– То, что они добрые мусульмане и верны тебе, еще не значит, что они не могут быть небрежны.
– Питер строил сеть информаторов и корреспондентов еще с тех пор… с тех пор как был ребенком. Меня бы поразило, если бы у него не было информатора в твоем дворце.
Алаи сидел, уставившись на лежащий на столе лист.
– Очень неуклюжая попытка маскировки, – сказал он. – Я думаю, вы бы сделали куда лучше.
– Я бы его зашифровал, – сказал Боб, – а Петра вставила бы в какую-нибудь картинку.
– Я считаю, что сама неумелость письма должна тебе что-то сказать. Человек, который это написал, думает, что эту информацию надо скрыть только от людей, не входящих во внутренний круг. Он должен был бы знать, что если ты увидишь текст, то сразу поймешь, что «Ша» означает прежних правителей Ирана, «Пак» – Пакистан. Кемаль – прозрачный намек на основателя постоттоманской Турции. Как ты мог бы этого не заметить?
Алаи кивнул.
– Так что он шифровал письмо только от перехвата чужаками.
– Он не думал, что кто-нибудь просматривает его исходящие сообщения, – заключила Петра. – А мы с Бобом знаем, что нас прослушивают с самого нашего прибытия.
– Не слишком успешно, – чуть улыбнулся Алаи.
– Для начала тебе нужны следящие программы поновее, – предложил Боб.
– А если бы мы посылали письмо Питеру, мы бы ему открытым текстом предложили предупредить нашего друга в Индии не перекрывать дорогу китайским войскам наружу – только обратный путь.
– Другой причины говорить Питеру у нас просто не было, – сказал Боб. – Мы на него не работаем. И не слишком он нам нравится.
– Он не один из нас, – твердо добавила Петра.
Алаи кивнул, вздохнул, откинулся в кресле.
– Садитесь, пожалуйста.
– Спасибо, – сказала Петра.
Боб подошел к окну и выглянул на лужайку, где разбрызгивалась очищенная вода Средиземного моря. Куда падало благословение Аллаха, там пустыня расцветала.
– Я не думаю, что от этого случился вред, – сказал он. – Если не считать наполовину бессонной ночи.
– Вы должны понимать, что мне тяжело подозревать ближайших моих сотрудников.
– Ты – Халиф, – ответила Петра, – но все равно ты еще очень молод, и они это видят. Они знают, что план у тебя блестящий, они тебя любят, они за тобой идут во всем. Но когда ты говоришь: держите это в полной тайне, они говорят «да», и даже искренне, но не принимают на самом деле всерьез, потому что ты, видишь ли…
– Еще мальчишка, – вздохнул Алаи.
– Со временем это пройдет. У тебя еще много лет впереди. В конце концов все, кто старше тебя, будут заменены.
– Теми, кто моложе меня, и им меньше можно будет доверять.
– Сказать Питеру – это не то же самое, что сказать врагу, – заметил Боб. – У него этой информации не должно было быть до начала вторжения. Но отметь, информатор ему не говорит, когда оно начнется.
– Говорит.
– Тогда я этого не увидел.
Петра снова встала и посмотрела на распечатку:
– Здесь ничего не говорится о дате начала.
– Оно было отправлено в день начала операции.
Боб и Петра переглянулись.
– Сегодня? – спросил Боб.
– Тюркская кампания уже началась, – сообщил Алаи. – Как только в Синьцзяне стемнело. Мы получили подтверждение, что нами захвачены три аэродрома и значительная часть энергосети. И пока что по крайней мере нет никаких признаков, что китайцам что-нибудь известно. Дело идет лучше, чем мы надеялись.
– Значит, началось, – сказал Боб. – И уже было слишком поздно менять планы для третьего фронта.
– Нет, не было. Мы послали новые приказы. Индонезийские и арабские военачальники были очень горды, что им поручено принести войну на родину врага.
Боб был ошеломлен.
– Но обеспечение… не было времени его спланировать!
– Боб! – сказал довольный Алан. – У нас давно были планы для сложной высадки морского десанта. С точки зрения обеспечения это был кошмар. Высадить три сотни независимых групп в разных точках побережья Китая, под прикрытием темноты, в течение трех дней, считая сегодня, поддержать их воздушными налетами и заброской – мои люди теперь могут это сделать даже спросонья. Это, друг мой Боб, было самым важным в твоей идее. Это был вообще не план, а ситуация, и весь план заключается в том, что каждый командир будет на месте искать способы выполнить поставленную задачу. Я им в приказах сообщил, что пока они продвигаются в глубь материка, сохраняют своих людей и максимально беспокоят китайцев, они свою задачу выполняют.
– Началось, – сказала Петра.
– Да, началось, – подтвердил Боб. – А Ахилла в Китае нет.
