Я как раз устроилась на подушках с бутылкой водки, когда случайно подняла взгляд и увидела высокого темноволосого, потрясающе красивого мужчину. Хотя подобное, как предполагалось, не может произойти в Лондоне, мужчина подошел и сел рядом со мной. И Богом клянусь – вот вам образчик хваленой «английской сдержанности», – он тут же пустился в разговор о сексе.
– Все думают, что если женщина не испытывает оргазма, то это вина мужчины. Ну почему он не наступает у них просто… ну, как у мужчин? – вопросил он.
– Почему же не наступает? – возразила я, гадая, не провоцирую ли его этими словами, и если так, то что мне с этим делать.
– Ну да! Они всегда говорят, что наступает, но когда ты в постели с женщиной и она просто лежит с таким видом, будто оказывает тебе услугу…
– Там, откуда я приехала, мы этим переболели в шестидесятые, – начала я, и тут вдруг вскочила София.
– Ой, да не слушай ты его! – воскликнула она. – Первое, что делает англичанин в постели, – это пытается тебя перевернуть. Это так они представляют себе секс. И все они твердят, что англичанки не умеют сделать им классный минет. Но это только потому, что они привыкли получать его… от мальчиков!
София и красивый темноволосый мужчина уставились друг на друга. Я бы не имела ничего против, но я сидела как раз между ними, и мне вовсе не хотелось, чтобы меня случайно расплющили. К счастью, в этот момент в дверь заглянул Лис.
– О-о-о, привет, Саймон! – сказал он, прищуриваясь. – Давненько мы с тобой не виделись.
– Ну да. Что ж, я… скоро стану отцом, – заявил Саймон.
– Тем лучше для тебя. Может, тогда ты перестанешь забалтывать моих девочек. – Лис схватил меня за руку и потащил за собой. – Послушай-ка, – сказал он, – я провел большую часть моей жизни с людьми, которым известно черт знает что о черт знает чём и которые заслуживают того, чтобы их забили ногами до смерти. Большинство людей – просто подонки. Большинству людей необходимо растолковывать, что само их существование – просто досадное недоразумение.
Лис продолжал в том же духе всю дорогу до его дома, где он настоял, чтобы я осталась с ним до шести утра слушать невразумительную ковбойскую музыку. И разговаривать о ней. В результате всего этого я поняла, что мне необходимо заснуть. И еще я поняла, что единственный способ заставить Лиса замолчать – это дать ему транквилизатор.
Ну да, мне неловко признаться, но я действительно пыталась добавить санакс в бокал Лиса. К несчастью, все это окончилось тем, что я вырубилась сама.
Когда на следующий день, около полудня, я открыла глаза, на кровати лежала записка:
«Дорогуша, Шекспир отдыхает, я влюблен. Все еще не приду в себя от последних часов. Люблю, Лис.
P.S. Я не дотрагивался до тебя».
Все-таки англичане… они такие милые!
СВОБОДНЫЙ СЕКС? ВРЯД ЛИ
Следующие несколько дней я ходила на ленчи, обеды и бывала в ночных клубах. Для Лондона характерно, что даже те люди, которые говорят, будто у них есть работа, все равно, на мой взгляд, ничего не делают. То есть просто не имеют возможности делать, раз уж у них ленч начинается в полдень и продолжается до четырех часов. При этом он обычно включает несколько коктейлей и пару бутылок вина.
Вскоре наша подруга Миранда проникла в квартиру Лиса и действительно выкрала все электрические лампочки. Поэтому когда мне понадобилось одеться для вечера, пришлось делать это на ощупь.
А потом отключили горячую воду.
В какой-то момент я вспомнила, что вообще-то собиралась работать или что-то в этом роде, и позвонила своей подруге Клер.
Клер – дизайнер по интерьеру вот уже пять лет, с тех пор как ее второй муж смылся с ее лучшей подругой. Клер единственная действительно одинокая женщина из всех, кого я знаю в Лондоне. Вот уже три года, как у нее нет постоянного партнера. И это позволяет мне отвести ей в книге почетное место среди горожанок Нью-Йорка. Но в отличие от большинства жительниц Нью-Йорка Клер уже два раза была замужем. А ведь ей только тридцать семь. На что здесь в самом деле жаловаться?
«Как мне это объяснить? – пожимает плечами она. – Вот уже больше года у меня не было секса с кем-нибудь новым. Только старые приятели. Все знают, что это не считается».
Мы условились встретиться в «Сохо-Хаусе», одном из частных клубов, куда люди ходят вместо ресторанов и баров.
