Банковские менеджеры будут потрясены моей бережливостью. Все в выигрыше.
— Ты меня слушаешь? — Киаран перебивает мои мысленные подсчеты. Он все еще тычет пальцем в чье-то имя. — Ему нужно полмиллиарда долларов. (А кому ж не нужно?) Но он не доверяет банкам. Если ты сумеешь его уломать, полагаю, перед вами обоими откроются недурственные перспективы. — Он подмигивает и указывает на следующее имя. — Вот глянь. Только сегодня утром получил от него письмо. Ему нужно три миллиона долларов… (Еще какое-то имя.) А она просто фонтанирует новаторскими идеями… (Она? Интересно, какого рода идеями она фонтанирует? Что это вообще за люди?)
— Хм. Думаю, здесь есть перспективы. — Я перечитываю имена, стараясь вычислить новаторскую леди. — Завтра начну им звонить.
— Отлично. Если вдуматься, мне не следовало всего этого делать, но я просто хотел тебе помочь… (Помочь. Мне. Интересно, с какой стати? Из чисто дружеской симпатии или…) Да, что касается этих людей, — прибавляет он, — они не из тех клиентов, каких описывал в пятницу Манфред. Их обхаживает столько банков, что они могут позволить себе выбор. Так что не стоит расстраиваться, если у тебя с ними не сложится… (С какой стати мне расстраиваться? У меня вечно что-то где-то не складывается. Я уже привыкла.)
Киаран смотрит на часы.
— Черт! Сколько, оказывается, времени! Мне нужно идти. Я взял себе за правило рано ложиться спать хотя бы раз в неделю. Я рассчитывал на это воскресенье… (М-да. Я тоже…)
Я беру листок и засовываю в сумку.
— Большое спасибо за все, — говорю я со всей возможной искренностью. Не то чтобы я не испытывала к нему благодарности, просто я немного разочарована. Соберись, Трикси. Сосредоточься. Никаких душевных терзаний! Заключи проклятую сделку, а тогда уж терзайся сколько влезет. — Завтра поговорю с Джимом насчет командировки. Не исключено, что он согласится. Полагаю, до него дойдет, что я наконец-то взялась за ум.
Киаран оставляет на столе деньги и отметает мои попытки внести свою лепту, бормоча что-то насчет юбки и чистки. Мы выходим из «Пиццы-экспресс» и шагаем обратно к моему дому. В ответ на мое предложение выпить чашечку кофе он отрицательно качает головой.
— Давай в другой раз. Сегодня я и впрямь хочу лечь пораньше. Удачи в твоем начинании. — Он целует меня в щеку. Точно так же, как я могла бы поцеловать кого-нибудь из своих клиентов: слишком чопорно и ничуточки не романтично. — Увидимся завтра. Я принесу тебе кофе.
Киаран садится в машину и отъезжает. Сигналит и машет мне из окошка — ну прямо как в кино. И мне неожиданно становится очень и очень грустно — невзирая на все открывающиеся перспективы…
Понедельник, 16 октября
(до «Дня X» 29 дней — я пришла в себя, а что толку?)
Утро оказалось не то чтобы добрым, но бывало и хуже. Три чашки ирландского кофе (в последнее время я испытываю странную тягу к Зеленому острову) — и я окончательно просыпаюсь, чувствуя необычайный прилив сил. Киаран? Какой, к черту, Киаран? Я женщина, а ведь всем давно известно, что Бог создал мужчину лишь затем, чтобы попрактиковаться перед своим самым совершенным творением. Киаран мне не нужен. Как глупо я распереживалась вчера вечером. Пожалуй, надо быть поосторожнее, а не то превращусь в одну из тех простофиль, которых сама же всегда презирала. Пора, пора выкинуть из головы всю эту дребедень и последовать совету Джулии: вооружиться «Боевой стратегией» — и вперед.
Явившись на работу, я выясняю, что следовать пункту три моей стратегии, непосредственно связанном) с Сэмом, стало необычайно легко. Его стол вместе с мониторами передвинут в самый дальний угол офисного зала. Хозяина стола не видно, стол можно опознать только по многочисленным флажкам. Ведущее место среди них занимает новый стяг — с нарисованным черепом и перекрещенными костями.
Я киваю Бладхаунду и снимаю пальто. Кидаю сумку на стол, усаживаюсь и включаю компьютер. Интересно, на местной электростанции не возникает перебоев с питанием, когда все банковские служащие одновременно включают свои машины? Это же уму непостижимо!
— Спасибо за приятный вечер. — Бладхаунд улыбается мне.
Я поспешно озираюсь по сторонам, желая увериться, что никто из коллег не слышал этой более чем двусмысленной фразы.
— Не за что, — говорю я. — Что происходит? — Я киваю в сторону Сэмова стола. — Большой скандал в секции валют или как? Что за ажиотаж?
— Ты что, не слышала? — Он глядит на меня, ив глазах у него беспокойство. — С Сэмом беда.