Петра посмотрела на Боба и усмехнулась:
– Посмотрим, что мы можем сделать, чтобы его туда не пустить.
– Вернемся к теме, – предложил Боб. – Поскольку мы не посылали Питеру этого конкретного письма, чтобы он обратился к Вирломи в Индии, можем ли мы это сделать теперь, по твоему разрешению?
Алаи поглядел на него, прищурившись:
– Завтра. Когда начнут поступать сообщения о ходе боев в Синьцзяне. Я тебе скажу когда.
Графф сидел в кабинете Апханада, положив ноги на стол, пока Апханад работал за консолью системы безопасности.
– Вот, сэр, готово. Они стартовали.
– И когда они прибудут? – спросил Графф.
– Не знаю, сэр. Вопрос траекторий и очень сложных уравнений, связывающих скорость, массу, гравитационное поле Земли, – если помните, я не преподавал астрофизику в Боевой школе.
– Да, кажется. Вы преподавали тактику действий малыми силами.
– И когда вы делали тот эксперимент с военной музыкой, чтобы ребята научились петь хором…
– Не напоминайте, – застонал Графф. – Что за глупая мысль была!
– Но вы сразу это поняли и позволили нам все это отменить.
– Да, черт побери. Командного духа мне, видите ли, захотелось.
Апханад нажал группу клавиш на консоли, и экран показал, что он вышел из системы.
– Все сделано. Я рад, что вы узнали про этого информатора в министерстве и отправили Виггинов при первой же безопасной возможности.
– А вы помните, как я обвинил вас, что вы позволили Бобу подсмотреть свой пароль входа?
– Помню, будто это было вчера. Я не думал, что вы мне поверите, пока Димак за меня не поручился и не предположил, что Боб ползает по системе воздуховодов и подглядывает в вентиляционные отверстия.
– Да, Димак был уверен, что при вашей методичности вы не могли бы нарушить свои привычки минутной небрежностью. И он был прав?
– Да.
– Урок я усвоил, – сказал Графф. – И с тех пор вам доверял.
– Я надеюсь, что заслужил это доверие.
– Много раз. Я не оставил при себе весь преподавательский состав Боевой школы. Конечно, были такие, которые сочли, что министерство колоний – слишком скромное поприще для их талантов. Но ведь это не вопрос личной преданности?
– Что именно, сэр?
– Мы должны быть преданны чему-то большему, чем отдельные личности, как вы думаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Питер строил сеть информаторов и корреспондентов еще с тех пор… с тех пор как был ребенком. Меня бы поразило, если бы у него не было информатора в твоем дворце.
Алаи сидел, уставившись на лежащий на столе лист.
– Очень неуклюжая попытка маскировки, – сказал он. – Я думаю, вы бы сделали куда лучше.
– Я бы его зашифровал, – сказал Боб, – а Петра вставила бы в какую-нибудь картинку.
– Я считаю, что сама неумелость письма должна тебе что-то сказать. Человек, который это написал, думает, что эту информацию надо скрыть только от людей, не входящих во внутренний круг. Он должен был бы знать, что если ты увидишь текст, то сразу поймешь, что «Ша» означает прежних правителей Ирана, «Пак» – Пакистан. Кемаль – прозрачный намек на основателя постоттоманской Турции. Как ты мог бы этого не заметить?
Алаи кивнул.
– Так что он шифровал письмо только от перехвата чужаками.
– Он не думал, что кто-нибудь просматривает его исходящие сообщения, – заключила Петра. – А мы с Бобом знаем, что нас прослушивают с самого нашего прибытия.
– Не слишком успешно, – чуть улыбнулся Алаи.
– Для начала тебе нужны следящие программы поновее, – предложил Боб.
– А если бы мы посылали письмо Питеру, мы бы ему открытым текстом предложили предупредить нашего друга в Индии не перекрывать дорогу китайским войскам наружу – только обратный путь.
– Другой причины говорить Питеру у нас просто не было, – сказал Боб. – Мы на него не работаем. И не слишком он нам нравится.
– Он не один из нас, – твердо добавила Петра.
Алаи кивнул, вздохнул, откинулся в кресле.
– Садитесь, пожалуйста.
– Спасибо, – сказала Петра.
Боб подошел к окну и выглянул на лужайку, где разбрызгивалась очищенная вода Средиземного моря. Куда падало благословение Аллаха, там пустыня расцветала.
– Я не думаю, что от этого случился вред, – сказал он. – Если не считать наполовину бессонной ночи.
– Вы должны понимать, что мне тяжело подозревать ближайших моих сотрудников.
