пристань, пляж, розоватые скалы, утесы цвета ревеня…
– Это же Тинмаут в Девоне! – ахаю я.
– Верно! Откуда ты знаешь? Там жила моя мама.
– А моя и сейчас там живет! – выпаливаю я.
– Серьезно?
– Ну да! Вот здорово! – восхищаюсь я. – Твоя мать – англичанка?
– Да. А папа во время войны был на военно-морской базе в Лимпстоне. Когда война кончилась, он погрузил маму в чемодан и увез к себе во Флориду.
– Они и сейчас там живут?
– Мама – там, а папа давно ушел из семьи.
– А-а. А ты был в Девоне?
– Только раз, когда мне было шесть лет. Лучше всего мне запомнилось мороженое…
– С горой скисшего крема на макушке?
– Точно! – смеется он. – Райский вкус!
– А потом – адский понос…
Радостно глядя друг на друга, мы делимся воспоминаниями. Всего-то навсего выяснили, что происходим из одних мест, – и уже чувствуем себя лучшими друзьями.
Удивительно, из какого сора иногда рождается дружба. С Иззи я подружилась, потому что мы родились в один день. С Амандой – на почве общей ненависти к производителям средств для удаления волос (однажды мы до того дошли, что вместе с жалобой отослали на фабрику использованные полоски воска. Деньги нам вернули, но найти средство, способное качественно и без боли удалить волосы с неположенных мест, нам так и не удалось.) А к Колину я прониклась доверием, потому что он угадал мой любимый фильм. Я в то время всего два дня как устроилась кассиршей в Норткоттский театр. Меня пригласили на вечеринку к костюмерше, и там народ затеял игру в ассоциации. Загадали меня, а вопросы задавала Иззи. Она спросила у Колина: «С каким фильмом у вас ассоциируется этот человек?», а тот возьми да и скажи: «Римские каникулы»! Я немедленно погубила игру, потому что завизжала: «Боже мой! Обожаю этот фильм! Как ты узнал?»
Мы совсем не знали друг друга, но мне показалось, что этот едва знакомый парень заглянул мне прямо в душу – и увидел такой, какой я сама хотела себя видеть. Вдруг я ощутила себя чистой и радостной, как Одри Хепберн, гуляющая по Риму с Грегори Пеком…
Вот почему я приняла известие о девонских предках как знак, что нам с Синим Рыцарем Суждено было найти друг друга.
– Долго ты уже работаешь рыцарем Круглого стола? – спрашиваю я, пока он вешает костюм.
– Около полугода. Раньше эту роль играл мой друг, актер из Орландо. Он уехал домой, и я его заменил. Это куда интереснее, чем работа в баре, – у меня эти коктейли в зубах навязли!
– Ты тоже актер? – Право, есть в нем что-то от кинозвезды.
– Не угадала! – хохочет он. – Я учусь на психотерапевта.
– Правда?
– Ага! Знаю, знаю, что не похож…
Я внимательно его разглядываю. Нет, на доктора совершенно не похож – скорее на молодого Брэда Питта. К такому психоаналитику на кушетку ложиться опасно!
– Я еще не закончил университет, но помогать людям, у которых в жизни не все ладно, думаю, научился.
– А мне поможешь? – спрашиваю я, изумляясь собственной смелости и дрожи в голосе, – я то хотела, чтобы это прозвучало, как шутка.
– Попробую, – с улыбкой отвечает он. – А в чем проблема?
Я сдвигаю брови и пытаюсь заговорить, но из уст не вылетает ни звука.
– Не знаешь, с чего начать?
Я молчу и чувствую, как увлажняются глаза.
– Наверно, стоит пойти в какое-нибудь уютное местечко и там спокойно все обсудить.
Поколебавшись, я спрашиваю: – Ты серьезно?
– Конечно! Из нас получится прекрасная пара: тебе нужно выговориться, а меня три года учили слушать.
Наконец-то нашелся человек, согласный выслушать мои жалобы! Я смахиваю беглую слезу и стараюсь взять себя в руки. Поможет – замечательно. Не поможет – по крайней мере, проведу вечер с белозубым красавцем.
– Ладно, – говорит он, подхватывая мои волосы (те, что в руках, а не на голове) и свой рюкзак. – Пошли!
Пока мы пробираемся через казино, я вспоминаю об остатках гордости и говорю:
– Ты, наверно, подумал, что я законченая неудачница?
Не знаю, как он, а я сама сейчас именно так и думаю.
– Джейми, не волнуйся. Нет ничего такого, что нельзя было бы исправить.
Мы входим в бар. Иззи и Рид страстно целуются за стойкой (или, может, он таким экстравагантным способом делится с ней пивом?). Заметив нас, она подмигивает:
– А вот и Джейми и ее рыцарь в сверкающих доспехах!
– Это Рид, – говорю я своему новообретенному психоаналитику. – А это… Ой, я же не знаю, как тебя зовут!
– В самом деле! Извини, – подкупающе улыбается он. – Я Скотт.