Я оглядывала группки мужчин и женщин, всем им было лет под тридцать и под сорок, все они, казалось, были одеты во что-то черное или серое разнообразных оттенков, и от этого у меня создалось впечатление, что всех их выдернули из корзины с грязным бельем. Очень скоро я поняла, что на мне надето не совсем то, что нужно, – пиджак от Дольче и Габбаны с меховым воротником клюквенного цвета. Все пили и смеялись, но не похоже было, что кто-то пытается кого-то подцепить.
– Боже, – сказала я, – я чувствую себя отчаянно одинокой женщиной.
Клер с испугом посмотрела по сторонам.
– Ты это брось. Никогда так не говори. Женщины в Лондоне не отчаиваются. Здесь люди не понимают подобных вещей. Они думают, что мы знаем, чего хотим. У нас нет мужчин, поскольку мы этого не хотим.
– А мы не хотим? – поинтересовалась я.
– Нет. – Она критически осмотрела мой костюм. – И сними это, – велела она, – иначе все подумают, что ты – проститутка. Только проститутки носят фирменную одежду. Да еще с мехом.
Ладненько.
– Коктейль? – спросила я.
– А как же! – ответила Клер. – Да, кстати, я решила сделаться домохозяйкой. Только без детей и мужа. Я тебе не рассказывала о совершенно невероятной щетке для паркета, которую я только что купила? Секонд-хэнд, но просто чудо. Я не думаю, что такие щетки теперь есть в продаже.
В баре мы столкнулись с Хэмишем и Джайлзом, двумя образчиками ноттинг-хиллской журналистской братии из числа знакомцев Клер. У Хэмиша лицо было невинное, как у младенца, и отражало сильнейшие переживания по поводу его интимной жизни: он как раз пытался решить, стоит ли ему жениться на своей подружке.
Между тем Джайлз сказал, что ему, пожалуй, придется распрощаться со свободным сексом, поскольку он то и дело сталкивается с женщинами, с которыми когда-то переспал, и его жизнь все более усложняется.
Ага. Свободный секс. Похоже, мы куда-то движемся.
Или мне так показалось.
– Что плохо в свободном сексе, так это кошки, – признался Джайлз. – У всех одиноких женщин обязательно есть кошки.
– Давайте поговорим о моей девушке, – предложил Хэмиш, – я не знаю, что делать. Она грозится, что уйдет…
– Кошки крайне приставучие твари, – продолжал между тем Джайлз. Очевидно, он уже много раз слышал про подружку Хэмиша. – Однажды мне хотелось встретиться с женщиной… А Хэмиш сказал: «Джайлз, не смеши людей. У нее есть кошка». Дело не в кошках, а в том, как они про них говорят:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Все думают, что если женщина не испытывает оргазма, то это вина мужчины. Ну почему он не наступает у них просто… ну, как у мужчин? – вопросил он.
– Почему же не наступает? – возразила я, гадая, не провоцирую ли его этими словами, и если так, то что мне с этим делать.
– Ну да! Они всегда говорят, что наступает, но когда ты в постели с женщиной и она просто лежит с таким видом, будто оказывает тебе услугу…
– Там, откуда я приехала, мы этим переболели в шестидесятые, – начала я, и тут вдруг вскочила София.
– Ой, да не слушай ты его! – воскликнула она. – Первое, что делает англичанин в постели, – это пытается тебя перевернуть. Это так они представляют себе секс. И все они твердят, что англичанки не умеют сделать им классный минет. Но это только потому, что они привыкли получать его… от мальчиков!
София и красивый темноволосый мужчина уставились друг на друга. Я бы не имела ничего против, но я сидела как раз между ними, и мне вовсе не хотелось, чтобы меня случайно расплющили. К счастью, в этот момент в дверь заглянул Лис.
– О-о-о, привет, Саймон! – сказал он, прищуриваясь. – Давненько мы с тобой не виделись.
– Ну да. Что ж, я… скоро стану отцом, – заявил Саймон.
– Тем лучше для тебя. Может, тогда ты перестанешь забалтывать моих девочек. – Лис схватил меня за руку и потащил за собой. – Послушай-ка, – сказал он, – я провел большую часть моей жизни с людьми, которым известно черт знает что о черт знает чём и которые заслуживают того, чтобы их забили ногами до смерти. Большинство людей – просто подонки. Большинству людей необходимо растолковывать, что само их существование – просто досадное недоразумение.
Лис продолжал в том же духе всю дорогу до его дома, где он настоял, чтобы я осталась с ним до шести утра слушать невразумительную ковбойскую музыку. И разговаривать о ней. В результате всего этого я поняла, что мне необходимо заснуть. И еще я поняла, что единственный способ заставить Лиса замолчать – это дать ему транквилизатор.
Ну да, мне неловко признаться, но я действительно пыталась добавить санакс в бокал Лиса. К несчастью, все это окончилось тем, что я вырубилась сама.
