Они пошатнули и
развенчали мысль об особом высоком положении оолимарцев и божественном
предназначении их нации среди других народов Зураны, а их различие в
росте, цвете глаз и тому подобном являлось прямой насмешкой над
Пророчествами Веры и форменным богохульством!
Но и это было еще не все! Пока они блуждали в дебрях чужих теософий,
мироощущений и откровений, то, будучи иностранцами, не принадлежащими к
Единой Вере, оказались повинны:
1. Во внебрачном происхождении, так как их родители не были обвенчаны
с соблюдением надлежащего Обряда;
2. В несовершеннолетии, ибо по достижении половой зрелости над ними
не был проведен ритуал Конфирмации и потому их детство автоматически
считалось пустым и бесплодным, и выглядело в глазах оолимарцев периодом
религиозных заблуждений и удовлетворения низменных желаний;
3. В служении дьяволу, так как в пору зрелости они потратили изрядно
времени, исповедуя чужие религии, казавшиеся оолимарцам мерзостными и
дьявольскими.
Краткое изложение их прегрешений оказалось щедрым на описание кар,
ожидающих грешников за совершенные ими ошибки.
В сущности даже после обращения в Праведную Веру им по завязку
хватило бы всех перечисленных наказаний любой степени и тяжести.
Я вообще опущу завесу молчания над ожидавшими их интенсивными пытками
и издевательствами. Скажу только, что сбившись со счета, Убенидус
почувствовал подкатывающую к горлу омерзительную тошноту.
В этот миг он почувствовал, что они должны любой ценой избежать такой
перспективы и жизни во дворце дураков среди заплывших жиром собратьев Ллу,
развалившегося на надушенных кушетках и блаженно улыбавшегося своим
идиотским шуткам.
Для них приближалось время зажать уши, повесить нос, прикусить язык и
присев на корточки, принять тяжкое наказание, называемое илустидацией,
подробности которого я раскрывать не буду из опасения травмировать психику
моего читателя.
Убенидус решился и поделился своими страхами со своим веселым
компаньоном, и тот стал как-то менее весел. Без особых раздумий они
решились сматывать удочки. Но как?
Надо отметить, что оба были по-хамски прикованы превосходными цепями
углеродистой стали к разукрашенным орнаментами железным столбам в южном
конце комнаты, а общий интерьер дополняла массивная, окованная стальными
полосами дверь черного дерева, более подходящая для парадного подъезда или
банковского сейфа, и находилась та дверь в северном конце комнаты.
Убенидусу не терпелось добраться до своего имущества. Он жаждал
опутывающей ноги паутины, перценной пыльцы и землетрясного семени, которое
сейчас уже достаточно перезрело, а ведь еще недавно, во второй половине
Игладравиана было в самом соку. Но увы, все их принадлежности находились в
северном конце комнаты, в шкафу из неразрушаемого кристалла. Они лежали
там прямо на глазах у узников не с целью их помучить и подразнить, а
просто потому, что оолимарцы смертельно боялись духовной заразы, ведь зло
жило для них не только в противозаконных цветах, запахах, вкусах, словах,
идеях, времени дня и тому подобном, но так же и в физических объектах. Для
сверхпривередливых оолимарцев имущество богохульников было высшей
мерзостью, носителем заразы, неизвестной и отвратительной болезни. Ни один
человек в городе не был настолько богат, чтобы подвергнуться риску
заразить свое имущество, а потом уничтожить необходимые ему самому вещи.
Не могли же они обеззаразить весь мир.
Выделенный для них слуга-паргонес принес их вещи в камеру и положив в
неразрушимый кристалл, поспешил удалиться, не проявив, стоит заметить, ни
зависти, ни сожаления.
Однако невинные и вовсе не садистские мотивы тюремщиков, положивших
вещи так, что они были видны, но недосягаемы, послужили причиной тяжких
страданий бедного Убенидуса. Ведь тут постоянно на виду лежали пакетики с
волшебными средствами, а также маленькая, пухлая и засаленная книга
заклинаний и молитв.
Однажды глубокой темной ночью, в отчаянии ковыряя указательным
пальцем в носу, не особо беспокоясь, был ли то подходящий час для
астрологических упражнений - Убенидус уронил маленькую каплю крови на
полированную поверхность соседней табуретки и помянул всех своих предков.
И вдруг воздух прорезала маленькая розовая вспышка света, запахло серой, а
на табуретке появилась крохотная зеленая птичка. Она подпрыгнула, слизнула
человеческую кровь и вопрошающе уставилась на Убенидуса своим черным
глазом.
