В «Ритце»! (Адрес и телефон найдешь в углу страницы.) Здесь так здорово! Ты уверена, что я – не дитя любви какого-нибудь плейбоя-миллионера? Хочешь узнать, как мы сюда попали? Только одно скажу: очень может быть, что фильм «Красотка» основан на реальных событиях! Попасть с улицы в пентхаус размером побольше всего нашего дама – это вполне реально! Сначала я не могла поверить своему счастью, а теперь верю! Если бы ты только видела, мама! И еще раз повторю: ты бы только видела!
Так и представляю себе, как ты на бархатном диване в платье из золотистого крепа сидишь и потягиваешь аперитив! А какие тут фонтаны – не описать. Огромные сверкающие столбы водяной пыли вздымаются к самым небесам, и не просто так, а в такт музыке! Мама, это что-то! Особенно нам понравились фонтанные композиции под Паваротти и под «Всю ночь напролет» Лайонела Ричи. Помнишь, как мы танцевали в гостиной под Лайонела Ричи, а потом вернулся папай велел «выключить эту пакость, а ты просто переставила иголку на начал песни и сказала, что не позволишь ему испортить нам праздник? Мамочка, какая ты бесстрашная! Слушай, хочешь совершить еще один смелый поступок? Приезжай в Лас-Вегас! Пожалуйста! И неважно, что ты скажешь папе! Наплети ему что-нибудь! Ага, вот: скажи, ЧТО Я ВЫХОЖУ ЗАМУЖ!!!»
Тут я останавливаюсь и тупо смотрю на последние слова. Выхожу замуж. Поверят, не поверят? Почему бы и не поверить? Выходить замуж – это у нас семейное. Как там говорила Иззи? Вести себя «как если бы». Для нее сработало (Богатый? Есть. Немолодой? Есть. Безумно влюбленный? Глядя на него, я поняла, что означает расхожее выражение «раб любви».) Почему бы и не рискнуть? А если таким способом мне удастся вытащить маму в Вегас…
Итак, он чудесный парень. Нет – мужчина. Лучше всего – человек Он чудесный человек. Так лучше. Я роюсь в памяти в поисках каких-нибудь небанальных клише. Как изобразить искренность? Какие слова убедят их – и меня самое? Самый лучший. Лучше всех. Я таких еще не встречала. Нет, не пойдет – я попросту переписываю прозой песню Тины Тернер, что льется из динамика. Очень надеюсь, он тебе понравится. Он совсем непохож на моих прежних приятелей (за исключением Кристиана – иначе бы я за него не выходила!). Роюсь в памяти в поисках списка Иззи: крыша чуточку сдвинута, но сердце золотое. Я улыбаюсь: смотрите-ка, он начинает мне нравиться! Не могу дождаться, когда вы с ним познакомитесь. (И когда я сама с ним познакомлюсь! Но это добавлять не стоит.) Понимаю, что все произошло очень быстро – я ведь уехала всего неделю назад, – но, как говорится, любовь не ждет!
Дальше все идет как по маслу. Дописав до конца страницы, я корябаю внизу свою подпись, хватаю ключ-карточку и выбегаю за дверь. Только оказавшись в холле, соображаю, что не сняла халат. Однако двое мужчин (ну разумеется!) за стойкой и глазом не моргают.
– Отправьте это п-по факсу!
О господи, какой у меня пьяный голос.
– Одну минуточку, мэм.
– Номер факса на обороте, – уточняю я, обеими руками хватаясь за конторку.
– Вот, пожалуйста. Еще какие-нибудь пожелания? Секунду поразмыслив, я отвечаю.
– Ш-шоколад. Срочно.
– Вот сюда, пожалуйста…
Он проводит меня в ближайшую дверь и подает на тарелочке шоколадное мороженое.
– Я, может, и больше захочу, сонным голосом сообщаю я.
– Позвольте посмотреть, что мы можем для вас сделать…
Он кивает своему коллеге – и через минуту тот появляется в дверях с двухэтажной коробкой шоколадных конфет! Я бормочу благодарность и поворачиваюсь, чтобы уйти. Но все коридоры похожи друг на друга, и я напоминаю себе Алису в Стране чудес после десятка пузырьков с надписью «Выпей меня».
– Что-нибудь еще, мэм?
– Э-э… напомните мне, пожалуйста, откуда я пришла?
ГЛАВА 27
Я открываю глаза со стоном. Ничего удивительного: на две бутылки «Боллинджера» – всего-навсего несколько шоколадных конфет и порция мороженого!
Снова слышится стон… так, это уже не я. Оборачиваюсь, готовая увидеть рядом голого портье, – но кровать пуста. А стон повторяется. Громче, настойчивее. Теперь ясно, что он доносится из-за стены. Должно быть, Рид. И, судя по голосу, ему очень худо. Еще бы – выпил он куда больше меня. Я встаю, чтобы почистить зубы. И, подойдя ближе к дверям, понимаю, что стонет Рид вовсе не от дурного самочувствия.
