Педро вылез из машины и занялся тросом. Я тоже вышла, чтобы попрощаться с Лауренсьей. Она стояла возле Педро и, подбоченясь, руководила процессом, отчего взаимная нежность росла просто на глазах.
— Девочка моя! — закричал женский голос со стороны кафе.
Крупная особа вынырнула в свет фонаря и побежала к нам.
— Салют, тетушка! — пробасила Лауренсья и хрипло зашептала: — Смотрите, не ляпните ей чего. Просто помогли мне и все. Пять минут назад. А то разорется. Она же бешеная.
Но тетушка вовсе не подходила под характеристику племянницы: добродушная, запыхавшаяся толстуха с буйными кудрями до плеч.
— Девочка! Беда мне с тобой! — затараторила она. — Сколько можно! Опять поругалась с хозяйкой! Я приехала в город, хотела навестить тебя. Прихожу, а мне говорят: уехала. Так же ведь нельзя! Не хочешь дома, так хоть у чужих людей работай! Мы с дедом переживаем, а ты! Ой, никак машину разбила! — Женщина только сейчас заметила трос и нас с Педро.
— Не, теть, бензин кончился. Они полкилометра подтащили, — невозмутимо заявила Лауренсья.
— Вот спасибо, мадам, и вам, и вашему мужу!
Тетушка прижала руку к груди. Лауренсья напряженно хихикнула, а рот Педро открылся сам собой.
— Пустяки, не за что, — ответила я и добавила, почувствовав излишний интерес тетушки к напряжению Лауренсьи: — Это не муж, это мой кузен.
— То-то я смотрю, не может быть муж так похож, — обрадовалась женщина, каким-то чудом отыскав сходство между мной и Педро, — а кузен часто бывает. Скажем, я больше похожа с кузиной, чем с родной сестрой. Ее мать блондинка, а Лауренсья — как я. Может, выпьете чего-нибудь, господа?
И я вдруг поняла, что давным-давно хочу пить. Боже мой, мсье Сашель, наверное, с ума сходит: куда это я подевалась?
— Запарились небось? Днем уж пекло очень. — Продолжая болтать, тетушка повела нас к кафе. — А я так волновалась, так волновалась! Сегодня у одних машину чуть не угнали. Представляете, «хаммер» сломать! Я его нашему деду тоже на тросе пригнала, как они тебя. Все сегодня только и знают, что друг друга тащить. День, что ли, такой...
— «Хаммер»? — насторожилась я, но Лауренсья больно дернула меня за руку.
— Ну да. Нынче днем чуть не угнали. Вон у тех мужиков. — Тетушка показала рукой и крикнула в распахнутые двери кафе: — Хуанита, принеси-ка нам кувшин из холодильника! И три стакана!
А за столиком в самой тени возле глухой стенки дома сидели Игнасио, Марега и какой-то сухопарый седой стриженный под машинку крепкий дядька. Лауренсья опять дернула меня и очень тихо, почти одними губами сказала:
— Охранник!
— Садитесь сюда! — Тетушка гостеприимно предложила нам место за пустым столиком.
— Мари! Какими судьбами?! — в один голос изумленно обрадовались Игнасио и Марега.
Они были такие красивые и усталые! Мне вообще ужасно нравятся радостные усталые мужчины: когда мужчины устают, они выглядят гораздо осмысленнее, потому что говорят меньше, соответственно, и меньше глупостей, а если уж усталый мужчина радуется, то он радуется по-настоящему, так как на размышления о том, повредит ли проявление чувств его облику сурового воина или не повредит, у него уже нет сил. Стало быть, мои «кабальеро» рады мне по-настоящему, и если я сама не напомню им о вчерашнем безрассудстве, то они и не вспомнят.
— А вы-то здесь почему, господа? — вместо ответа спросила я, хотя на самом деле мне больше всего на свете хотелось обнять их.
Но ведь невозможно обнять одновременно двух мужчин, сидящих по разные стороны стола, а обнимать по очереди, значит, сразу отдать предпочтение одному из них.
Они переглянулись.
— Я ж говорю, — вмешалась тетушка, — у них чуть было не угнали машину.
— И если бы не мадемуазель Ордегри, — открыл рот Марега, — то...
— Алекс, ну сколько можно? — Тетушка укоризненно склонила голову набок. — Я ведь уже просила называть меня просто Софи.
— Хорошо, Софи. — Он улыбнулся и как-то очень по-свойски дотронулся до ее плеча.
Она была явно старше его, очень крепкая и большая, но, тем не менее, удивительно приятная и женственная, как какая-нибудь ожившая модель Рубенса или Тициана. И я определенно почувствовала если не ревность, то, во всяком случае, ее приближающийся аромат.
Темноволосая девушка принесла кувшин с плавающими в чем-то прозрачном кубиками льда и наполнила стаканы.
— Извините, можно мне кофе? — попросила я ее. — Я боюсь в жару пить холодное. — И, не дожидаясь дополнительного приглашения, уселась за стол, положив дневник на колени. — Так что же с вами, господа, стряслось без меня?
— Забавная история, Мари, — сказал Игнасио, поспешно усаживаясь справа от меня, а Лауренсья заняла стул слева и в целях напоминания подергала под столом мою руку.
— Куда забавнее! — Сухопарый дядька усмехнулся и, подмигнув Лауренсье, погрозил ей пальцем. — Ну и переволновала ты нас, внучка!
— Я-то при чем? — пробасила та и опять подергала мою руку.
— Во-первых, в торговом центре я потерял Алекса, — продолжал Игнасио, не обращая внимания на диалог родственников. — И даже подумал, что он дал от меня деру, когда на стоянке не оказалось «хаммера», а вместо него стоял грузовичок мадемуазель Ордегри...
— Игнасио! — Софи обиделась уже на Эньяроша.
— Пардон, нашей спасительницы Софи!
И этот донжуан как бы невзначай поцеловал ее руку, а толстуха покровительственно взглянула на меня!
— Софи, у тебя потрясающая племянница! — восторженно произнес Марега. — Никогда в жизни я не видел такой красивой девушки!
— Смотри, — милостиво изрекла потрясающая племянница. — За осмотр денег не берем, амиго.
И подмигнула! Пристроившийся на стуле за моей спиной Педро запыхтел, когда Марега подмигнул Лауренсье в ответ, а та гортанно хихикнула. Похоже, нам уже грозил потоп ревности...
— Господа, так что же в конце-то концов произошло? — Не в силах дождаться кофе, я отпила ледяной напиток.
— Дело в том, — сказал Марега и облизнул языком свои губы, причем от меня не укрылось, что Лауренсья, словно зеркало, скопировала его жест, — что я оставил Игнасио в торговом центра, а сам пошел через дорогу в аптеку. Выхожу оттуда и вдруг вижу, как со стоянки выкатывает мой «хаммер»! Я не поверил своим глазам...
— Но наш доктор не растерялся, — перебил его Игнасио, — и тут же поймал машину, хозяин которой согласился преследовать «хаммер». Это был, кажется, «мерседес», если я не ошибаюсь? — уточнил он у Мареги, как бы возвращая тому нить повествования.
— Ну да, новехонький, нежно-голубой. — Ловелас Марега пожирал глазами Лауренсью, а она то облизывала губы, то поправляла волосы, не сводя с него взгляда.
— Я вот все никак не могу сообразить: чей? — Ее дед развел руками. — Ты не помнишь, внучка, кто тут у нас недавно купил «мерс»?
Она задумалась, нахмурив бровки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39