- Что тебе надо, зачем звал меня? - спросила птичка надтреснутым
человеческим голосом.
- Никогда бы не подумал! - прошептал ошарашенный Убенидус. - Если ты
не против, вызволи нас отсюда! Слышишь меня, Рекват?
Не так часто он вызывал духов своих предков из ультракосмического
царства теней, внепространственного преддверия ада, служившего им
обителью. Дело в том, что ладить с ними было ох, как непросто.
Рекват был дотошным, не в меру любопытным и, как сказал бы Убенидус,
будь на то его воля - обладал злобным чувством юмора. Поняв, какую работу
подкинул ему Убенидус - так называемое обычное Волшебство, он решил
позабавиться.
Рекват малость поиздевался над своим старым господином и взлетел,
чтобы повнимательнее рассмотреть ухмылявшегося Амалрика. Он скосил на него
сначала один глаз, потом другой, сосредоточив на молодом гиганте все свое
внимание. Некоторое время, он изучал странные узоры ауры Амалрика. Потом
он плотно сжал два своих черных глаза и открыл третий, скрытый до того на
макушке. Этим органом, который действовал в Астральной Плоскости, он стал
внимательно рассматривать астрального двойника Амалрика. Окончив свое
занятие, он вздыбил оперение в резком коротком приветствии.
- Привет, полубог! - чирикнул он.
- Привет, маленькая пташка, - хмыкнул Амалрик.
Убенидус, глубоко изумленный, уставился на них.
Рекват вдруг прыгнул в центр стола и внимательно осмотрелся. Поверь,
он видел сквозь стены, через стражу и темноту, пыточные камеры, зажатые
пальцы, дыбы и все другие прелести священной оолимарской цивилизации.
Закончив свои внепространственные наблюдения, он направил дерзкий глаз на
рассерженного хозяина и прочирикал:
- Ладно, вам, видно хочется оказаться в более приятном месте, верно?
- Довольно дурить, - взорвался Убенидус. - Что ты сделаешь, чтобы
вызволить нас отсюда?
- Не ерепенься, - ехидно посоветовала птичка. - Вежливость - залог
успеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
развенчали мысль об особом высоком положении оолимарцев и божественном
предназначении их нации среди других народов Зураны, а их различие в
росте, цвете глаз и тому подобном являлось прямой насмешкой над
Пророчествами Веры и форменным богохульством!
Но и это было еще не все! Пока они блуждали в дебрях чужих теософий,
мироощущений и откровений, то, будучи иностранцами, не принадлежащими к
Единой Вере, оказались повинны:
1. Во внебрачном происхождении, так как их родители не были обвенчаны
с соблюдением надлежащего Обряда;
2. В несовершеннолетии, ибо по достижении половой зрелости над ними
не был проведен ритуал Конфирмации и потому их детство автоматически
считалось пустым и бесплодным, и выглядело в глазах оолимарцев периодом
религиозных заблуждений и удовлетворения низменных желаний;
3. В служении дьяволу, так как в пору зрелости они потратили изрядно
времени, исповедуя чужие религии, казавшиеся оолимарцам мерзостными и
дьявольскими.
Краткое изложение их прегрешений оказалось щедрым на описание кар,
ожидающих грешников за совершенные ими ошибки.
В сущности даже после обращения в Праведную Веру им по завязку
хватило бы всех перечисленных наказаний любой степени и тяжести.
Я вообще опущу завесу молчания над ожидавшими их интенсивными пытками
и издевательствами. Скажу только, что сбившись со счета, Убенидус
почувствовал подкатывающую к горлу омерзительную тошноту.
В этот миг он почувствовал, что они должны любой ценой избежать такой
перспективы и жизни во дворце дураков среди заплывших жиром собратьев Ллу,
развалившегося на надушенных кушетках и блаженно улыбавшегося своим
идиотским шуткам.
Для них приближалось время зажать уши, повесить нос, прикусить язык и
присев на корточки, принять тяжкое наказание, называемое илустидацией,
подробности которого я раскрывать не буду из опасения травмировать психику
моего читателя.
Убенидус решился и поделился своими страхами со своим веселым
компаньоном, и тот стал как-то менее весел. Без особых раздумий они
решились сматывать удочки. Но как?