— Да?
Говори же! Что спим? Несчастный случай? Я чувствую, как на меня накатывает волна ужаса. Как бы там ни было — это ведь человек, которого я когда-то любила. У него есть донорская карта? Нужно позвонить в больницу. Неужели сердце? У него были проблемы с сердцем…
— Лиз узнала, что у него… — Бладхаунд наклоняется очень близко и шепчет так, что я едва слышу, — триппер.
О, черт! Лучше бы это оказался несчастный случай. Он же меня убьет!
— Что с тобой? — обеспокоенно спрашивает Бладхаунд.
Ничего-ничего. Все в порядке. Маленькая шутка в ответ на маленькую шутку Сэма. Все живы, все здоровы.
— А где Лиз? — спрашиваю я, махнув рукой в сторону ее пустого стола.
— Пошла к врачу, — отзывается Бладхаунд по-прежнему шепотом. — Сэм сегодня вернулся со своего гольфа, еще не зная, что его тайна раскрыта. Очевидно, Лиз игнорировала все его звонки в выходные…
Хм. Надеюсь, он не притащит сюда весь свой гольф-клуб.
— Но зачем они переставили стол? Триппер вроде бы не заразный… ну если общение с больным было не слишком близким… Чего испугались его коллеги? Или мы не в курсе, и их отношения с Сэмом зашли дальше, чем мы предполагали?
Они вовсе не испугались. Напротив, кажется, это немало их развлекло, — отвечает Бладхаунд. — Они же ему и череп на стол поставили. — Но девушки на нашем этаже настояли на том, чтобы стол убрать. Уместного врача нет отбоя от требований сделать анализ. Кажется, у него закончились резиновые перчатки — а ведь еще только девять часов… Да, кстати. Джим искал тебя на утреннем собрании. Я тебя прикрыл, но он хочет знать, как прошла беседа с доктором Норико в пятницу.
Я киваю и отправляюсь к кофейному автомату, дабы заправиться дневной порцией кофеина. Я едва успела вернуться и усесться на место, как появляется Джим. Я делаю самое что ни на есть честное лицо и объясняю, что пропустила летучку, поскольку решила подправить свое письмо к доктору Норико. Почему дома? О, мне там лучше думается. Тихая, спокойная обстановка гораздо более располагает к продуктивному творчеству, нежели бесконечное жужжание офисного зала.
Словно в ответ на мою последнюю реплику в соседней секции начинается шебуршание. Кто-то кричит в телефонные трубки, кто-то как сумасшедший носится туда-сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Ты меня слушаешь? — Киаран перебивает мои мысленные подсчеты. Он все еще тычет пальцем в чье-то имя. — Ему нужно полмиллиарда долларов. (А кому ж не нужно?) Но он не доверяет банкам. Если ты сумеешь его уломать, полагаю, перед вами обоими откроются недурственные перспективы. — Он подмигивает и указывает на следующее имя. — Вот глянь. Только сегодня утром получил от него письмо. Ему нужно три миллиона долларов… (Еще какое-то имя.) А она просто фонтанирует новаторскими идеями… (Она? Интересно, какого рода идеями она фонтанирует? Что это вообще за люди?)
— Хм. Думаю, здесь есть перспективы. — Я перечитываю имена, стараясь вычислить новаторскую леди. — Завтра начну им звонить.
— Отлично. Если вдуматься, мне не следовало всего этого делать, но я просто хотел тебе помочь… (Помочь. Мне. Интересно, с какой стати? Из чисто дружеской симпатии или…) Да, что касается этих людей, — прибавляет он, — они не из тех клиентов, каких описывал в пятницу Манфред. Их обхаживает столько банков, что они могут позволить себе выбор. Так что не стоит расстраиваться, если у тебя с ними не сложится… (С какой стати мне расстраиваться? У меня вечно что-то где-то не складывается. Я уже привыкла.)
Киаран смотрит на часы.
— Черт! Сколько, оказывается, времени! Мне нужно идти. Я взял себе за правило рано ложиться спать хотя бы раз в неделю. Я рассчитывал на это воскресенье… (М-да. Я тоже…)
Я беру листок и засовываю в сумку.
— Большое спасибо за все, — говорю я со всей возможной искренностью. Не то чтобы я не испытывала к нему благодарности, просто я немного разочарована. Соберись, Трикси. Сосредоточься. Никаких душевных терзаний! Заключи проклятую сделку, а тогда уж терзайся сколько влезет. — Завтра поговорю с Джимом насчет командировки. Не исключено, что он согласится. Полагаю, до него дойдет, что я наконец-то взялась за ум.
Киаран оставляет на столе деньги и отметает мои попытки внести свою лепту, бормоча что-то насчет юбки и чистки. Мы выходим из «Пиццы-экспресс» и шагаем обратно к моему дому. В ответ на мое предложение выпить чашечку кофе он отрицательно качает головой.
