Квам Нам Чи считал ее
сферической. Так же в пергаменте были вопросы и рассуждения - вращается ли
Куликс, светило Зураны, вокруг планеты, или верно обратное, были затронуты
и другие темы, совершенно обычные, естественные и безобидные.
Убенидус прочел тут многое из того, что открыто обсуждалось в
философских школах его юности и лишь слабо улыбнулся, видя с каким ужасом
и ненавистью относятся гиперфанатики Оолимара к этим учениям. Наверное,
Квам Нам Чи относился к тому типу философов, которые интересуются
основополагающими космическими теориями мироздания.
Было и смешно, и грустно, что он родился среди такой своры рьяных
сверхфанатиков.
Верный Шамасианству, старый колдун безоговорочно верил, что Зурана
плоская, как лепешка, и такой же формы, поэтому он не сочувствовал
гонимому учению Квам Нам Чи. Подобное отношение к Первому Заблуждению
вызвало нескрываемый восторг Ллу и Убенидус, оказавшись на высоте, решил
усомниться и в остальных заблуждениях. Ллу порозовел от удовольствия.
Что касается Амалрика, то, будучи человекобогом, он, конечно же знал
истинную Природу Мира и управляющих им сил (ясно, не тех, о которых думаем
ты или я). Однако он не был неумолимо-принципиальным фанатичным
сторонником правды, а детский пыл оолимарцев, веривших в непорочность их
религии, просто очаровывал. Поэтому он, как и Убенидус, отверг все
одиннадцать заблуждений. Это принесло Ллу глубочайшее чувство облегчения.
Очевидно, ему не улыбалось перспектива доказывать вздорность всех этих
утверждений, о которых он даже был не в силах говорить вслух.
После этого все их встречи посвящались изучению догм религии
Оолимара. Это была жуткая мешанина абстракций, символики и туманных теорий
обо всем, что существует под солнцем, от священного предназначения цветов
до применения каждого пальца на руке. Среди цветов, например, оолимарская
орхидея отличалась розовато-лиловой, желтой и салатной расцветкой, каковая
была "гнусной" и "порочащей священное писание". Последние два цвета
никогда не применялись художниками, не использовались архитекторами, их
никогда не носили, о них даже никогда не упоминали.
Предназначение же пальцев объяснялось стройной астрологической
доктриной. Указательный палец левой руки, к примеру, предназначался для
самосовершенствования и отучения от пороков. Для этого надо было ковырять
пальцем в носу в течение определенных часов днем и при этом молиться
святым планеты Зао. Но если вас застанут за этим занятием в другое время,
то приговорят к девятой степени. И так далее.
Убенидус думал, что сразу все это постичь невозможно, а Амалрик
забавлялся, даже и не пытаясь заучивать.
В отчаянии Ллу оставлял их наедине с огромными тяжелыми томами,
испещренными очень мелким шрифтом. Это был некий ключ, словарь, или
скорее, краткое изложение Священных Писаний. Манускрипты, начиненные
ужасными пророчествами, представляли из себя девяносто девять Свитков
Откровений. Убенидусу, попытавшемуся изучить их, не пришлось знакомиться с
входящими в них канонами, одно их перечисление выглядело внушительно, а на
их прочтение ушло бы несколько месяцев. Краткое же изложение оказалось
сущим мраком.
Оолимарская теология состояла наполовину из философии и наполовину из
высшей математики и пользовалась непонятной, удивительной и противоречивой
терминологией. Каждое слово имело скрытый смысл, у каждого слова было с
полсотни синонимов и почти никогда нельзя было сказать, что имел в виду
автор на той или иной странице.
После трехдневного обучения под неусыпным оком Ллу Нам Пака Убенидус
все еще не знал, в каких богов верят оолимарцы и есть ли у них вообще
боги. Священные Писания говорили в основном о таких туманных концепциях,
как "Мера самосозерцания", "Аримаз Света Правды", "Величайшее Божество",
"Уруван - бесконечное время", "Жизненный путь", "Всеобщее единение души",
"Галакта - прямая дорога", "Астральное знание" и о чем-то совершенно
бессмысленном "Геунроз - Обращение Правды".
Невозможно даже было сказать, персонифицированные ли это божества или
просто концепции.
Убенидус после истощившего его мозг часового плавания в
метафизических пучинах вынырнул на поверхность, чтобы отдышаться и снова
набраться сил. Он стал испытывать чувство вины перед Квам Нам Чи, который
когда-то попытался внести во все это хоть каплю здравого смысла.
