А он примчался за ней как ни в чем не бывало!
— Ты должна простить ее, Ника! — горячо заговорил он. — Мать достаточно наказана. Во всей этой истории с пожаром обвиняют ее. Теперь мама лежит в больнице. У нее что-то с сердцем. Я же ничего не знал!
Спасибо твоей Инге, она разыскала меня через посольство, все рассказала.
— Тебе звонила Инга? — Ника отказывалась верить своим ушам.
— Да, она все сообщила мне. И что ты ждешь ребенка, и что к родителям уехала. Я так ей благодарен!
Я прилетел и сразу за тобой. Нам нужно побыстрее вернуться, мама там одна…
Ника молчала, Игорь тоже замолчал и задумался.
Некоторое время они шли молча, и вдруг он остановился как вкопанный. Ника искоса взглянула на мужа.
Лицо его изменилось, словно ему в голову пришла новая, совершенно неожиданная мысль.
— Что ты делала в больнице? — изменившимся голосом спросил он.
Она молчала. Еще минута — и она наговорит ему гадостей. Она будет защищаться! Он уехал, оставил ее одну в «приятном окружении» — с одержимой мамашей и Аллочкой. Сам думал только о себе, своей карьере, о том, чтобы побывать за границей!
— На прием ночью не ходят, — вслух рассуждал Игорь. — Ты была в халате и с голыми ногами… Ты пришла, чтобы.., ты хотела избавиться от ребенка?
Он отбросил ее руку, словно она была испачкана ядом. Но тут же снова придвинулся к ней, схватил за плечи, стал трясти, словно ответ мог вывалиться из карманов.
— Я прав? Ну говори же, что ты молчишь как истукан? Ты это сделала?
— Нет, — удалось вставить Нике. От тряски и его эмоций, которые распространялись подобно удушливому газу, ей стало нехорошо: кровь прилила к голове, затошнило. Она отвернулась, судорога пробежала по телу. Ее вырвало в жидкую весеннюю грязь.
Игорь смотрел на нее как на заразную и безнадежно больную.
— Ты могла это сделать? Скажи, могла? Как тогда?
Если бы я не приехал сегодня, то ты сделала бы это?
Он кричал, и в его крике присутствовало что-то истеричное. Нике стало стыдно, что он так орет посреди улицы. Но что она могла возразить? Игорь отвернулся и пошел прочь. Было совсем темно, переулок полон колдобин и луж. От движения по ним Игоря мотало из стороны в сторону. Кое-как миновав переулок, он остановился. Его напряженную спину сводило судорогой. Ника подошла и дотронулась до плеча.
Его плечо дернулось под пальцами. Он отвернулся, но Ника уже знала, что он плачет.
— Прости, — тихо сказала она. — Я думала, что так будет лучше.
Наконец Игорь справился со слезами и повернул к ней злое лицо.
— Это мой ребенок! — прошипел он. — Не только твой, но и мой! И ты не имеешь права сама решать — жить ему или нет! Что бы ни случилось! Поняла?
— Поняла.
Он схватил ее за руку и потащил за собой.
— Мы сегодня же уезжаем. Сейчас ты соберешь вещи, а я вызову такси. И больше я ничего слышать не хочу.
Игорь злился на себя за то, что позволил ей увидеть свою слабость. Злился на нее за то, что она равнодушная и холодная, как Снежная королева, а его угораздило полюбить такую. Теперь от этого никуда не денешься, остается только мучиться и ждать, ждать и мучиться…
Глава 13
Девочка, родившаяся гораздо раньше срока, была помещена «под колпак». Нику вскоре выписали, а дочка еще месяц «дозревала» на четвертом этаже каменного здания, и само ее существование казалось почти нереальным. Выдуманным.
Ника вернулась в институт, сразу нырнула в сессию. Домой добиралась вымотанная и сразу падала.
Свекровь ходила смирная и предупредительная. Ее неприятности закончились вскоре после возвращения невестки. Теперь Елена Игоревна лично разговаривала по телефону с Ингой, подолгу обсуждала с той состояние внучки и дела молодых. Нику потом она извещала самым сладким голосом:
— Тебе привет от сестры.
Ника в ответ не издавала ни звука. Но все же в тот день, когда забирали из роддома крошечную Юльку, Елена Игоревна посчитала своим долгом пригласить Ингу с мужем в гости. Те явились в компании огромного плюшевого медведя.
— Ника! — вскричала свекровь, старательно изображая бурную радость. — Кто к нам пришел!
Инга влетела в комнату, не обращая внимания на насупленный вид сестры. Гостья расцеловала молодую хозяйку, которая не выказывала ни грамма радушия.
Все суетились, громко говорили, Игорь гордо вынес красненькую хлипкую Юльку, возле которой моментально организовалось грандиозное сюсюканье. Коля протянул Нике медведя, и та неловко приняла его, скользнув взглядом по бритой щеке бывшего возлюбленного., — А я где-то читал, что такие крохи умеют плавать, — громко заговорил Коля, обращаясь к Игорю.