Из соседней спальни раздается эротический саундтрек, достойный скандинавского порно. Я стараюсь не прислушиваться, но в звуках секса есть какая-то магия: стоит уловить чуть-чуть, и уши встают торчком, словно у сверхбдительного сторожевого пса. Хуже того, в организме дымком «Мальборо» клубятся феромоны. Пассивный секс, в сущности, ничем не лучше пассивного курения: то вредит легким, это – мозгам. Что ж, поблагодарю судьбу, что сегодня мне не пришлось ворочаться в одной постели с бешено сексующейся парочкой.
А ведь случалось и такое. При воспоминании о вечеринке у нашего друга Тони меня до сих пор пробирает дрожь.
Пока мы с Иззи тусовались в гостиной, сам Тони доделывал какой-то срочный проект. Он уже лег, когда мы ввалились в спальню, еще не зная, кому из двоих предстоит провести ночь во грехе. Если бы секс во вселенной распределялся по справедливости, победа досталась бы мне – я так давно этим не занималась, что уж и забыла, как это делается. Но Большие Груди взяли свое, а проигравшей осталось только примоститься на краешке кровати и изобразить Спящую Красавицу.
К несчастью, в ту ночь мною не заинтересовался даже Морфей. Я лежала, зажмурившись и скрипя зубами от тоски и досады.
Знаете такой прием – «хорошо и плохо»? Берете лист бумаги, делите пополам… Получается примерно такой расклад:
Кровать двойная. Это хорошо.
Но нас трое. Это плохо.
Любовью занимаются только двое. Это хорошо.
Но я к ним не отношусь. Это плохо.
Хочется спать. Это хорошо.
В такой обстановке черта с два заснешь. Это плохо.
Эти двое не слишком шумят. Это хорошо.
Кровать с общим матрасом, как в телерекламе (видели, наверно? На одной половине кровати выстраива-ют в ряд кегли, на другую бросают шар – а кегли стоят, не шелохнутся). Это плохо.
Ни шаров, ни кеглей здесь нет. Это хорошо.
Но Тони ритмично вонзает мне в спину то ли локоть, то ли еще какую-то угловатую часть тела. Это плохо.
Теперь моя подруга передо мной в большом долгу. Это хорошо.
На следующее утро Тони просыпается и обнаруживает себя посреди этакой икебаны из женских тел. Друзья уверены, что у меня был классный секс. Им и в голову не приходит, что всю ночь я балансировала на краю кровати, держась за тумбочку, чтобы не грохнуться на пол. И теперь даже не могу похвастаться своими акробатическими талантами. А это, безусловно, очень плохо.
Я забираюсь обратно в кровать и просматриваю список услуг. Так, завтрак в номер. Что у них там в меню?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Так и представляю себе, как ты на бархатном диване в платье из золотистого крепа сидишь и потягиваешь аперитив! А какие тут фонтаны – не описать. Огромные сверкающие столбы водяной пыли вздымаются к самым небесам, и не просто так, а в такт музыке! Мама, это что-то! Особенно нам понравились фонтанные композиции под Паваротти и под «Всю ночь напролет» Лайонела Ричи. Помнишь, как мы танцевали в гостиной под Лайонела Ричи, а потом вернулся папай велел «выключить эту пакость, а ты просто переставила иголку на начал песни и сказала, что не позволишь ему испортить нам праздник? Мамочка, какая ты бесстрашная! Слушай, хочешь совершить еще один смелый поступок? Приезжай в Лас-Вегас! Пожалуйста! И неважно, что ты скажешь папе! Наплети ему что-нибудь! Ага, вот: скажи, ЧТО Я ВЫХОЖУ ЗАМУЖ!!!»
Тут я останавливаюсь и тупо смотрю на последние слова. Выхожу замуж. Поверят, не поверят? Почему бы и не поверить? Выходить замуж – это у нас семейное. Как там говорила Иззи? Вести себя «как если бы». Для нее сработало (Богатый? Есть. Немолодой? Есть. Безумно влюбленный? Глядя на него, я поняла, что означает расхожее выражение «раб любви».) Почему бы и не рискнуть? А если таким способом мне удастся вытащить маму в Вегас…
Итак, он чудесный парень. Нет – мужчина. Лучше всего – человек Он чудесный человек. Так лучше. Я роюсь в памяти в поисках каких-нибудь небанальных клише. Как изобразить искренность? Какие слова убедят их – и меня самое? Самый лучший. Лучше всех. Я таких еще не встречала. Нет, не пойдет – я попросту переписываю прозой песню Тины Тернер, что льется из динамика. Очень надеюсь, он тебе понравится. Он совсем непохож на моих прежних приятелей (за исключением Кристиана – иначе бы я за него не выходила!). Роюсь в памяти в поисках списка Иззи: крыша чуточку сдвинута, но сердце золотое. Я улыбаюсь: смотрите-ка, он начинает мне нравиться! Не могу дождаться, когда вы с ним познакомитесь. (И когда я сама с ним познакомлюсь! Но это добавлять не стоит.) Понимаю, что все произошло очень быстро – я ведь уехала всего неделю назад, – но, как говорится, любовь не ждет!