Вспомнив о Квам Нам Чи, он решил задать своему Восприемнику
деликатный вопрос. Существовал некая связь между собственными именами
оолимарцев и названием их города. "Оолимар" был довольно распространенным
термином среди беднейших слоев Паргонеса и означал что-то вроде "город в
верховьях реки". Но имена в Оолимаре больше заставляли вспомнить язык
патушт, чем жаргон Паргонеса. К тому же последнего Архи-Пентира Правой
Веры, временного их духовного повелителя звали Зенд Джемд Вут, и Джемд Вут
могло означать только патуштское происхождение. А начальник Ллу, согбенный
холодноглазый старый Пикша, который время от времени в течение всего
следствия заглядывал к ним в комнату, сопя носом и бросая подозрительные
взгляды, носил имя и вовсе на чистейшем патушт - Ис Мак Джерб. Убенидус
попросил, чтобы Ллу объяснил все это.
Ответы Восприемника оказались уклончивыми, неохотными и путаными. Но
сложив воедино все факты, Убенидус выяснил, что случилось на самом деле.
Когда-то единственной и основополагающей силой в Оолимаре были Паргонес.
Они завоевывали, пленяли, покупали и угнетали рабов, большей частью
крестьян патушт. Те, надо полагать, как-то совершили переворот, что-то
вроде революции - о которой, правда, Убенидус не нашел никакого упоминания
- и, скинув своих хозяев, низвели их до своего прежнего положения рабов.
Вот тогда-то, скорее всего, кто-то из победителей, воодушевленный
триумфом, "открыл" "великую истину", а новоявленные властители окружили ее
ореолом религии. На самом же деле созданная им Новая Теология являлась
чистой воды маразмом и была неудачным плагиатом из старой религии
ненавистных паргонес, которая называлась сахвахизмом.
Вскоре до узников дошло: полет на глагоците был не единственным их
преступлением.
Их обвинили в том, что они всему миру продемонстрировали
обыкновенность и заурядность оолимарцев.
Скуластый, маленький и желтокожий с раскосыми глазами Убенидус и
семифутовый белокурый сероглазый колосс, его компаньон, разительно
отличались от длиннолицых, кареглазых хлипких оолимарцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
сферической. Так же в пергаменте были вопросы и рассуждения - вращается ли
Куликс, светило Зураны, вокруг планеты, или верно обратное, были затронуты
и другие темы, совершенно обычные, естественные и безобидные.
Убенидус прочел тут многое из того, что открыто обсуждалось в
философских школах его юности и лишь слабо улыбнулся, видя с каким ужасом
и ненавистью относятся гиперфанатики Оолимара к этим учениям. Наверное,
Квам Нам Чи относился к тому типу философов, которые интересуются
основополагающими космическими теориями мироздания.
Было и смешно, и грустно, что он родился среди такой своры рьяных
сверхфанатиков.
Верный Шамасианству, старый колдун безоговорочно верил, что Зурана
плоская, как лепешка, и такой же формы, поэтому он не сочувствовал
гонимому учению Квам Нам Чи. Подобное отношение к Первому Заблуждению
вызвало нескрываемый восторг Ллу и Убенидус, оказавшись на высоте, решил
усомниться и в остальных заблуждениях. Ллу порозовел от удовольствия.
Что касается Амалрика, то, будучи человекобогом, он, конечно же знал
истинную Природу Мира и управляющих им сил (ясно, не тех, о которых думаем
ты или я). Однако он не был неумолимо-принципиальным фанатичным
сторонником правды, а детский пыл оолимарцев, веривших в непорочность их
религии, просто очаровывал. Поэтому он, как и Убенидус, отверг все
одиннадцать заблуждений. Это принесло Ллу глубочайшее чувство облегчения.
Очевидно, ему не улыбалось перспектива доказывать вздорность всех этих
утверждений, о которых он даже был не в силах говорить вслух.
После этого все их встречи посвящались изучению догм религии
Оолимара. Это была жуткая мешанина абстракций, символики и туманных теорий
обо всем, что существует под солнцем, от священного предназначения цветов
до применения каждого пальца на руке. Среди цветов, например, оолимарская
орхидея отличалась розовато-лиловой, желтой и салатной расцветкой, каковая
была "гнусной" и "порочащей священное писание". Последние два цвета
никогда не применялись художниками, не использовались архитекторами, их
никогда не носили, о них даже никогда не упоминали.