Тот поддержал тему, рассказывая что-то о системе Никитиных. Елена Игоревна бросилась накрывать на стол, а Инга решительно подступила к сестре со стопкой фотографий своей Зои. Инга все замечала. Как часто сестра поднимает голову от снимков и следит глазами за Колей, благо тот находится рядом с Игорем и выглядит все довольно прилично. Перехватывая очередной взгляд сестры, брошенный на Колю, Инга вдруг почувствовала, как внутри ее что-то загорается. Она словно опьянела от ситуации. Ей захотелось куролесить, шалить. И едва они уселись за стол и Игорь разлил по бокалам шампанское, Инга стала трогать под скатертью Колино бедро — водить по нему пальцем туда-сюда. Он покраснел как мальчишка. А Ника, вероятно, отнесла эту деталь на свой счет и нахмурилась. Она только и умеет, что прятать любовь за своей хмуростью. Дура. Вернувшись домой, Инга набросилась на мужа еще в прихожей. Все происходило совсем как тогда, в детском саду. Как после длительного воздержания.
С того дня Инга и Коля стали бывать у Мироновых не реже двух раз в месяц. Частенько брали с собой Зою, которая на фоне синюшной недоношенной Юльки смотрелась еще более пухлой, белой и симпатичной. Инга великодушно не замечала холодности сестры, бросалась к той с поцелуями. Вынимала из сумочки очередную красивенькую погремушку, которые в то время являлись неимоверным дефицитом, и даже в «Детском мире» продавались лишь казенно-бледные пародии на эту забаву младенцев. Но Инга умела «достать». Пакет с детским питанием перекочевывал из рук Коли в руки Игоря, начиналась приятная для Инги суета.
И во всей этой суете Инга успевала подмечать тайные взгляды сестры, бросаемые на Колю. Тогда словно невидимый Карабас поворачивал в Инге потайной ключик — в глазах вспыхивали огни, кровь начинала бурлить, как газировка в стакане, и в нужных местах становилось горячо. Почему мучения сестры так возбуждали, Ингу, собственно, не интересовало. Важен результат. Застывшие было отношения с мужем оживали, получали прилив энергии. Славные были минуты! Инга хитро посматривала на мужа еще в прихожей у Мироновых, когда одевались. В такси (а домой они непременно отправлялись в такси) она прижималась к Коле, подставляя шею под его поцелуи, и потом проносящиеся огни пьянили ее, воспроизводя в памяти Никины безумные взгляды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— Ты должна простить ее, Ника! — горячо заговорил он. — Мать достаточно наказана. Во всей этой истории с пожаром обвиняют ее. Теперь мама лежит в больнице. У нее что-то с сердцем. Я же ничего не знал!
Спасибо твоей Инге, она разыскала меня через посольство, все рассказала.
— Тебе звонила Инга? — Ника отказывалась верить своим ушам.
— Да, она все сообщила мне. И что ты ждешь ребенка, и что к родителям уехала. Я так ей благодарен!
Я прилетел и сразу за тобой. Нам нужно побыстрее вернуться, мама там одна…
Ника молчала, Игорь тоже замолчал и задумался.
Некоторое время они шли молча, и вдруг он остановился как вкопанный. Ника искоса взглянула на мужа.
Лицо его изменилось, словно ему в голову пришла новая, совершенно неожиданная мысль.
— Что ты делала в больнице? — изменившимся голосом спросил он.
Она молчала. Еще минута — и она наговорит ему гадостей. Она будет защищаться! Он уехал, оставил ее одну в «приятном окружении» — с одержимой мамашей и Аллочкой. Сам думал только о себе, своей карьере, о том, чтобы побывать за границей!
— На прием ночью не ходят, — вслух рассуждал Игорь. — Ты была в халате и с голыми ногами… Ты пришла, чтобы.., ты хотела избавиться от ребенка?
Он отбросил ее руку, словно она была испачкана ядом. Но тут же снова придвинулся к ней, схватил за плечи, стал трясти, словно ответ мог вывалиться из карманов.
— Я прав? Ну говори же, что ты молчишь как истукан? Ты это сделала?
— Нет, — удалось вставить Нике. От тряски и его эмоций, которые распространялись подобно удушливому газу, ей стало нехорошо: кровь прилила к голове, затошнило. Она отвернулась, судорога пробежала по телу. Ее вырвало в жидкую весеннюю грязь.
Игорь смотрел на нее как на заразную и безнадежно больную.
— Ты могла это сделать? Скажи, могла? Как тогда?
Если бы я не приехал сегодня, то ты сделала бы это?
Он кричал, и в его крике присутствовало что-то истеричное. Нике стало стыдно, что он так орет посреди улицы. Но что она могла возразить? Игорь отвернулся и пошел прочь. Было совсем темно, переулок полон колдобин и луж. От движения по ним Игоря мотало из стороны в сторону. Кое-как миновав переулок, он остановился. Его напряженную спину сводило судорогой. Ника подошла и дотронулась до плеча.