Надо отметить, что оба были по-хамски прикованы превосходными цепями
углеродистой стали к разукрашенным орнаментами железным столбам в южном
конце комнаты, а общий интерьер дополняла массивная, окованная стальными
полосами дверь черного дерева, более подходящая для парадного подъезда или
банковского сейфа, и находилась та дверь в северном конце комнаты.
Убенидусу не терпелось добраться до своего имущества. Он жаждал
опутывающей ноги паутины, перценной пыльцы и землетрясного семени, которое
сейчас уже достаточно перезрело, а ведь еще недавно, во второй половине
Игладравиана было в самом соку. Но увы, все их принадлежности находились в
северном конце комнаты, в шкафу из неразрушаемого кристалла. Они лежали
там прямо на глазах у узников не с целью их помучить и подразнить, а
просто потому, что оолимарцы смертельно боялись духовной заразы, ведь зло
жило для них не только в противозаконных цветах, запахах, вкусах, словах,
идеях, времени дня и тому подобном, но так же и в физических объектах. Для
сверхпривередливых оолимарцев имущество богохульников было высшей
мерзостью, носителем заразы, неизвестной и отвратительной болезни. Ни один
человек в городе не был настолько богат, чтобы подвергнуться риску
заразить свое имущество, а потом уничтожить необходимые ему самому вещи.
Не могли же они обеззаразить весь мир.
Выделенный для них слуга-паргонес принес их вещи в камеру и положив в
неразрушимый кристалл, поспешил удалиться, не проявив, стоит заметить, ни
зависти, ни сожаления.
Однако невинные и вовсе не садистские мотивы тюремщиков, положивших
вещи так, что они были видны, но недосягаемы, послужили причиной тяжких
страданий бедного Убенидуса. Ведь тут постоянно на виду лежали пакетики с
волшебными средствами, а также маленькая, пухлая и засаленная книга
заклинаний и молитв.
Однажды глубокой темной ночью, в отчаянии ковыряя указательным
пальцем в носу, не особо беспокоясь, был ли то подходящий час для
астрологических упражнений - Убенидус уронил маленькую каплю крови на
полированную поверхность соседней табуретки и помянул всех своих предков.
И вдруг воздух прорезала маленькая розовая вспышка света, запахло серой, а
на табуретке появилась крохотная зеленая птичка. Она подпрыгнула, слизнула
человеческую кровь и вопрошающе уставилась на Убенидуса своим черным
глазом.
- Что тебе надо, зачем звал меня? - спросила птичка надтреснутым
человеческим голосом.
- Никогда бы не подумал! - прошептал ошарашенный Убенидус. - Если ты
не против, вызволи нас отсюда! Слышишь меня, Рекват?
Не так часто он вызывал духов своих предков из ультракосмического
царства теней, внепространственного преддверия ада, служившего им
обителью. Дело в том, что ладить с ними было ох, как непросто.
Рекват был дотошным, не в меру любопытным и, как сказал бы Убенидус,
будь на то его воля - обладал злобным чувством юмора. Поняв, какую работу
подкинул ему Убенидус - так называемое обычное Волшебство, он решил
позабавиться.
Рекват малость поиздевался над своим старым господином и взлетел,
чтобы повнимательнее рассмотреть ухмылявшегося Амалрика. Он скосил на него
сначала один глаз, потом другой, сосредоточив на молодом гиганте все свое
внимание. Некоторое время, он изучал странные узоры ауры Амалрика. Потом
он плотно сжал два своих черных глаза и открыл третий, скрытый до того на
макушке. Этим органом, который действовал в Астральной Плоскости, он стал
внимательно рассматривать астрального двойника Амалрика. Окончив свое
занятие, он вздыбил оперение в резком коротком приветствии.
- Привет, полубог! - чирикнул он.
- Привет, маленькая пташка, - хмыкнул Амалрик.
Убенидус, глубоко изумленный, уставился на них.
Рекват вдруг прыгнул в центр стола и внимательно осмотрелся. Поверь,
он видел сквозь стены, через стражу и темноту, пыточные камеры, зажатые
пальцы, дыбы и все другие прелести священной оолимарской цивилизации.
Закончив свои внепространственные наблюдения, он направил дерзкий глаз на
рассерженного хозяина и прочирикал:
- Ладно, вам, видно хочется оказаться в более приятном месте, верно?
- Довольно дурить, - взорвался Убенидус. - Что ты сделаешь, чтобы
вызволить нас отсюда?
- Не ерепенься, - ехидно посоветовала птичка. - Вежливость - залог
успеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14