– Я бы не прочь там отдохнуть – “зеленый желудок” очень даже вкусен, – ухмыльнулся сукки.
– Говорят, на Мегатроне подают жареных сукки, – заметил Атлантида мстительно.
– Вот поэтому Мегатрон и исключен из Лиги Миров, – нисколько не обидевшись, парировал сукки Кай-1. – Кстати, о текиле… Тут такое дело. Я ведь на Ройке давно – уже сорок два года колупаюсь. И еще в первый год заказал двадцать пять ящиков консервированной кукурузы. И до сих пор не получил. Теперь с пересадочной базы мне в качестве компенсации прислали три ящика текилы. Пожалуй, я бы мог их продать тебе по сходной цене; ведь мы текилу, как я уже говорил, не пьем – она противоречит нашему метаболизму.
– Не стоит! – покачал головой Атлантида. – Мне же обратно лететь – на пересадочной базе вновь украдут.
– Ты меня удивляешь. На Ройке ты пробудешь две недели. Неужели за две недели не одолеть три ящика текилы?
Атлантида нашёл его слова логичными. Сидящий за соседним столиком человек поднялся и подошел к ним. Внешность у незнакомца была замечательная: возраст – около сорока пяти биологических лет, и никакой коррекции, вьющиеся волосы, торчащие в разные стороны, очки… (настоящие очки со стеклами! – их теперь можно видеть только в музее), мешковатая черная футболка и светло-серые брюки, изрядно вытянутые на коленях.
– Простите, – обратился странный незнакомец к Атлантиде, – вы профессор Рассольников?
– А очки настоящие? – спросил Платон.
– Нет, конечно. Теперь никто не умеет подбирать очки. Это старинная оправа с обычными стеклами. Я ношу ее, чтобы почувствовать, как ощущал себя в этом приборе человек прошлого… Мы недавно ставили Чехова. А драматург Чехов, простите, Носил очки…
Платон усмехнулся и покачал головой.
– Так вы профессор Рассольников? – повторил свой вопрос незнакомец.
– Кажется, я становлюсь известной личностью, – шепнул Платон своему приятелю сукки и спросил громко:
– Верно, меня показывали в ин-тернет-новостях? – Было маленькое объявление в сообщениях “Культура-Ройк”, – уточнил обладатель неухоженной шевелюры, – и было изображение. Я должен представиться:
Роберт Хогарт, руководитель театра-студии на Ройке.
– Артист! – воскликнул Атлантида без тени насмешки.
Он в первый раз в жизни видел живого артиста.
– Присаживайтесь, что же вы стоите! Красотка, – ухватил он за талию проплывающую мимо официантку (хотел ухватить за попку, но больно мал был рост красавицы). – Еще одну “Маргариту” артисту.
– Видите ли, профессор, – торопливо заговорил Хогарт, опасаясь, что до сути разговора они могут и не добраться. – Я осмелился обратиться к вам за консультацией. Мы ставим спектакль и решили сделать декорации и костюмы с должной исторической достоверностью. И только вы нам можете помочь. Не подумайте, что я прошу о такой важной услуге даром. Студия непременно заплатит за консультации. Передвижной Университет Ройка – наш спонсор. Мы можем заплатить тысячу кредитов… Возможно, сумма вам покажется маленькой, но…
– Спектакль? Честно говоря, я никогда не видел настоящего представления с живыми артистами.
– Конечно. Уже давно театральное искусство стало достоянием узкого круга лиц. Теперь ему тайно обучаются только работники высших школ спецслужб и еще – политики. Теперь это их прерогатива. Без артистических навыков никто нынче не может занять высокую должность. Вообще говоря, это не афишируется, но… Нынешний президент Лиги Миров непременно бы получил в прежние времена “Оскара” за лучшую роль. Вы слышали про “Оскар”. – Атлантида на всякий случай кивнул. – Так вот, я решил вернуть театральное искусство массам.
– Так что же все-таки за работа? – прервал его велеречивые изыски Платон. – Что за пьесу вы ставите? Какие консультации нужны?
– О!.. – Хогарт закатил глаза к небу. – Я думаю, вы знаете, что только на Ройке есть театр-студия. И вот мы ставим Шекспира. Самого Шекспира! Правда, вещь не особенно известная, но мне она показалась интересной. “Троил и Крессида”. Атлантида аж подпрыгнул на стуле.
– Это моя любимая пьеса, – проговорил он, разглядывая взъерошенную шевелюру Хогарта. – Особенно – образ Крессиды. И когда можно приступать к консультациям?
– Если бы вы соблаговолили… сейчас…
– Именно сейчас я и соблаго… го… валю… – выдавил с трудом Платон.
"И где он только набрался таких слов?” – подивился археолог. – По-моему, мы собирались… – попытался не особенно уверенно протестовать сукки.
– Да, да, перекусим жареной саранчой и тут же отправимся в театр господина Хогарта.
3
Театр располагался в небольшом полукруглом здании с маленькими оконцами. Коричневые ровные стены разделены пилястрами. Двери были тоже – под старину. И над входом даже днем горела белая вечная лампа с надписью “служебный вход”. Режиссер и его гости прошли по узенькой лестнице мимо дремлющей пожилой дамы. Дама почему-то дремала за огромным, неизвестно для чего предназначенным столом. Светилась намертво прикрепленная к столу лампа под зеленым колпаком. – Вы же знаете, профессор, “Троил и Крессида” – это времена Гомера, осада Трои. Ахейцы, троянцы и великолепный староанглийский…
– Староанглийский… – повторил Атлантида.
Все здесь дышало стариной – той стариной, которую напрасно пытаются оживить археологи. Нигде ни единой антигравитационной подставки, повсюду стационарные светильники, драпировки из толстой бордовой ткани, пластиковый паркет под дуб. Из узенького коридорчика они вступили в другой – полукруглый. На стенах располагались голограммы каких-то молодых людей и девушек. Третья с краю была голограмма Андро. На голограмме инспектор МГАО выглядела куда моложе. Волосы и глаза у нее были черные, как у милашки Кати.
– Привет! – сказал Платон, обращаясь к голограмме.
– Привет, – ответила она голосом Андро. Так вот где ее научили плакать в таком совершенстве! Сразу видно – школа.
Атлантида сделал еще несколько шагов, обогнул часть выступающей боковой стены. Голограмма Бродсайта уставилась на него прозрачными голубыми глазами. Платон не стал приветствовать изображение Тимура и двинулся дальше по коридору. Следующими – он уже почти ожидал этого – оказались портреты Кресс и Ноэля. Король и королева Немертеи были такими же, как сейчас, – не юными, но молодыми. Вот только волосы у Ноэля были черные с серебром, а в прядях Крессиды мелькали лишь отдельные золотые нити.
– Привет! – сказал им Платон. – Я только что с Немертеи.
– Привет! – отозвались голограммы знакомыми голосами.
– Что скажете про этих двоих? – спросил Атлантида у Хогарта, указывая на объемные изображения Крессиды и Ноэля. – Вы их помните?
– Ну конечно! Это были самые лучшие мои ученики! Кстати, у вас тоже есть способности – это сразу видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92