Когда на следующий день, около полудня, я открыла глаза, на кровати лежала записка:
«Дорогуша, Шекспир отдыхает, я влюблен. Все еще не приду в себя от последних часов. Люблю, Лис.
P.S. Я не дотрагивался до тебя».
Все-таки англичане… они такие милые!
СВОБОДНЫЙ СЕКС? ВРЯД ЛИ
Следующие несколько дней я ходила на ленчи, обеды и бывала в ночных клубах. Для Лондона характерно, что даже те люди, которые говорят, будто у них есть работа, все равно, на мой взгляд, ничего не делают. То есть просто не имеют возможности делать, раз уж у них ленч начинается в полдень и продолжается до четырех часов. При этом он обычно включает несколько коктейлей и пару бутылок вина.
Вскоре наша подруга Миранда проникла в квартиру Лиса и действительно выкрала все электрические лампочки. Поэтому когда мне понадобилось одеться для вечера, пришлось делать это на ощупь.
А потом отключили горячую воду.
В какой-то момент я вспомнила, что вообще-то собиралась работать или что-то в этом роде, и позвонила своей подруге Клер.
Клер – дизайнер по интерьеру вот уже пять лет, с тех пор как ее второй муж смылся с ее лучшей подругой. Клер единственная действительно одинокая женщина из всех, кого я знаю в Лондоне. Вот уже три года, как у нее нет постоянного партнера. И это позволяет мне отвести ей в книге почетное место среди горожанок Нью-Йорка. Но в отличие от большинства жительниц Нью-Йорка Клер уже два раза была замужем. А ведь ей только тридцать семь. На что здесь в самом деле жаловаться?
«Как мне это объяснить? – пожимает плечами она. – Вот уже больше года у меня не было секса с кем-нибудь новым. Только старые приятели. Все знают, что это не считается».
Мы условились встретиться в «Сохо-Хаусе», одном из частных клубов, куда люди ходят вместо ресторанов и баров.
Я оглядывала группки мужчин и женщин, всем им было лет под тридцать и под сорок, все они, казалось, были одеты во что-то черное или серое разнообразных оттенков, и от этого у меня создалось впечатление, что всех их выдернули из корзины с грязным бельем. Очень скоро я поняла, что на мне надето не совсем то, что нужно, – пиджак от Дольче и Габбаны с меховым воротником клюквенного цвета. Все пили и смеялись, но не похоже было, что кто-то пытается кого-то подцепить.
– Боже, – сказала я, – я чувствую себя отчаянно одинокой женщиной.
Клер с испугом посмотрела по сторонам.
– Ты это брось. Никогда так не говори. Женщины в Лондоне не отчаиваются. Здесь люди не понимают подобных вещей. Они думают, что мы знаем, чего хотим. У нас нет мужчин, поскольку мы этого не хотим.
– А мы не хотим? – поинтересовалась я.
– Нет. – Она критически осмотрела мой костюм. – И сними это, – велела она, – иначе все подумают, что ты – проститутка. Только проститутки носят фирменную одежду. Да еще с мехом.
Ладненько.
– Коктейль? – спросила я.
– А как же! – ответила Клер. – Да, кстати, я решила сделаться домохозяйкой. Только без детей и мужа. Я тебе не рассказывала о совершенно невероятной щетке для паркета, которую я только что купила? Секонд-хэнд, но просто чудо. Я не думаю, что такие щетки теперь есть в продаже.
В баре мы столкнулись с Хэмишем и Джайлзом, двумя образчиками ноттинг-хиллской журналистской братии из числа знакомцев Клер. У Хэмиша лицо было невинное, как у младенца, и отражало сильнейшие переживания по поводу его интимной жизни: он как раз пытался решить, стоит ли ему жениться на своей подружке.
Между тем Джайлз сказал, что ему, пожалуй, придется распрощаться со свободным сексом, поскольку он то и дело сталкивается с женщинами, с которыми когда-то переспал, и его жизнь все более усложняется.
Ага. Свободный секс. Похоже, мы куда-то движемся.
Или мне так показалось.
– Что плохо в свободном сексе, так это кошки, – признался Джайлз. – У всех одиноких женщин обязательно есть кошки.
– Давайте поговорим о моей девушке, – предложил Хэмиш, – я не знаю, что делать. Она грозится, что уйдет…
– Кошки крайне приставучие твари, – продолжал между тем Джайлз. Очевидно, он уже много раз слышал про подружку Хэмиша. – Однажды мне хотелось встретиться с женщиной… А Хэмиш сказал: «Джайлз, не смеши людей. У нее есть кошка». Дело не в кошках, а в том, как они про них говорят:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76