ГЛАВА 31
– Рад с вами познакомиться, Скотт! – говорит Рид, сердечно пожимая руку моему новому знакомому. – Отличное представление.
– Скотт! – ахает Иззи и пихает меня локтем под ребро.
– Скотт… – шепчу я, глядя на него новым взглядом – как на кандидата в мужья.
А он, пожалуй, ничего. Только зубы портят дело. Чем бы приглушить их назойливую белизну? Может, ему стоит начать курить, чтобы они пожелтели? Перестать их чистить, чтобы появился налет? Или просто немного пожить на севере, чтобы зубы не так контрастировали с загаром?
Если не считать зубов, все остальное в нем очень мило. Стройная складная фигура, никаких выпуклостей в неположенных местах. Синие джинсы и футболка. Правда, блондины не в моем вкусе – но ради любимой женщины можно пожертвовать и любимой краской для волос.
– Здесь неподалеку есть местечко под названием «Мельница», – говорит мне будущий спутник жизни. – Если ты не пробовала их салата «Цезарь» – значит, многое в этой жизни потеряла. Или хочешь еще немного посидеть здесь?
– Да нет, я готова, – храбро улыбаясь, отвечаю я.
– Вас подвезти? – предлагает Рид.
– Не надо, спасибо. Мой боевой конь бьет копытами у крыльца.
– Представляю, как верховая езда укрепляет конечности! – сладострастно ухмыляется Иззи.
Тут Рид, забеспокоившись, почти выталкивает нас за дверь.
– Увидимся на ранчо, ковбой! – кричит Иззи Скотту вслед.
Сперва Скотт открывает мне дверь на выходе из казино. Потом – когда мы седлаем его джип «Чероки». И в третий раз – когда входим на «Мельницу». Маме он бы понравился.
– Надоело ужинать в казино, – объясняет он, входя вместе со мной в небольшой ресторанчик, оформлением напоминающий бунгало. – А это место открыто целые сутки и идеально подходит для страдающих сенной лихорадкой.
На «Мельнице» темно, как в погребе. Постепенно глаза привыкают к темноте, и я различаю, что и столы, и подоконники здесь уставлены искусственными цветами, многие из которых покрыты толстым слоем пыли. Сквозь тьму нас ведут в лучший здешний кабинет: стены его обвиты пластиковыми ветвями, с которых свисают шелковые цветы акации. Официантка с кашлем завзятой курильщицы приносит меню. Лампы нет, и проглядывать меню приходится при свете зубов Скотта:
Заказ приносят быстро. Скотт разделывается со своим любимым салатом и говорит:
– Ну вот, поели, теперь можно и излить душу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Это же Тинмаут в Девоне! – ахаю я.
– Верно! Откуда ты знаешь? Там жила моя мама.
– А моя и сейчас там живет! – выпаливаю я.
– Серьезно?
– Ну да! Вот здорово! – восхищаюсь я. – Твоя мать – англичанка?
– Да. А папа во время войны был на военно-морской базе в Лимпстоне. Когда война кончилась, он погрузил маму в чемодан и увез к себе во Флориду.
– Они и сейчас там живут?
– Мама – там, а папа давно ушел из семьи.
– А-а. А ты был в Девоне?
– Только раз, когда мне было шесть лет. Лучше всего мне запомнилось мороженое…
– С горой скисшего крема на макушке?
– Точно! – смеется он. – Райский вкус!
– А потом – адский понос…
Радостно глядя друг на друга, мы делимся воспоминаниями. Всего-то навсего выяснили, что происходим из одних мест, – и уже чувствуем себя лучшими друзьями.
Удивительно, из какого сора иногда рождается дружба. С Иззи я подружилась, потому что мы родились в один день. С Амандой – на почве общей ненависти к производителям средств для удаления волос (однажды мы до того дошли, что вместе с жалобой отослали на фабрику использованные полоски воска. Деньги нам вернули, но найти средство, способное качественно и без боли удалить волосы с неположенных мест, нам так и не удалось.) А к Колину я прониклась доверием, потому что он угадал мой любимый фильм. Я в то время всего два дня как устроилась кассиршей в Норткоттский театр. Меня пригласили на вечеринку к костюмерше, и там народ затеял игру в ассоциации. Загадали меня, а вопросы задавала Иззи. Она спросила у Колина: «С каким фильмом у вас ассоциируется этот человек?», а тот возьми да и скажи: «Римские каникулы»! Я немедленно погубила игру, потому что завизжала: «Боже мой! Обожаю этот фильм! Как ты узнал?»
Мы совсем не знали друг друга, но мне показалось, что этот едва знакомый парень заглянул мне прямо в душу – и увидел такой, какой я сама хотела себя видеть. Вдруг я ощутила себя чистой и радостной, как Одри Хепберн, гуляющая по Риму с Грегори Пеком…
Вот почему я приняла известие о девонских предках как знак, что нам с Синим Рыцарем Суждено было найти друг друга.
– Долго ты уже работаешь рыцарем Круглого стола? – спрашиваю я, пока он вешает костюм.