Предназначение же пальцев объяснялось стройной астрологической
доктриной. Указательный палец левой руки, к примеру, предназначался для
самосовершенствования и отучения от пороков. Для этого надо было ковырять
пальцем в носу в течение определенных часов днем и при этом молиться
святым планеты Зао. Но если вас застанут за этим занятием в другое время,
то приговорят к девятой степени. И так далее.
Убенидус думал, что сразу все это постичь невозможно, а Амалрик
забавлялся, даже и не пытаясь заучивать.
В отчаянии Ллу оставлял их наедине с огромными тяжелыми томами,
испещренными очень мелким шрифтом. Это был некий ключ, словарь, или
скорее, краткое изложение Священных Писаний. Манускрипты, начиненные
ужасными пророчествами, представляли из себя девяносто девять Свитков
Откровений. Убенидусу, попытавшемуся изучить их, не пришлось знакомиться с
входящими в них канонами, одно их перечисление выглядело внушительно, а на
их прочтение ушло бы несколько месяцев. Краткое же изложение оказалось
сущим мраком.
Оолимарская теология состояла наполовину из философии и наполовину из
высшей математики и пользовалась непонятной, удивительной и противоречивой
терминологией. Каждое слово имело скрытый смысл, у каждого слова было с
полсотни синонимов и почти никогда нельзя было сказать, что имел в виду
автор на той или иной странице.
После трехдневного обучения под неусыпным оком Ллу Нам Пака Убенидус
все еще не знал, в каких богов верят оолимарцы и есть ли у них вообще
боги. Священные Писания говорили в основном о таких туманных концепциях,
как "Мера самосозерцания", "Аримаз Света Правды", "Величайшее Божество",
"Уруван - бесконечное время", "Жизненный путь", "Всеобщее единение души",
"Галакта - прямая дорога", "Астральное знание" и о чем-то совершенно
бессмысленном "Геунроз - Обращение Правды".
Невозможно даже было сказать, персонифицированные ли это божества или
просто концепции.
Убенидус после истощившего его мозг часового плавания в
метафизических пучинах вынырнул на поверхность, чтобы отдышаться и снова
набраться сил. Он стал испытывать чувство вины перед Квам Нам Чи, который
когда-то попытался внести во все это хоть каплю здравого смысла.
Вспомнив о Квам Нам Чи, он решил задать своему Восприемнику
деликатный вопрос. Существовал некая связь между собственными именами
оолимарцев и названием их города. "Оолимар" был довольно распространенным
термином среди беднейших слоев Паргонеса и означал что-то вроде "город в
верховьях реки". Но имена в Оолимаре больше заставляли вспомнить язык
патушт, чем жаргон Паргонеса. К тому же последнего Архи-Пентира Правой
Веры, временного их духовного повелителя звали Зенд Джемд Вут, и Джемд Вут
могло означать только патуштское происхождение. А начальник Ллу, согбенный
холодноглазый старый Пикша, который время от времени в течение всего
следствия заглядывал к ним в комнату, сопя носом и бросая подозрительные
взгляды, носил имя и вовсе на чистейшем патушт - Ис Мак Джерб. Убенидус
попросил, чтобы Ллу объяснил все это.
Ответы Восприемника оказались уклончивыми, неохотными и путаными. Но
сложив воедино все факты, Убенидус выяснил, что случилось на самом деле.
Когда-то единственной и основополагающей силой в Оолимаре были Паргонес.
Они завоевывали, пленяли, покупали и угнетали рабов, большей частью
крестьян патушт. Те, надо полагать, как-то совершили переворот, что-то
вроде революции - о которой, правда, Убенидус не нашел никакого упоминания
- и, скинув своих хозяев, низвели их до своего прежнего положения рабов.
Вот тогда-то, скорее всего, кто-то из победителей, воодушевленный
триумфом, "открыл" "великую истину", а новоявленные властители окружили ее
ореолом религии. На самом же деле созданная им Новая Теология являлась
чистой воды маразмом и была неудачным плагиатом из старой религии
ненавистных паргонес, которая называлась сахвахизмом.
Вскоре до узников дошло: полет на глагоците был не единственным их
преступлением.
Их обвинили в том, что они всему миру продемонстрировали
обыкновенность и заурядность оолимарцев.
Скуластый, маленький и желтокожий с раскосыми глазами Убенидус и
семифутовый белокурый сероглазый колосс, его компаньон, разительно
отличались от длиннолицых, кареглазых хлипких оолимарцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14