Я не понимала, куда мне идти… Город был чужим.
Полночи я провела в Сети, а потом, почувствовав сильную усталость, пошла к Инге, думая поспать немного.
Я открыла дверь и вошла в квартиру, где еще несколько часов назад мы жили с Зулькой… Вернувшаяся с дочерью Инга спала. Я прошла в другую комнату и, не раздеваясь, упала на диван. И промучилась до утра, так и не уснув. Спать без Зульки я не могла.
Только рассвело, я, чувствуя себя разбитой, по кинула Ингину квартиру, оставив ключи на тумбочке.
Ощущение покинутости и бездомности было невыносимо. Я поехала в Светлый.
Анька была одна.
— Анька, мне паршиво… Что я наделала?.. Она так рыдала…
Анька слушала меня и молчала. А потом осторожно принялась ласкать меня, но мне было больно от ее прикосновений. Я вспоминала Зулькины руки и не хотела Анькиных…
А потом я трахала ее и плакала…
Первого сентября мы закрывали с Тошкой клубный сезон. С нами были еще Тошкин друг Виталя и какая-то девица, имя которой пролетало мимо моего сознания всю ночь.
Я отчаянно надиралась водкой, курсируя от бара до танцпола и обратно, но никак не могла утонуть в алкогольном трансе, только обжигала вены, все сильнее безумствуя в танцах.
К концу ночи я заказала «Адреналин».
Я танцевала, и какими-то волнами от моего танца разбрасывало прочь других танцующих, и я оказалась одна, словно в ведьмином круге.
На последних аккордах я разревелась, закрыв лицо руками, и услышала аплодисменты.
Идиоты!
Под утро нам вежливо объявили, что клуб закрывается. Мазохистски желая быть одной и скоро-рассеянно распрощавшись с Тошкой и его компанией, я шла по медленно просыпающемуся городу, а в виски стучало: «Адреналин… адреналин… бьет по глазам… бьет по глазам… бьет… «
О, господи! Что я натворила…
Как только Зулька вернулась в Уфу, на меня обрушился шквал ее телефонных звонков. Зулька ждала моего ответного визита. Я горячо обещала приехать, но просила подождать хотя бы месяц, чтобы привести в порядок свои финансы. Правда, именно это мне еще ни разу не удавалось. И я звонила в Киев. А по вечерам неслась в чат, чтобы встретить Ее… И, встречая Зульку бессовестно тормозила с ней, потому, что не могла оторваться от Чуды.
Я приходила на службу уже к полудню и, помаявшись, набирала Чудин номер.
— Алло, — слышала я сонный голос.
— Доброе утро, — пыталась я нежно улыбаться в трубку. — Разбудила? Извини…
— О, господи! Ты бы еще раньше позвонила! Мы спим еще!
— Ну, извини. Я перезвоню!
Я выкуривала серию сигарет и снова кидалась к трубе.
— Привет! Проснулись?..
— Проснулись.
— Как настроение? — Ласково шелестела я в трубку и слышала в ответ капризно-недовольный голос:
— Хорошее настроение! Если б еще не будили в такую рань.
— Да, промахнулась я что-то со временем. А хочешь песню послушать?..
— Какую еще песню??
— Ну, просто песню, — и я, не дождавшись ответа, нажимала «плэй» на магнитофоне, прижимая трубку к динамику. На том конце трубы ошарашенно молчали, но слушали.
— Понравилось?
— Понравилось. Ну все, мне на работу собираться надо! Пока! — И она первая вешала трубку.
А потом звонила Зулька и стонала от тоски по мне. Что стало уже слегка доставать…
Однажды случился забавный эпизод с этими звонками.
Я зарядила утром Чуде песню «Снайперов» «Дым». Она вежливо выслушала, а потом даже отозвалась парой фраз. Через несколько часов позвонила Зулька и, исчерпав весь запас нежных слов, вдруг запела. Куплет из «Дыма». Тот самый. А вечером, в чате, я рассказала об этом Чуде, и она вдруг ответила, что год назад пела те же самые слова Нике… Хех.