– Ты – Халиф, – ответила Петра, – но все равно ты еще очень молод, и они это видят. Они знают, что план у тебя блестящий, они тебя любят, они за тобой идут во всем. Но когда ты говоришь: держите это в полной тайне, они говорят «да», и даже искренне, но не принимают на самом деле всерьез, потому что ты, видишь ли…
– Еще мальчишка, – вздохнул Алаи.
– Со временем это пройдет. У тебя еще много лет впереди. В конце концов все, кто старше тебя, будут заменены.
– Теми, кто моложе меня, и им меньше можно будет доверять.
– Сказать Питеру – это не то же самое, что сказать врагу, – заметил Боб. – У него этой информации не должно было быть до начала вторжения. Но отметь, информатор ему не говорит, когда оно начнется.
– Говорит.
– Тогда я этого не увидел.
Петра снова встала и посмотрела на распечатку:
– Здесь ничего не говорится о дате начала.
– Оно было отправлено в день начала операции.
Боб и Петра переглянулись.
– Сегодня? – спросил Боб.
– Тюркская кампания уже началась, – сообщил Алаи. – Как только в Синьцзяне стемнело. Мы получили подтверждение, что нами захвачены три аэродрома и значительная часть энергосети. И пока что по крайней мере нет никаких признаков, что китайцам что-нибудь известно. Дело идет лучше, чем мы надеялись.
– Значит, началось, – сказал Боб. – И уже было слишком поздно менять планы для третьего фронта.
– Нет, не было. Мы послали новые приказы. Индонезийские и арабские военачальники были очень горды, что им поручено принести войну на родину врага.
Боб был ошеломлен.
– Но обеспечение… не было времени его спланировать!
– Боб! – сказал довольный Алан. – У нас давно были планы для сложной высадки морского десанта. С точки зрения обеспечения это был кошмар. Высадить три сотни независимых групп в разных точках побережья Китая, под прикрытием темноты, в течение трех дней, считая сегодня, поддержать их воздушными налетами и заброской – мои люди теперь могут это сделать даже спросонья. Это, друг мой Боб, было самым важным в твоей идее. Это был вообще не план, а ситуация, и весь план заключается в том, что каждый командир будет на месте искать способы выполнить поставленную задачу. Я им в приказах сообщил, что пока они продвигаются в глубь материка, сохраняют своих людей и максимально беспокоят китайцев, они свою задачу выполняют.
– Началось, – сказала Петра.
– Да, началось, – подтвердил Боб. – А Ахилла в Китае нет.
Петра посмотрела на Боба и усмехнулась:
– Посмотрим, что мы можем сделать, чтобы его туда не пустить.
– Вернемся к теме, – предложил Боб. – Поскольку мы не посылали Питеру этого конкретного письма, чтобы он обратился к Вирломи в Индии, можем ли мы это сделать теперь, по твоему разрешению?
Алаи поглядел на него, прищурившись:
– Завтра. Когда начнут поступать сообщения о ходе боев в Синьцзяне. Я тебе скажу когда.
Графф сидел в кабинете Апханада, положив ноги на стол, пока Апханад работал за консолью системы безопасности.
– Вот, сэр, готово. Они стартовали.
– И когда они прибудут? – спросил Графф.
– Не знаю, сэр. Вопрос траекторий и очень сложных уравнений, связывающих скорость, массу, гравитационное поле Земли, – если помните, я не преподавал астрофизику в Боевой школе.
– Да, кажется. Вы преподавали тактику действий малыми силами.
– И когда вы делали тот эксперимент с военной музыкой, чтобы ребята научились петь хором…
– Не напоминайте, – застонал Графф. – Что за глупая мысль была!
– Но вы сразу это поняли и позволили нам все это отменить.
– Да, черт побери. Командного духа мне, видите ли, захотелось.
Апханад нажал группу клавиш на консоли, и экран показал, что он вышел из системы.
– Все сделано. Я рад, что вы узнали про этого информатора в министерстве и отправили Виггинов при первой же безопасной возможности.
– А вы помните, как я обвинил вас, что вы позволили Бобу подсмотреть свой пароль входа?
– Помню, будто это было вчера. Я не думал, что вы мне поверите, пока Димак за меня не поручился и не предположил, что Боб ползает по системе воздуховодов и подглядывает в вентиляционные отверстия.
– Да, Димак был уверен, что при вашей методичности вы не могли бы нарушить свои привычки минутной небрежностью. И он был прав?
– Да.
– Урок я усвоил, – сказал Графф. – И с тех пор вам доверял.
– Я надеюсь, что заслужил это доверие.
– Много раз. Я не оставил при себе весь преподавательский состав Боевой школы. Конечно, были такие, которые сочли, что министерство колоний – слишком скромное поприще для их талантов. Но ведь это не вопрос личной преданности?
– Что именно, сэр?
– Мы должны быть преданны чему-то большему, чем отдельные личности, как вы думаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77