Мысли мои очень далеко отсюда, скорее всего, на дне Кристиановой банки пива. К семи часам я и сама готова напиться. Но заливать горе вином на рабочем месте как-то некрасиво, лучше уж развлечься учетом.
– Ты начни с сумок, а я займусь посудой, – командует Сэм.
Монотонный подсчет товаров успокаивает и затягивает: следующие два часа пролетают, как во сне. Я уже перехожу к ремням, когда появляется Сэм.
– Ну, как дела? О, какая скорость! Не сбавляй темпа, детка, и мы с тобой к десяти часам все закончим! – с этими словами он ласково похлопывает меня по заду и удаляется в отдел игрушек.
Я провожаю его мрачным взглядом и возвращаюсь к своим подсчетам. Слава богу, работа требует сосредоточенности и не располагает к болтовне. К одиннадцати часам у меня гудит голова и болят глаза. Вот и последняя полка – фигурки на приборную доску. Девушки с хулахупами – свидетельницы моего недавнего унижения. Двенадцать, тринадцать, четырнадцать… Я выпрямляюсь и машу Сэму тетрадью:
– Готово!
– Отличная работа, Джейми, – замечает он, просматривая исписанные страницы. – А теперь пошли в кабинет.
Войдя, я прислоняюсь к косяку – ноги меня не держат.
– Зарплата у нас по пятницам. Так-с, вот все, что ты заработала за четыре дня плюс сегодняшняя премия.
– Спасибо, – я прячу конверт в сумочку.
– Не хочешь выпить? Я вот, знаешь ли, уже полечил простуду… А то я бы не догадалась! От него несет, как из винного погреба.
– Нет, спасибо, не надо.
– А баночку чего-нибудь бодрящего? – Сэм открывает холодильник. Я вздыхаю.
– От «Доктора Пеппера» не откажусь, спасибо.
– Да ты присаживайся! – и он указывает на диван. Стоит мне рухнуть, как Сэм устраивается рядом и по-хозяйски кладет руку на спинку у меня за спиной. Недовольная таким вторжением в свое личное пространство, я сдвигаюсь на самый краешек.
– Знаешь, Джейми, меня восхищает твое чувство стиля. Хочу посоветоваться с тобой по поводу одного нового образца товара…
Он грузно встает, опираясь на мое колено, долго роется в коробках и наконец вытаскивает на свет бледно-розовую футболку.
– Хотелось бы знать, что ты об этом скажешь. Не хочешь померить?
Ох-ох-ох. Неужели старый козел решил показать рожки? Господи, пожалуйста, только не это. У меня нет сил защищать свою честь.
– Больно маленькая. Вы уверены, что это на взрослого?
– Она обтягивающая, в том-то и смысл, – отвечает Сэм, протягивая мне футболку. – Надень, попробуй! Посмотрим, как она будет смотреться на клиенте.
Ладно, почему бы и нет, думаю я. С какой стати сразу подозревать худшее? Всю неделю он вел себя паинькой. Я прячусь в туалете и с некоторым трудом влезаю в «новый образец».
– О-о, вот это зрелище! – восхищается мною Сэм. – Удобно?
– Да, вполне, – отвечаю я.
Он подходит ближе и вглядывается в швы.
– Вот тут не жмет? – и он трогает меня под мышкой.
– Нет, все нормально, – прищуриваюсь я.
– Какой у тебя размер?
– Английский четырнадцатый: впрочем, зависит от фирмы. – Нет, я имею в виду размер лифчика?
Я начинаю тихо плавиться.
– З-Б. Ладно, пойду переоденусь.
– Подожди, подожди. – Он придвигается ближе. – У этого материала есть любопытная особенность: он реагирует на температуру тела. Предположим, я положу руки сюда…
Я сбрасываю его руку.
– Что вы делаете?
– Просто показываю. Чего ты так встрепенулась?
– Я уже поняла, меняется цвет.
В самом деле, футболка откликается на мой страх тревожными персиково-пурпурными разводами.
– Ты, как видно, горячая девчонка! – замечает Сэм и облизывается.
Ни дать ни взять – Красная Шапочка (точнее, Красная Маечка) и истекающий слюной Серый Волк! – Я бросаюсь в туалет и срываю с себя треклятую футболку в такой спешке, что запутываюсь в рукавах. Если сейчас появится Сэм, застанет меня совершенно беспомощной.
– Эй, детка, тебе помочь?
– Сама справлюсь! – кричу я.
Наконец я выпутываюсь из майки, оставив на ней добрую половину своего тонального крема. К счастью, по цвету она неотличима от персиковых разводов. Я возвращаюсь и отдаю майку Сэму, стараясь не слушать, что он там бормочет на тему: «М-м, еще тепленькая!»
– Ладно, я пошла.
– Куда это ты собралась, крошка? – Сэм захлопывает дверь и загораживает ее своим телом. – Я оплатил твое время до полуночи!
О нет! Пожалуйста, только не это!
– Я вот подумала, – начинаю я, – может, позвонить Никки, узнать, как там ее мама…
Он нервно косится на телефон. Я делаю шаг к столу. Сэм бросается мне наперерез и хватает телефон в охапку.
