— Уточнял ли профессор Монти, где конкретно в Италии могут быть найдены подобные оригинальные документы?
— Да, уже в своих первых статьях, да и в некоторых последующих. Он рекомендовал продолжить раскопки в определенных катакомбах в окрестностях Рима, либо в домах, которые были местами тайных встреч христиан в Риме, в его окрестностях или же окрестностях Палатинского холма. В идеале можно было надеяться обнаружить домашнюю библиотеку богатого еврейского торговца, вроде тех немногих, кто жил по соседству с Остиа Антика. Такие евреи и были первоначальными христианами, и, живя рядом с морскими портами, они могли иметь самый ранний доступ к привезенным издалека товарам и документам.
— Именно это и заставило профессора Монти произвести раскопки в Остиа Антика?
— Здесь было кое-что более ценное, — сказала Анжела, и уточнила:
— Это было теорией, а факты отец присоединил к ней семь лет назад. Теория его была такова, что автор оригинального евангелия-источника в Иерусалиме мог выслать копию его, сделанную своим учеником, какому-нибудь богатому еврейскому семейству, проживавшему в каком-то из морских итальянских портов. Если это семейство было тайно обращено в христианство, тогда они могли спрятать документ в своей семейной библиотеке. Что же касается факта, то отец открыл в катакомбах святого Себастьяна крипту, в которой находились кости молодого новообращенного христианина первого столетия, с указаниями того, что этот новообращенный однажды посещал Иерусалим или же имел в Иерусалиме приятеля, центуриона, возможно, времен Пилата. Имя этого семейства тоже было в этой подземной крипте. Словно детектив мой отец попытался найти следы семьи этого юноши, и он установил, что его отец был процветающим еврейским торговцем-судовладельцем, имевшим огромную виллу на побережье неподалеку от Остиа Антика. Мой отец провел топографическое исследование этой местности — в особенности же, одного холмистого отрезка, который за столетия практически сравнялся с уровнем почвы — и он был рад тому, что обнаружил развалины, после чего подал доктору Туре заявку на проведение здесь раскопок.
Преодолев кучу препятствий политического характера, профессор Монти занял достаточную сумму, чтобы приобрести тот участок земли, где он собирался производить раскопки. В соответствии с итальянскими археологическими законами, если вы владеете или купили землю, где будут производиться раскопки, то сможете получить пятьдесят процентов от того, что будет найдено. Если же вы арендуете эту землю у ее хозяина, тогда вы обязаны отдать 25 процентов владельцу, 50 процентов — государству, а себе оставить всего лишь 25 процентов. Профессор Монти приобрел здесь участок.
В сопровождении группы, нанятой им для проведения раскопок — топографа, инженера, архитектора-рисовальщика, фотографа, специалистов по старинным надписям, монетам и гончарным изделиям, специалиста по костным останкам — профессор Монти перевез все необходимое археологическое оборудование на участок в Остиа Антика. Для проведения раскопок он приобрел электронные детекторы, топографические инструменты, рисовальные и чертежные принадлежности, фотографическое оборудование и сотню других вещей. После этого началась сама работа. Участок был разбит на квадраты, и группа снимала только по десять квадратных метров за раз, опускаясь вниз по слоям, очищая пространство понемногу.
— Сами раскопки заняли около двенадцати недель, — рассказывала Анжела. — Чтобы достичь слоев, содержащих остатки дома римского купца, мой отец рассчитал, что каждому столетию будет соответствовать один фут осадочных пород. Когда они уже прокопали ниже, через плодородные слои земли, дойдя до аллювиальных пород, отец был изумлен, встретив слои пористого туфа, сформированного осадочными породами подземных источников — очень похожие на породу в ближайших катакомбах, столь хорошо ему известных. Первыми находками стало огромное множество монет времен Тиберия, Клавдия и Нерона. Затем, когда отец обнаружил четыре монеты, прибывшие сюда из Палестины — три времен Ирода Агриппы Первого, умершего в 44 г.н.э., и одну, отчеканенную при Понтии Пилате, его надежды и возбуждение возросли до предела. И наконец, в одно славное для всех нас утро, он открыл каменный блок, содержащий в себе сосуд с Пергаментом Петрония и папирусами Евангелия от Иакова.
— И что случилось потом?
— Потом? — Анжела покачала головой. — Дальше — больше. Отец передал свои находки в лабораторию Американского Института Ориентальных Исследований в Иерусалиме. Коричневые фрагменты были такими ломкими, что их пришлось поместить в специальные увлажнители, потом их нужно было очищать спиртом, наносимым кистями из верблюжьего волоса, выравнивать и изучать под стеклянными пластинками. Донесение Петрония было в очень плохом состоянии, хотя сам документ являлся официальным и был написан на пергаменте очень высокого качества выделки. Евангелие от Иакова представляло собой темно-коричневые, почти черные кусочки, края отслаивались, многие листки со сквозными дырами; оно было написано тростниковым пером чернилами, изготовленными из сажи, смолы и воды, на папирусе самого паршивого качества, на листах размерами десять на пять дюймов. Иаков писал со страшными ошибками на своем арамейском, без каких-либо знаков препинания, его словарь, как выяснилось, не превышал восьми сотен слов. Текстуальные критики в Иерусалиме подтвердили аутентичность писаний и даже сделали замаскированное сообщение о находке в конфиденциальном бюллетене, который периодически распространяется в кругах библеистов. Эти же эксперты направили отца к профессору Оберу, в его парижскую лабораторию, чтобы узнать, действительно ли пергамент появился в периоде около 30 года нашей эры, а папирусы — около 62 года. Все остальное, Стив, вы сможете услышать от профессора Обера. Вся эта находка была по-настоящему сверхъестественной.
— Звучит так, как будто бы она была, скорее, результатом дальновидности вашего отца, Анжела.
— Сама находка — да. Но вот сохранность текстов… Это уже было истинным божьим чудом. — Она сделала паузу и устремила свои зеленые глаза на Ренделла. — Стив, вам позволили ознакомиться с текстом?
— Недавно вечером, в Амстердаме, я прочитал его. И я был очень глубоко тронут.
— Как это?
— Ну, например… Я позвонил своей жене и согласился на развод, которого она давно хотела.
Анжела кивнула.
— Да, я вас понимаю. Со мной было несколько иначе, но было. Я ненавидела доктора Фернандо Туру за все те препятствия и клевету против моего отца. Я поклялась объявить ему вендетту, по-настоящему отомстить за отца. Я все выискивала чего-нибудь, чтобы иметь возможность шантажировать его, выставить перед людьми негодяем, помучать или вообще уничтожить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214