— Не могу дождаться, когда покажу ее дяде Бруно. Они сидели, пока часы не пробили пять и фигурки снова скрылись за дверцами. А затем поспешили туда, где Юнис с Уго должны были ждать их.
Юнис, в тонкой, бронзового цвета косынке, прикрывавшей ее только что уложенную голову, улыбалась им, спрашивая, как они провели время. Марко упомянул, что они встретили дядю Доминика, и захотел прямо здесь, в лодке, показать, как действует игрушка. Юнис согласилась, что она выглядит как живая, и предложила продемонстрировать змею Уго.
— Итак, вы встретили Доминика, — произнесла Юнис, доставая сигареты и зажигалку. — Что ты думаешь о нем?
Мартина смотрела, как она изящно закуривала.
— Не могу не согласиться, что он хорошо смотрится, интеллигентен, выглядит настоящим мужчиной, — честно призналась она.
Юнис выпустила тонкую струйку дыма. Ее раскосые голубые глаза прищурились.
— Ты не совсем откровенна. Уклончивый ответ на прямо поставленный вопрос. Он нравится многим женщинам с первого взгляда. Я обожаю его.
— Потому что он высок, талантлив и на нем табу? — пошутила Мартина.
— Потому что у него есть все, чего может пожелать женщина.
— Мне кажется, он подавляет.
— Думаю, что ты смотришь на него с предубеждением. Жаль, что таких, как он, мало. В противном случае наша жизнь была бы намного интереснее.
Мартина нахмурила красивые брови.
— Его имя заинтриговало меня, настоящее итальянское. Выглядит как римлянин, но в нем есть что-то по-настоящему от англичанина.
— Ты права. Доминик родился в Англии. Ему было двенадцать, когда его мать, вдова, вышла замуж за графа ди Равенелли. Доминик принял его имя, при этом сохранив и имя отца — Бернетт. Образование он получил в Англии, в колледже, где учился его отец, а когда он окончил его, граф решил ввести его в мир финансов. Как говорит Бруно, Доминик превзошел графа, хотя тот был маг и волшебник в своем деле. Для Доминика было ударом, когда два года назад граф скончался от сердечного приступа.
— А его мать?
— Она умерла несколько лет назад, вскоре после того, как вышла за графа: так и не смогла оправиться от автомобильной катастрофы, в которой погиб ее первый муж. У нее что-то было с сердцем, и она умерла спокойно, ночью во время сна. Граф больше не женился. Они с Домиником были очень дружны. Как говорит Бруно, Доминик похож на своего отчима даже внешне. Их всегда принимали за отца и сына.
Мартина представила высокую безукоризненную фигуру с широкими плечами, узкими бедрами, отточенными чертами лица, гордой осанкой, во всем похожую на графа. Конечно, титул очень подходил к Доминику Бернеттуди Равенелли. Неожиданно ей пришла в голову мысль, что он был близким другом Юнис и Бруно, значит, она будет видеть его довольно часто. Ее интересовало также, как давно он знаком с Майей. Юнис сама ответила на этот вопрос.
— Бруно очень любит Доминика, и ему доставляет большое удовольствие, когда он бывает у нас. У Мартины перехватило горло.
— Ты считаешь, что Бруно хочется, чтобы Доминик женился на Майе?
— Конечно. Они знакомы много лет. Ее родители живут в Милане. Они были дружны с графом ди Равенелли. Майя красива и богата и всегда была на виду до замужества. Ее имя связывали с рядом претендентов, включая Доминика. Но она вышла замуж за брата Бруно. А Доминик относился к ней поверхностно. Судя по тому, что рассказывал Бруно, он много внимания уделял графу, с которым вместе занимался зимним спортом за границей или катался на яхте. Ведь они оба великолепные спортсмены.
— Он, верно, очень переживал смерть графа.
— Конечно. После внезапной кончины графа Доминик уехал за границу. Был там около года, пока совершенно неожиданно они не встретились в Танжере с Бруно. Тогда-то он и решил вернуться в Венецию. Майя была бы для него идеальной парой. Она великолепная хозяйка, и они подходят друг другу. Кроме того, она действительно из тех, с кем обязательно рядом должен быть мужчина. Доминик будет любить ее, а она не будет думать, что выходит за него из-за богатства. Ведь Майя богата сама.
Юнис стряхнула пепел сигареты за борт лодки и окинула взглядом светло-коричневый костюм Мартины. Это было сделано непроизвольно, но у Мартины появилось чувство, что ее сравнивают с Майей, которая, вне всяких сомнений, имела гардероб из самых лучших магазинов Парижа и Рима.
Довольно невразумительно она произнесла:
— Может быть, действительно еще рано говорить о замужестве Майи? Ведь она любила своего мужа и буквально разбита случившимся.
Юнис криво усмехнулась:
— Майя больше всего переживает из-за себя. Она была единственным ребенком в богатой семье, которого баловали. Для Майи мир начинается и кончается вместе с ней. Если она выйдет замуж за Доминика, все будут довольны. Он знает ее давно, и для нее он не новенький. К тому же Доминик созрел, чтобы иметь свою собственную семью.
С точки зрения Юнис, этот брак был бы идеальным: Марко не жил бы с ними, и ее семья была бы спасена. В то же самое время Мартина подумала, что это слишком, когда кто-то устраивает чужую судьбу, руководствуясь собственными желаниями, как это делает ее подруга. А почему ее это трогает? Ей показалось, что Доминик Бернетт ди Равенелли способен сам о себе позаботиться. Что касается его отношений с будущей женой, Мартина не могла себе представить, чтобы он позволял ей делать все, что вздумается. Его твердый, решительный подбородок, его стальные острые глаза говорили о железной воле и уверенности в том, что он делает то, что надо. Майя подходила ему.
В этот вечер Марко взял Руссо с собой в постель, гордо показав все ее способности Бруно. Когда он уходил спать, на лице его светилась улыбка. Мартина, глядя на его ангельское личико, длинные темные ресницы, раскрасневшиеся щечки, руки с ямочками, держащими Руссо, подумала о том, как было бы хорошо, если бы все его ночные кошмары отошли в прошлое. Юнис с Бруно ушли на обед к Доминику. Мартина тоже была приглашена, но отказалась. Она устала, и ей хотелось пораньше лечь спать.
С момента прибытия в Венецию на нее свалилось так много неожиданного. Юнис расстроила ее планы, объяснив настоящую причину приглашения. То, что произошло с Марко, требовало действительно ее внимания. Наконец, появление Доминика Бернетта ди Равенелли, который вошел в ее зыбкий мир, взбудоражив его. Первая ночь в Венеции была полна каких-то предчувствий. Может быть, она переутомилась. Она чувствовала себя как после землетрясения, захватившего ее в незнакомой стране. Все, чего ей хотелось, — это как следует выспаться, чтобы привести свои мысли в порядок. Но прежде всего — ванна.
Обычно она пользовалась душем. Но эта роскошная ванна, баснословно мягкие полотенца, флаконы с ароматизирующими солями призывали к блаженству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48