– В самом деле, странно, – продолжаю я, не отрывая взгляда от его мутных глаз цвета хаки, – вы сказали, что ее мама упала с лестницы, но ведь Никки живет в бунгало, где никаких лестниц нет…
Сэм озадачен. Путь к двери свободен. Чем я и пользуюсь.
Я выскакиваю из магазина, словно за мной гонится свора чертей, и бегу, бегу, бегу куда глаза глядят, еле переставляя подгибающиеся ноги.
Бедный Кристиан! Знал бы он, во что превратился его дядюшка! Скорее бы под душ, смыть с себя отпечаток этой распроклятой майки! Интересно, сколько девушек ее мерили до меня? Я останавливаюсь, чтобы передохнуть, но при одной мысли о том, что могло бы случиться, будь Сэм немного посильнее… или потяжелее… или просто если бы немного больше выпил… Подумать страшно! В магазин я больше не вернусь; а вот Никки надо позвонить, узнать, как она там.
Меньше всего мне сейчас хочется сидеть одной в пустом номере. Знать бы, где справляет день рождения друга Скотт! «Что посоветуете, доктор?» Дышать ровно и глубоко, сосредоточиться на чем-нибудь хорошем… Для успокоения расстроенных чувств идеально подходит аквариум – но «Форум Цезаря», должно быть, уже закрыт. Впрочем, в «Мираже» есть такой же – и он-то открыт двадцать четыре часа в сутки!
На улице людно и шумно – как и положено в пятницу вечером. Я с радостью сворачиваю и погружаюсь в относительную тишину отеля. Спрашиваю у горничной, везущей тележку с бельем, как пройти к аквариуму, – она кивает направо. Неторопливые рыбы и разноцветные кораллы оказывают свое действие с первого взгляда. Стоит подойти поближе – и весь холл вместе с портье, конторками и компьютерами исчезает, растворяется в сине-зеленом океане. Здорово придумано, говорю я себе. Отличный способ успокоить нетерпеливых гостей, стоящих в очереди на регистрацию. Как можно волноваться и нервничать, когда рядом – такая красота?
Несколько секунд назад я была напряжена, как струна, – а теперь сами собой опускаются плечи, разжимаются кулаки. Скотт сказал бы, что я нашла для себя эффективную гидротерапию.
Вдруг кто-то хватает меня за плечи.
– А ну пусти! – визжу я, разворачиваясь к нападающему лицом. – Ой! Финн! Извини! Я подумала…
– Что с тобой?
– Ничего страшного. Тяжелый день в магазине…
– Надоедливые покупатели или что-нибудь похуже?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Ты начни с сумок, а я займусь посудой, – командует Сэм.
Монотонный подсчет товаров успокаивает и затягивает: следующие два часа пролетают, как во сне. Я уже перехожу к ремням, когда появляется Сэм.
– Ну, как дела? О, какая скорость! Не сбавляй темпа, детка, и мы с тобой к десяти часам все закончим! – с этими словами он ласково похлопывает меня по заду и удаляется в отдел игрушек.
Я провожаю его мрачным взглядом и возвращаюсь к своим подсчетам. Слава богу, работа требует сосредоточенности и не располагает к болтовне. К одиннадцати часам у меня гудит голова и болят глаза. Вот и последняя полка – фигурки на приборную доску. Девушки с хулахупами – свидетельницы моего недавнего унижения. Двенадцать, тринадцать, четырнадцать… Я выпрямляюсь и машу Сэму тетрадью:
– Готово!
– Отличная работа, Джейми, – замечает он, просматривая исписанные страницы. – А теперь пошли в кабинет.
Войдя, я прислоняюсь к косяку – ноги меня не держат.
– Зарплата у нас по пятницам. Так-с, вот все, что ты заработала за четыре дня плюс сегодняшняя премия.
– Спасибо, – я прячу конверт в сумочку.
– Не хочешь выпить? Я вот, знаешь ли, уже полечил простуду… А то я бы не догадалась! От него несет, как из винного погреба.
– Нет, спасибо, не надо.
– А баночку чего-нибудь бодрящего? – Сэм открывает холодильник. Я вздыхаю.
– От «Доктора Пеппера» не откажусь, спасибо.
– Да ты присаживайся! – и он указывает на диван. Стоит мне рухнуть, как Сэм устраивается рядом и по-хозяйски кладет руку на спинку у меня за спиной. Недовольная таким вторжением в свое личное пространство, я сдвигаюсь на самый краешек.
– Знаешь, Джейми, меня восхищает твое чувство стиля. Хочу посоветоваться с тобой по поводу одного нового образца товара…
Он грузно встает, опираясь на мое колено, долго роется в коробках и наконец вытаскивает на свет бледно-розовую футболку.
– Хотелось бы знать, что ты об этом скажешь. Не хочешь померить?
Ох-ох-ох. Неужели старый козел решил показать рожки? Господи, пожалуйста, только не это. У меня нет сил защищать свою честь.
– Больно маленькая. Вы уверены, что это на взрослого?