Так прошел месяц, и ни в какую Уфу я так и не поехала. Да, честно говоря, и не собиралась…
С площадей, припорошенных желтой листвой, уже исчезли летние кафе, и город стал прозрачным. Было еще тепло, но солнце остывало вместе со мной…
Зулька грозилась приехать сама, а ее стенания раздражали уже конкретно, иногда я срывалась и обвиняла ее в беспардонном эгоизме. И все чаще стала проводить вечера в пивных посиделках с Ингой.
Она приходила с пивом ко мне на службу, и мы никуда не шли, одурманиваясь никотином и объедаясь философским трепом до тошноты.
— Тебя любят, — утверждала Инга.
— Какая такая любовь? Все только «Дай! Дай! Дай! «. А отдавать никто не хочет… Я же не бочка бездонная!
— Э-э-эх! Вот так всегда — нас любят те, кого не любим мы, а мы любим тех, кому мы не нужны.
— Ну, не знаю… Не в этом дело… Просто не умеем мы любить, вот и все!
— А что такое любовь?
— Хм… любовь — это свет, — выдавала я, упиваясь нетрезвой мудростью, — Ну просто светишь, потому что наполнен любовью, светишь всем, понимаш?? И ничего взамен не только не требуешь. Но и не просишь… даже!
— Это, наверное, не та любовь.
— Что значит, «не та»? — Я почувствовала легкое раздражение от Ингиного упрямого нежелания принять как аксиому мои мудрые выкладки. — Любовь, она одна! Все другое — не любовь!
— А что же? — Инга никогда не выходила из своего ровного состояния полутранса. И голос не повысит, и не жестикулирует отчаянно, как я. Как корова после дойки.
— Блииин!!! Да все, что угодно! Все, что угодно, только — не любовь!! Любовь с большой буквы, на стоящая! Не привязки, не зависимость, не само утверждение! Блинкомпот!
— Это какая-то неземная любовь.
— Это — ЛЮБОВЬ! А все остальное — дерьмо! — Я вытряхнула последнюю сигарету из пачки. — Блин! Надо за сигаретами идти.
— Я могу сходить.
— Сходи, солнце! А пива еще хочешь?
— Ну, можно…
— Давай еще по одной! Хорошо сидим. Она быстро вернулась.
— Инга, ты извини, я свинья такая, гоняю тебя.
— Да ну ладно, чего там.
— Не по-онял! В смысле — «ну, ладно, что свинья»?
Инга засмеялась, выгружая пиво:
— Да нет!
— Хех, ладно, — я открыла бутылки. — А ты думаешь, меня Брызга любит?
— Конечно, любит!
— А Зулька?
— И Зулька любит.
— А ты?
Она смущенно хмыкнула, усаживаясь на стуле с новой сигаретой в руке:
— И я люблю!
— Да ну-у-у? — Я соорудила в своем взгляде игривый интерес.
— Да я всех люблю! — Поспешила уточнить Инга.
— Ой! Это как же? Святой вселенской любовью? — рассмеялась я.
— Да.
— Окей. Приехали. — Я откинулась на спинку кресла и заскучала.
— А вот ты сама умеешь любить? Так, как ты говоришь? Про свет.
— А ч-ч-черт его знает!.. — Я пожала плечами. — Вот скажи, если они меня любят, как ты утверждаешь, значит… что-то их тянет? Что-то я даю, значит?
— Даешь, наверное.
— Вот! — Я снова откинулась на спинку кресла. — Дурацкая ситуация… Ну, почему я должна выбирать? Не хочу я от Брызги отказываться и от Зульки не хочу… Они разные… и обе мне нравятся… я бы дружила с ними… ну, и трахалась иногда… почему нет?! Ну, скажи, разве, это ненормально?
— О-о-ох! — Инга хлебнула пива. — Не знаю… Жалко мне вас всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51