— Давай в другой раз. Сегодня я и впрямь хочу лечь пораньше. Удачи в твоем начинании. — Он целует меня в щеку. Точно так же, как я могла бы поцеловать кого-нибудь из своих клиентов: слишком чопорно и ничуточки не романтично. — Увидимся завтра. Я принесу тебе кофе.
Киаран садится в машину и отъезжает. Сигналит и машет мне из окошка — ну прямо как в кино. И мне неожиданно становится очень и очень грустно — невзирая на все открывающиеся перспективы…
Понедельник, 16 октября
(до «Дня X» 29 дней — я пришла в себя, а что толку?)
Утро оказалось не то чтобы добрым, но бывало и хуже. Три чашки ирландского кофе (в последнее время я испытываю странную тягу к Зеленому острову) — и я окончательно просыпаюсь, чувствуя необычайный прилив сил. Киаран? Какой, к черту, Киаран? Я женщина, а ведь всем давно известно, что Бог создал мужчину лишь затем, чтобы попрактиковаться перед своим самым совершенным творением. Киаран мне не нужен. Как глупо я распереживалась вчера вечером. Пожалуй, надо быть поосторожнее, а не то превращусь в одну из тех простофиль, которых сама же всегда презирала. Пора, пора выкинуть из головы всю эту дребедень и последовать совету Джулии: вооружиться «Боевой стратегией» — и вперед.
Явившись на работу, я выясняю, что следовать пункту три моей стратегии, непосредственно связанном) с Сэмом, стало необычайно легко. Его стол вместе с мониторами передвинут в самый дальний угол офисного зала. Хозяина стола не видно, стол можно опознать только по многочисленным флажкам. Ведущее место среди них занимает новый стяг — с нарисованным черепом и перекрещенными костями.
Я киваю Бладхаунду и снимаю пальто. Кидаю сумку на стол, усаживаюсь и включаю компьютер. Интересно, на местной электростанции не возникает перебоев с питанием, когда все банковские служащие одновременно включают свои машины? Это же уму непостижимо!
— Спасибо за приятный вечер. — Бладхаунд улыбается мне.
Я поспешно озираюсь по сторонам, желая увериться, что никто из коллег не слышал этой более чем двусмысленной фразы.
— Не за что, — говорю я. — Что происходит? — Я киваю в сторону Сэмова стола. — Большой скандал в секции валют или как? Что за ажиотаж?
— Ты что, не слышала? — Он глядит на меня, ив глазах у него беспокойство. — С Сэмом беда.
— Да?
Говори же! Что спим? Несчастный случай? Я чувствую, как на меня накатывает волна ужаса. Как бы там ни было — это ведь человек, которого я когда-то любила. У него есть донорская карта? Нужно позвонить в больницу. Неужели сердце? У него были проблемы с сердцем…
— Лиз узнала, что у него… — Бладхаунд наклоняется очень близко и шепчет так, что я едва слышу, — триппер.
О, черт! Лучше бы это оказался несчастный случай. Он же меня убьет!
— Что с тобой? — обеспокоенно спрашивает Бладхаунд.
Ничего-ничего. Все в порядке. Маленькая шутка в ответ на маленькую шутку Сэма. Все живы, все здоровы.
— А где Лиз? — спрашиваю я, махнув рукой в сторону ее пустого стола.
— Пошла к врачу, — отзывается Бладхаунд по-прежнему шепотом. — Сэм сегодня вернулся со своего гольфа, еще не зная, что его тайна раскрыта. Очевидно, Лиз игнорировала все его звонки в выходные…
Хм. Надеюсь, он не притащит сюда весь свой гольф-клуб.
— Но зачем они переставили стол? Триппер вроде бы не заразный… ну если общение с больным было не слишком близким… Чего испугались его коллеги? Или мы не в курсе, и их отношения с Сэмом зашли дальше, чем мы предполагали?
Они вовсе не испугались. Напротив, кажется, это немало их развлекло, — отвечает Бладхаунд. — Они же ему и череп на стол поставили. — Но девушки на нашем этаже настояли на том, чтобы стол убрать. Уместного врача нет отбоя от требований сделать анализ. Кажется, у него закончились резиновые перчатки — а ведь еще только девять часов… Да, кстати. Джим искал тебя на утреннем собрании. Я тебя прикрыл, но он хочет знать, как прошла беседа с доктором Норико в пятницу.
Я киваю и отправляюсь к кофейному автомату, дабы заправиться дневной порцией кофеина. Я едва успела вернуться и усесться на место, как появляется Джим. Я делаю самое что ни на есть честное лицо и объясняю, что пропустила летучку, поскольку решила подправить свое письмо к доктору Норико. Почему дома? О, мне там лучше думается. Тихая, спокойная обстановка гораздо более располагает к продуктивному творчеству, нежели бесконечное жужжание офисного зала.
Словно в ответ на мою последнюю реплику в соседней секции начинается шебуршание. Кто-то кричит в телефонные трубки, кто-то как сумасшедший носится туда-сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62