– Она обтягивающая, в том-то и смысл, – отвечает Сэм, протягивая мне футболку. – Надень, попробуй! Посмотрим, как она будет смотреться на клиенте.
Ладно, почему бы и нет, думаю я. С какой стати сразу подозревать худшее? Всю неделю он вел себя паинькой. Я прячусь в туалете и с некоторым трудом влезаю в «новый образец».
– О-о, вот это зрелище! – восхищается мною Сэм. – Удобно?
– Да, вполне, – отвечаю я.
Он подходит ближе и вглядывается в швы.
– Вот тут не жмет? – и он трогает меня под мышкой.
– Нет, все нормально, – прищуриваюсь я.
– Какой у тебя размер?
– Английский четырнадцатый: впрочем, зависит от фирмы. – Нет, я имею в виду размер лифчика?
Я начинаю тихо плавиться.
– З-Б. Ладно, пойду переоденусь.
– Подожди, подожди. – Он придвигается ближе. – У этого материала есть любопытная особенность: он реагирует на температуру тела. Предположим, я положу руки сюда…
Я сбрасываю его руку.
– Что вы делаете?
– Просто показываю. Чего ты так встрепенулась?
– Я уже поняла, меняется цвет.
В самом деле, футболка откликается на мой страх тревожными персиково-пурпурными разводами.
– Ты, как видно, горячая девчонка! – замечает Сэм и облизывается.
Ни дать ни взять – Красная Шапочка (точнее, Красная Маечка) и истекающий слюной Серый Волк! – Я бросаюсь в туалет и срываю с себя треклятую футболку в такой спешке, что запутываюсь в рукавах. Если сейчас появится Сэм, застанет меня совершенно беспомощной.
– Эй, детка, тебе помочь?
– Сама справлюсь! – кричу я.
Наконец я выпутываюсь из майки, оставив на ней добрую половину своего тонального крема. К счастью, по цвету она неотличима от персиковых разводов. Я возвращаюсь и отдаю майку Сэму, стараясь не слушать, что он там бормочет на тему: «М-м, еще тепленькая!»
– Ладно, я пошла.
– Куда это ты собралась, крошка? – Сэм захлопывает дверь и загораживает ее своим телом. – Я оплатил твое время до полуночи!
О нет! Пожалуйста, только не это!
– Я вот подумала, – начинаю я, – может, позвонить Никки, узнать, как там ее мама…
Он нервно косится на телефон. Я делаю шаг к столу. Сэм бросается мне наперерез и хватает телефон в охапку.
– В самом деле, странно, – продолжаю я, не отрывая взгляда от его мутных глаз цвета хаки, – вы сказали, что ее мама упала с лестницы, но ведь Никки живет в бунгало, где никаких лестниц нет…
Сэм озадачен. Путь к двери свободен. Чем я и пользуюсь.
Я выскакиваю из магазина, словно за мной гонится свора чертей, и бегу, бегу, бегу куда глаза глядят, еле переставляя подгибающиеся ноги.
Бедный Кристиан! Знал бы он, во что превратился его дядюшка! Скорее бы под душ, смыть с себя отпечаток этой распроклятой майки! Интересно, сколько девушек ее мерили до меня? Я останавливаюсь, чтобы передохнуть, но при одной мысли о том, что могло бы случиться, будь Сэм немного посильнее… или потяжелее… или просто если бы немного больше выпил… Подумать страшно! В магазин я больше не вернусь; а вот Никки надо позвонить, узнать, как она там.
Меньше всего мне сейчас хочется сидеть одной в пустом номере. Знать бы, где справляет день рождения друга Скотт! «Что посоветуете, доктор?» Дышать ровно и глубоко, сосредоточиться на чем-нибудь хорошем… Для успокоения расстроенных чувств идеально подходит аквариум – но «Форум Цезаря», должно быть, уже закрыт. Впрочем, в «Мираже» есть такой же – и он-то открыт двадцать четыре часа в сутки!
На улице людно и шумно – как и положено в пятницу вечером. Я с радостью сворачиваю и погружаюсь в относительную тишину отеля. Спрашиваю у горничной, везущей тележку с бельем, как пройти к аквариуму, – она кивает направо. Неторопливые рыбы и разноцветные кораллы оказывают свое действие с первого взгляда. Стоит подойти поближе – и весь холл вместе с портье, конторками и компьютерами исчезает, растворяется в сине-зеленом океане. Здорово придумано, говорю я себе. Отличный способ успокоить нетерпеливых гостей, стоящих в очереди на регистрацию. Как можно волноваться и нервничать, когда рядом – такая красота?
Несколько секунд назад я была напряжена, как струна, – а теперь сами собой опускаются плечи, разжимаются кулаки. Скотт сказал бы, что я нашла для себя эффективную гидротерапию.
Вдруг кто-то хватает меня за плечи.
– А ну пусти! – визжу я, разворачиваясь к нападающему лицом. – Ой! Финн! Извини! Я подумала…
– Что с тобой?
– Ничего страшного. Тяжелый день в магазине…
– Надоедливые покупатели или что-нибудь похуже?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99