Получая дворянский титул, он попросил, чтобы на его гербе был знак Дао. И надпись — «Contraria sunt complementa» — «Противоположности дополняют друг друга».
Да, все точно! Черно-белый цвет — это принцип Дао! Инь и Ян — черное и белое, две противоположные силы, создающие Вселенную. Созидание и разрушение, смерть и рождение — вот, что такое Дао. Дао означает «Путь», символ бесконечного движения и изменений. Рожденное должно умереть, умершее — воскреснет. Это мой план!
«Тому, кто подчиняется течению Дао, следуя естественным процессам Неба и Земли, не сложно управлять всем Миром», — так говорил Лао-цзы.
*******
М олодой человек, послышалось сзади. Я обернулся. Худой, длинный — под два метра — мужчина. Лет сорок, сорок пять. Весь в коричневом — с головы до ног. Костюм коричневый, рубашка коричневая, галстук коричневый, ботинки коричневые и фетровая шляпа-котелок тоже коричневая.
— Вы меня? — спросил я.
— Да, — ответил долговязый, продолжая смотреть на меня в упор.
— Чего вы хотите? — у меня по спине пробежал холодок.
— А чего вы хотите? — ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Ничего, — мне стало совсем не по себе.
— Неправда.
— Правда! — заорал я.
— Вам разве не нужна помощь? — спросил незнакомец и странным образом вытянул шею. Мне показалось, что она у него пластилиновая.
— Нет!
— И вас не беспокоит передатчик в сумке вашей спутницы? — его голова придвинулась ко мне еще ближе, я почувствовал его дыхание прямо возле своего уха.
— А вы откуда знаете про передатчик? — я остолбенел.
— Я бы советовал вам избавиться от него, — незнакомец едва заметно улыбнулся. — И чем скорее, тем лучше.
— Как?!
— Выкрасть.
— Нет, я не краду чужие вещи!
— Что значит «я»? — незнакомец изобразил на своем лице недоумение. — Все относительно, мой друг. Вы же читали Альберта Эйнштейна...
В растерянности я оглянулся. Я искал глазами Дашу. Рядом ее не оказалось, а в толпе танцующих лиц почти не было видно. И только я решил, спросить у этого странного субъекта, откуда он столько обо мне знает, как понял — его рядом нет.
Его действительно нигде не было. В моем мозгу судорожно забилась мысль: «Нужно что-то немедленно предпринять. Нужно что-то немедленно предпринять. Нужно что-то немедленно предпринять...»
Даша оставила свою сумочку на стуле и, видимо, отправилась бесноваться со своими приятелями. Я сел на свое место. Меня буквально трясло от дрожи. Дашина сумочка магнетически притягивала взгляд. Я пытался справиться со своей паникой.
«Митя, это нехорошо. Митя, воровать нехорошо. Митя, ты не должен этого делать. Митя, ты не имеешь права. Митя, ничто не заставит тебя сделать это».
Я убеждал себя в том, что все еще наладится. Что сейчас закончится очередная песня, Даша вернется к столику. Я уговорю ее пойти домой — к ней. Там попрошу, чтобы она дала мне то письмо. Я скажу, что это очень важно. Или нет, что это совсем неважно, просто...
Как я оказался в мужском туалете, я не помню. Помню только, как рвал Дашину сумочку на куски. В моих руках появилась невиданная сила. Я сам себе не принадлежал. Словно бы что-то вселилось в меня, что-то огромное и безумно властное.
Я рвал эту проклятую сумочку в клочья, ломал, находящиеся в ней вещи. Все это с грохотом летело в унитаз. А я спускал и спускал воду. Наконец, сток забился окончательно, и вода полилась через край. Кончено.
Я вышел из кабинки.
— Вот видишь, это вовсе не так сложно, как кажется, — высокий, как жердь, незнакомец стоял прямо передо мной, посреди туалета, и приторно улыбался. — Верь мне, и у тебя все получится. Все относительно, друг мой. Все относительно.
— Оставьте меня! Оставьте!
Хлопнув дверцей туалетной кабинки, я бросился к двери. Прочь, прочь из этого кафельно керамического ада! А он — этот гнусный коричневый тип, все хохотал и хохотал мне вслед, выгибаясь, словно коричневая змея, всем своим длинным тощим телом.
*******
Ч ерез пару секунд я был на месте. Даша как раз подходила к столику.
— Пойдем! Пойдем! — орал я. — Мы должны уходить! Нам надо отсюда уйти!
— Что с тобой? Ты что, спятил! — она не понимала, в каком отчаянном положении мы оказались.
— Даша! Мы должны бежать!
— Ты с ума сошел, — процедила она (ненавижу, когда мне это говорят). — Ладно, подожди, сейчас возьму свою сумочку...
Даша стала ее искать и, конечно же, не нашла. Помню, как она кричала: «Кто спер сумку, суки?! Кто?!!» Началась потасовка. Дашины приятели стали хватать всех, кто проходил рядом. Завязалась потасовка. В ход пошли пивные бутылки.
Звуки ударов, шум, крики. Паника. Мне еле-еле удалось вытащить Дашу из этого ужаса. Мы оказались на улице.
К этому моменту я уже отдал свой номерок... Мой жетон — «7А». Я отдал свой номерок! Я бы не отдал. Ни за что. Но Дашин со стремительной скоростью двигался сейчас по канализационным трубам. Она не хотела выходить из здания без одежды.
Там холодно! Там холодно! — кричала она, когда я выпихивал ее в дверь.
Мне пришлось отдать номерок, чтобы одеть Дашу в свою куртку.
Долговязый стоял на выходе из клуба.
— Тесс... — заговорщицки прошипел он, держа указательный палец у своих губ.
Потом он погрозил мне этим же пальцем — не то укоризненно, не то одобрительно. Отвратительная улыбка.
— Ну, что ты делаешь! — кричала Даша. — Ты сломаешь мне руку! Отпусти!
Все понятно. Даша его не видит. Теперь он будет меня преследовать. Неотлучно.
*******
— П арень, ты все делаешь правильно! — коричневый шел рядом, курил коричневую сигарету и рассуждал, словно сам с собой. Меня бесил этот его покровительственный тон. — Дружок, ты же физик! Ты должен ко всему относиться с юмором. Что такое «нельзя красть»? Это только условность. Сейчас ты избавился от передатчика — что в этом плохого? Кто дал им право тебя подслушивать?! Они просто зарвались! А ты их урезонил. Молодец!
— Не подлизывайся! — огрызнулся я.
— Что?! — Даша уставилась на меня, как на умалишенного. Ненавижу, когда на меня так смотрят.
— Ничего!
— Ну, не ругайся на девушку, — пожурил меня коричневый и расхохотался. — Она же меня не видит! Кстати, вот еще что... С чего ты взял, что «нельзя читать чужие письма»? А если в них что-то важное именно для тебя?.. Бог не играет в кости, дружок! Если что-то написано, это нужно прочесть. Какая разница, кому автор адресовал свое письмо? Если это важно для тебя, ты и должен читать. Скажешь, я не прав? Но это же логично! А твои установки — глупые предрассудки! Детский сад!
Мне было, что ему ответить. Но я себя сдерживал. Даша не должна слышать, как я разговариваю с кем-то о ее письме.
Мы зашли в метро. Первый час ночи. Поезда ходят с большими интервалами. На платформе никого. В вестибюле станции гулкая тишина.
— Послушай, я же с тобой совершенно серьезно разговариваю, — коричневый продолжал на меня давить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26