Прижавшись носом к стеклу. Марко зачарованно смотрел, как она извивалась, как живая, и весело засмеялся, когда Мартина вздрогнула при виде ядовитого язычка, злобно высунувшегося наружу. Конечно, она купила игрушку, улыбнувшись при виде Марко, быстро зашагавшего, держа коробку под мышкой.
Гуляя на солнце, они немного устали, и Мартина решила присесть за уединенный столик в кафе на пьяцца, заказав пирожные с лимонадом. Можно было бы отдохнуть и в более скромном кафе, но она специально выбрала именно это место, чтобы Марко мог еще раз посмотреть на церемонию боя часов. Она не забыла, как его пальцы сжимали ее собственные, когда на часах появились первые фигурки. По окончании представления он так светло ей улыбнулся, что она не могла не обнять его.
Окунуться в роскошный мир богатства так легко! Она чувствовала себя свободной от необходимости считать каждую копейку, покупая что-нибудь для Марко. Через несколько минут вернулся официант, неся их заказ. Когда он подошел. Марко сполз со стула и начал заводить змейку, которую назвал Руссо.
И вдруг пронзительный крик раздался за соседним столиком, крик, заставивший Мартину похолодеть.
Марко схватился за стул, пытаясь спрятаться. Мартина в испуге повернулась и увидела пожилую женщину в голубом, которая взобралась на свой стул и с ужасом смотрела вниз на змею, подползшую к ее стулу. Мартина не сразу заметила игрушку: та уже исчезла под стулом. Но зато она поняла, что теперь они в центре всеобщего внимания. Небольшая толпа собиралась между столиками.
Женщина уставилась на Мартину.
— Сделайте же что-нибудь! Не стойте там!
Прежде чем Мартина пришла в себя, она увидела, как от толпы отделился какой-то человек, рука в безукоризненно белой манжете потянулась к игрушке, и та исчезла в крепкой мужской ладони. Мартина проглотила подступивший к горлу комок. Доминик Бернетт ди Равенелли! В этой толпе! На какой-то момент он был ошеломлен, увидев, что у него в руках игрушка. Затем снова стал самим собой — холодным, самонадеянным, отчужденным.
— Это всего лишь игрушка, — сказал он, держа змею так, чтобы все могли ее видеть. Кто-то засмеялся, и толпа рассеялась. Страшно напуганная пожилая женщина уставилась на игрушку непонимающим взглядом, продолжая стоять на поскрипывающем стуле.
— Игрушка? — фыркнула она с омерзением. Ее вытаращенные блеклые голубые глаза сверкали от негодования, как у ощетинившегося пекинеса.
— Как можно так шутить над старой женщиной? — Она бросила сердитый взгляд на Доминика, стараясь сохранить свое достоинство, насколько это было возможно в ее положении.
— Надеюсь, вы как следует накажете свою жену и сына за подобное оскорбление, signore!
Доминик сунул игрушку в карман. Его губы слегка подрагивали, и он вежливо сказал:
— Будьте уверены, signora. Я самым искренним образом прошу извинения. Позвольте мне помочь вам. — Подойдя к ней, он подал ей руку. — Надеюсь, вы не пострадали? — Он галантно улыбнулся. — Уверяю, никто не хотел напугать вас. Можно упрекнуть только тех, кто так мастерски сделал эту игрушку, — она выглядит как живая. Я и сам не сразу понял это.
— И вы тоже? — Настроение женщины явно переменилось, и она посмотрела на него с нескрываемым восхищением. Только сейчас осознала, что была спасена высоким интересным незнакомцем, который храбро схватил змею, хотя тоже принял ее за живую.
— Действительно, очень смело с вашей стороны было прийти мне на помощь, — смущенно произнесла она. — Ведь она могла быть настоящей и опасной.
Его позабавило это.
— Signora, — произнес он с огоньком в глазах, — нет ничего героического в том, что я сделал. Чтобы обезвредить змею, достаточно схватить ее за шею. Позвольте мне, пожалуйста, предложить вам что-нибудь успокаивающее.
Женщина была сражена окончательно. Она буквально лучилась.
— Вы так добры, синьор, с удовольствием.
Она все время говорила по-английски, но Мартина чувствовала, что она живет здесь постоянно. Было совершенно очевидно, что Доминик ей незнаком, однако Мартина готова была поклясться, что теперь дама никогда его не забудет. Доминик заказал и оплатил двойной бренди, и Мартина с ужасом увидела, что он направляется к их столику.
Марко уже наполовину выпил свой лимонад и собирался съесть пирожное.
Доминик прищурился, глядя на него, но Марко держался невозмутимо.
— Синьор Доминик, могу я получить Руссо назад? — спросил он вежливо.
Неодобрительный взгляд Доминика заставил Мартину вспыхнуть. Его черные брови приподнялись осуждающе.
— Руссо? А, эту рептилию. Я подумаю. Она с испугом наблюдала, как он взял стул, поставил у их столика и сел напротив. Он разглядывал их с таким надменным видом, что Мартина поняла, что он еще больше ей не нравится.
— Хорошо, Марко, но не хочешь ли ты извиниться перед синьорой за то, что так напугал ее? — сухо предложил он, кладя руки на стол.
Марко покраснел и проглотил кусочек пирожного.
— Но, дядя Доминик, это получилось случайно. Я не хотел напугать синьору. Руссо поползла так быстро!
Марко посмотрел на Мартину, надеясь, что она заступится за него. Его большие темные глаза непроизвольно просили о помощи. Бедный малыш, подумала она. Его хорошие манеры были под стать взрослому, на самом же деле это был всего-навсего маленький мальчик, чьи ноги даже не доставали до пола. Волнение охватило ее. Неприязнь к этому человеку, который так относился к ней, усилилась. Солнце светило ему прямо в лицо, но он уселся поудобнее, расслабившись, наслаждаясь своей силой.
Мартина враждебно смотрела на него, как будто перед ней был ненавистный ей человек. Если ее взгляд можно было назвать вызывающим, его и более того. Они смотрели друг на друга, как противники.
Сердце стучало у нее в груди, когда она произнесла:
— Уверена, что Марко не хотел напугать синьору. Я купила ему эту игрушку, значит, я виновата в том, что произошло. Все случилось так неожиданно.
Прошло несколько секунд, в течение которых он покровительственно смотрел на нее своим холодным, безжалостным взглядом. Ей хотелось знать, понимает ли он, что производит неблагоприятное впечатление на мальчика.
Его глаза прищурились.
— В любом случае извинения должны быть принесены, — наконец произнес он.
Опустив глаза, Мартина прикусила губу. Его диктаторское поведение ужасно раздражало ее. В то же время врожденное чувство справедливости подсказывало, что он прав.
Она улыбнулась Марко, который озабоченно смотрел на нее, и подбадривающе погладила его ручку.
— Лучше будет, если ты, малыш, подойдешь к синьоре и извинишься. Когда ты сделаешь это, ты получишь свою Руссо, — ласково сказала она.
Марко, немного поколебавшись, взглянул на Доминика, ожидая от него подтверждения этих слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48