Его плечо дернулось под пальцами. Он отвернулся, но Ника уже знала, что он плачет.
— Прости, — тихо сказала она. — Я думала, что так будет лучше.
Наконец Игорь справился со слезами и повернул к ней злое лицо.
— Это мой ребенок! — прошипел он. — Не только твой, но и мой! И ты не имеешь права сама решать — жить ему или нет! Что бы ни случилось! Поняла?
— Поняла.
Он схватил ее за руку и потащил за собой.
— Мы сегодня же уезжаем. Сейчас ты соберешь вещи, а я вызову такси. И больше я ничего слышать не хочу.
Игорь злился на себя за то, что позволил ей увидеть свою слабость. Злился на нее за то, что она равнодушная и холодная, как Снежная королева, а его угораздило полюбить такую. Теперь от этого никуда не денешься, остается только мучиться и ждать, ждать и мучиться…
Глава 13
Девочка, родившаяся гораздо раньше срока, была помещена «под колпак». Нику вскоре выписали, а дочка еще месяц «дозревала» на четвертом этаже каменного здания, и само ее существование казалось почти нереальным. Выдуманным.
Ника вернулась в институт, сразу нырнула в сессию. Домой добиралась вымотанная и сразу падала.
Свекровь ходила смирная и предупредительная. Ее неприятности закончились вскоре после возвращения невестки. Теперь Елена Игоревна лично разговаривала по телефону с Ингой, подолгу обсуждала с той состояние внучки и дела молодых. Нику потом она извещала самым сладким голосом:
— Тебе привет от сестры.
Ника в ответ не издавала ни звука. Но все же в тот день, когда забирали из роддома крошечную Юльку, Елена Игоревна посчитала своим долгом пригласить Ингу с мужем в гости. Те явились в компании огромного плюшевого медведя.
— Ника! — вскричала свекровь, старательно изображая бурную радость. — Кто к нам пришел!
Инга влетела в комнату, не обращая внимания на насупленный вид сестры. Гостья расцеловала молодую хозяйку, которая не выказывала ни грамма радушия.
Все суетились, громко говорили, Игорь гордо вынес красненькую хлипкую Юльку, возле которой моментально организовалось грандиозное сюсюканье. Коля протянул Нике медведя, и та неловко приняла его, скользнув взглядом по бритой щеке бывшего возлюбленного., — А я где-то читал, что такие крохи умеют плавать, — громко заговорил Коля, обращаясь к Игорю.
Тот поддержал тему, рассказывая что-то о системе Никитиных. Елена Игоревна бросилась накрывать на стол, а Инга решительно подступила к сестре со стопкой фотографий своей Зои. Инга все замечала. Как часто сестра поднимает голову от снимков и следит глазами за Колей, благо тот находится рядом с Игорем и выглядит все довольно прилично. Перехватывая очередной взгляд сестры, брошенный на Колю, Инга вдруг почувствовала, как внутри ее что-то загорается. Она словно опьянела от ситуации. Ей захотелось куролесить, шалить. И едва они уселись за стол и Игорь разлил по бокалам шампанское, Инга стала трогать под скатертью Колино бедро — водить по нему пальцем туда-сюда. Он покраснел как мальчишка. А Ника, вероятно, отнесла эту деталь на свой счет и нахмурилась. Она только и умеет, что прятать любовь за своей хмуростью. Дура. Вернувшись домой, Инга набросилась на мужа еще в прихожей. Все происходило совсем как тогда, в детском саду. Как после длительного воздержания.
С того дня Инга и Коля стали бывать у Мироновых не реже двух раз в месяц. Частенько брали с собой Зою, которая на фоне синюшной недоношенной Юльки смотрелась еще более пухлой, белой и симпатичной. Инга великодушно не замечала холодности сестры, бросалась к той с поцелуями. Вынимала из сумочки очередную красивенькую погремушку, которые в то время являлись неимоверным дефицитом, и даже в «Детском мире» продавались лишь казенно-бледные пародии на эту забаву младенцев. Но Инга умела «достать». Пакет с детским питанием перекочевывал из рук Коли в руки Игоря, начиналась приятная для Инги суета.
И во всей этой суете Инга успевала подмечать тайные взгляды сестры, бросаемые на Колю. Тогда словно невидимый Карабас поворачивал в Инге потайной ключик — в глазах вспыхивали огни, кровь начинала бурлить, как газировка в стакане, и в нужных местах становилось горячо. Почему мучения сестры так возбуждали, Ингу, собственно, не интересовало. Важен результат. Застывшие было отношения с мужем оживали, получали прилив энергии. Славные были минуты! Инга хитро посматривала на мужа еще в прихожей у Мироновых, когда одевались. В такси (а домой они непременно отправлялись в такси) она прижималась к Коле, подставляя шею под его поцелуи, и потом проносящиеся огни пьянили ее, воспроизводя в памяти Никины безумные взгляды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88