– Около полугода. Раньше эту роль играл мой друг, актер из Орландо. Он уехал домой, и я его заменил. Это куда интереснее, чем работа в баре, – у меня эти коктейли в зубах навязли!
– Ты тоже актер? – Право, есть в нем что-то от кинозвезды.
– Не угадала! – хохочет он. – Я учусь на психотерапевта.
– Правда?
– Ага! Знаю, знаю, что не похож…
Я внимательно его разглядываю. Нет, на доктора совершенно не похож – скорее на молодого Брэда Питта. К такому психоаналитику на кушетку ложиться опасно!
– Я еще не закончил университет, но помогать людям, у которых в жизни не все ладно, думаю, научился.
– А мне поможешь? – спрашиваю я, изумляясь собственной смелости и дрожи в голосе, – я то хотела, чтобы это прозвучало, как шутка.
– Попробую, – с улыбкой отвечает он. – А в чем проблема?
Я сдвигаю брови и пытаюсь заговорить, но из уст не вылетает ни звука.
– Не знаешь, с чего начать?
Я молчу и чувствую, как увлажняются глаза.
– Наверно, стоит пойти в какое-нибудь уютное местечко и там спокойно все обсудить.
Поколебавшись, я спрашиваю: – Ты серьезно?
– Конечно! Из нас получится прекрасная пара: тебе нужно выговориться, а меня три года учили слушать.
Наконец-то нашелся человек, согласный выслушать мои жалобы! Я смахиваю беглую слезу и стараюсь взять себя в руки. Поможет – замечательно. Не поможет – по крайней мере, проведу вечер с белозубым красавцем.
– Ладно, – говорит он, подхватывая мои волосы (те, что в руках, а не на голове) и свой рюкзак. – Пошли!
Пока мы пробираемся через казино, я вспоминаю об остатках гордости и говорю:
– Ты, наверно, подумал, что я законченая неудачница?
Не знаю, как он, а я сама сейчас именно так и думаю.
– Джейми, не волнуйся. Нет ничего такого, что нельзя было бы исправить.
Мы входим в бар. Иззи и Рид страстно целуются за стойкой (или, может, он таким экстравагантным способом делится с ней пивом?). Заметив нас, она подмигивает:
– А вот и Джейми и ее рыцарь в сверкающих доспехах!
– Это Рид, – говорю я своему новообретенному психоаналитику. – А это… Ой, я же не знаю, как тебя зовут!
– В самом деле! Извини, – подкупающе улыбается он. – Я Скотт.
ГЛАВА 31
– Рад с вами познакомиться, Скотт! – говорит Рид, сердечно пожимая руку моему новому знакомому. – Отличное представление.
– Скотт! – ахает Иззи и пихает меня локтем под ребро.
– Скотт… – шепчу я, глядя на него новым взглядом – как на кандидата в мужья.
А он, пожалуй, ничего. Только зубы портят дело. Чем бы приглушить их назойливую белизну? Может, ему стоит начать курить, чтобы они пожелтели? Перестать их чистить, чтобы появился налет? Или просто немного пожить на севере, чтобы зубы не так контрастировали с загаром?
Если не считать зубов, все остальное в нем очень мило. Стройная складная фигура, никаких выпуклостей в неположенных местах. Синие джинсы и футболка. Правда, блондины не в моем вкусе – но ради любимой женщины можно пожертвовать и любимой краской для волос.
– Здесь неподалеку есть местечко под названием «Мельница», – говорит мне будущий спутник жизни. – Если ты не пробовала их салата «Цезарь» – значит, многое в этой жизни потеряла. Или хочешь еще немного посидеть здесь?
– Да нет, я готова, – храбро улыбаясь, отвечаю я.
– Вас подвезти? – предлагает Рид.
– Не надо, спасибо. Мой боевой конь бьет копытами у крыльца.
– Представляю, как верховая езда укрепляет конечности! – сладострастно ухмыляется Иззи.
Тут Рид, забеспокоившись, почти выталкивает нас за дверь.
– Увидимся на ранчо, ковбой! – кричит Иззи Скотту вслед.
Сперва Скотт открывает мне дверь на выходе из казино. Потом – когда мы седлаем его джип «Чероки». И в третий раз – когда входим на «Мельницу». Маме он бы понравился.
– Надоело ужинать в казино, – объясняет он, входя вместе со мной в небольшой ресторанчик, оформлением напоминающий бунгало. – А это место открыто целые сутки и идеально подходит для страдающих сенной лихорадкой.
На «Мельнице» темно, как в погребе. Постепенно глаза привыкают к темноте, и я различаю, что и столы, и подоконники здесь уставлены искусственными цветами, многие из которых покрыты толстым слоем пыли. Сквозь тьму нас ведут в лучший здешний кабинет: стены его обвиты пластиковыми ветвями, с которых свисают шелковые цветы акации. Официантка с кашлем завзятой курильщицы приносит меню. Лампы нет, и проглядывать меню приходится при свете зубов Скотта:
Заказ приносят быстро. Скотт разделывается со своим любимым салатом и говорит:
– Ну вот, поели, теперь можно и излить душу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99