Дальше все идет как по маслу. Дописав до конца страницы, я корябаю внизу свою подпись, хватаю ключ-карточку и выбегаю за дверь. Только оказавшись в холле, соображаю, что не сняла халат. Однако двое мужчин (ну разумеется!) за стойкой и глазом не моргают.
– Отправьте это п-по факсу!
О господи, какой у меня пьяный голос.
– Одну минуточку, мэм.
– Номер факса на обороте, – уточняю я, обеими руками хватаясь за конторку.
– Вот, пожалуйста. Еще какие-нибудь пожелания? Секунду поразмыслив, я отвечаю.
– Ш-шоколад. Срочно.
– Вот сюда, пожалуйста…
Он проводит меня в ближайшую дверь и подает на тарелочке шоколадное мороженое.
– Я, может, и больше захочу, сонным голосом сообщаю я.
– Позвольте посмотреть, что мы можем для вас сделать…
Он кивает своему коллеге – и через минуту тот появляется в дверях с двухэтажной коробкой шоколадных конфет! Я бормочу благодарность и поворачиваюсь, чтобы уйти. Но все коридоры похожи друг на друга, и я напоминаю себе Алису в Стране чудес после десятка пузырьков с надписью «Выпей меня».
– Что-нибудь еще, мэм?
– Э-э… напомните мне, пожалуйста, откуда я пришла?
ГЛАВА 27
Я открываю глаза со стоном. Ничего удивительного: на две бутылки «Боллинджера» – всего-навсего несколько шоколадных конфет и порция мороженого!
Снова слышится стон… так, это уже не я. Оборачиваюсь, готовая увидеть рядом голого портье, – но кровать пуста. А стон повторяется. Громче, настойчивее. Теперь ясно, что он доносится из-за стены. Должно быть, Рид. И, судя по голосу, ему очень худо. Еще бы – выпил он куда больше меня. Я встаю, чтобы почистить зубы. И, подойдя ближе к дверям, понимаю, что стонет Рид вовсе не от дурного самочувствия.
Из соседней спальни раздается эротический саундтрек, достойный скандинавского порно. Я стараюсь не прислушиваться, но в звуках секса есть какая-то магия: стоит уловить чуть-чуть, и уши встают торчком, словно у сверхбдительного сторожевого пса. Хуже того, в организме дымком «Мальборо» клубятся феромоны. Пассивный секс, в сущности, ничем не лучше пассивного курения: то вредит легким, это – мозгам. Что ж, поблагодарю судьбу, что сегодня мне не пришлось ворочаться в одной постели с бешено сексующейся парочкой.
А ведь случалось и такое. При воспоминании о вечеринке у нашего друга Тони меня до сих пор пробирает дрожь.
Пока мы с Иззи тусовались в гостиной, сам Тони доделывал какой-то срочный проект. Он уже лег, когда мы ввалились в спальню, еще не зная, кому из двоих предстоит провести ночь во грехе. Если бы секс во вселенной распределялся по справедливости, победа досталась бы мне – я так давно этим не занималась, что уж и забыла, как это делается. Но Большие Груди взяли свое, а проигравшей осталось только примоститься на краешке кровати и изобразить Спящую Красавицу.
К несчастью, в ту ночь мною не заинтересовался даже Морфей. Я лежала, зажмурившись и скрипя зубами от тоски и досады.
Знаете такой прием – «хорошо и плохо»? Берете лист бумаги, делите пополам… Получается примерно такой расклад:
Кровать двойная. Это хорошо.
Но нас трое. Это плохо.
Любовью занимаются только двое. Это хорошо.
Но я к ним не отношусь. Это плохо.
Хочется спать. Это хорошо.
В такой обстановке черта с два заснешь. Это плохо.
Эти двое не слишком шумят. Это хорошо.
Кровать с общим матрасом, как в телерекламе (видели, наверно? На одной половине кровати выстраива-ют в ряд кегли, на другую бросают шар – а кегли стоят, не шелохнутся). Это плохо.
Ни шаров, ни кеглей здесь нет. Это хорошо.
Но Тони ритмично вонзает мне в спину то ли локоть, то ли еще какую-то угловатую часть тела. Это плохо.
Теперь моя подруга передо мной в большом долгу. Это хорошо.
На следующее утро Тони просыпается и обнаруживает себя посреди этакой икебаны из женских тел. Друзья уверены, что у меня был классный секс. Им и в голову не приходит, что всю ночь я балансировала на краю кровати, держась за тумбочку, чтобы не грохнуться на пол. И теперь даже не могу похвастаться своими акробатическими талантами. А это, безусловно, очень плохо.
Я забираюсь обратно в кровать и просматриваю список услуг. Так, завтрак в номер. Что у них там в меню?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99