже у машин. Еще раз повторяю вам, что это прекрасные помощники, и если у каждого из них не все в порядке с репутацией, то во всем остальном можете на них положиться.
— Я привык сам создавать репутацию своим подчиненным, — холодно сказал Муцикава.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142