Я так волновалась вчера вечером, когда не застала тебя в общежитии. Подумала, что, может быть, гибель президента…
— Что? Что ты сказала о президенте?
— Просто боялась, что ты примешь известие об этом убийстве слишком близко к сердцу.
— Да-да, конечно. Я действительно пришла в ужас!
Ред опоздал на пятнадцать минут, но Д’Арси была заранее готова к этому — мужчины любят опаздывать, они отстаивают таким образом свою свободу. Д’Арси уже успела понять, что не надо требовать особой пунктуальности. Надо сохранять спокойствие. Мужчины ведь очень дорожат свободой!
Одетая в кимоно, Д’Арси показалась Реду восхитительной. Он сделал ей комплимент и заметил, как щеки девушки зарделись ярким румянцем. Крепко обнявшись, они нежно прижались друг к другу. Но он тотчас разжал объятия и стал быстро раздеваться.
Д’Арси была удивлена: к чему такая спешка? Потом, решив, что Ред, наверное, просто сгорает от желания, она рассмеялась, ведь и сама тоже была не из терпеливых! Пытаясь немного замедлить его темп, она скинула с плеч кимоно и, ласково обняв Реда за талию, прошептала:
— Давай примем душ.
— Отличное предложение, — грубо прервал Ред. — Но у меня нет времени.
— Что случилось?
Ред взял ее на руки и понес к кровати.
— В моем распоряжении всего час. — Он взглянул на часы. — Нет, даже меньше. Сорок пять минут.
Ред осыпал ее поцелуями, но Д’Арси никак не могла расслабиться:
— Куда ты так торопишься?
— Мы едем в Вашингтон.
— Кто это мы?
— Джудит, Эбби и я, — ответил он между поцелуями. — Мама хочет лично выразить соболезнования семье Кеннеди. А завтра, в воскресенье, гроб с телом покойного повезут на лафете по Пенсильвания-авеню. Знаешь, довольно впечатляющее зрелище.
Д’Арси не было дела до похорон президента, ее волновало только одно — любимый уедет из Бостона.
— Но зачем? Зачем ты едешь в Вашингтон?
— Этого хочет мать.
Ему сейчас было не до вопросов, все мысли были об одном: как поскорее удовлетворить свое вожделение… Он лег на девушку…
— Но, по-моему, — проговорила Д’Арси, — она никогда не испытывала особых симпатий к Джону Кеннеди.
— Не испытывала, ну и что?
Когда же наконец она заткнется? Ред терпеть не мог женщин, разговаривавших на посторонние темы во время любовного акта.
— Она считает, что мы должны поехать. Понимаешь, мы будем представлять Массачусетс. К тому же ей очень нравится Джекки. — Движения Реда стали более резкими.
— Когда ты вернешься? — спросила она, тяжело дыша.
Ответа пришлось ждать долго.
— Наверное, во вторник, — наконец сказал он, удовлетворив похоть. — В понедельник заупокойная месса и похороны на Арлингтонском кладбище. Мама обязательно останется до конца: момент исторический! Будут главы девяноста государств, в том числе де Голль. После похорон — прием… — Ред снова посмотрел на часы, было без четверти пять. Ему надо было идти. Если он не уйдет отсюда ровно в пять — всему конец.
— Ты уже? — Ред постарался задать этот вопрос как можно более тактично. Впрочем, и без ответа было ясно, что Д’Арси «еще не».
Что ж, он поопытнее вчерашней девственницы: его рука стала ласкать ее лоно. Через минуту она изогнулась в экстазе.
Однако физиологическое удовлетворение не принесло Д’Арси никакой радости — слишком сильным ударом был его отъезд.
Когда он уходил, ее сердце, казалось, не вынесет боли расставания.
— Когда ты вернешься?
— Я же сказал, наверное, во вторник. — Ред старался говорить как можно более мягко, даже вкрадчиво.
— Как только вернешься — сразу сюда?
«Ну и бабы, — подумал он, — сдерживая раздражение. Все об одном!»
— Постараюсь, — произнес он вслух, открывая входную дверь.
— Я буду ждать тебя. Здесь! — крикнула вслед Д’Арси.
Но Ред уже не слышал этих слов: стремглав сбежав по лестнице он бросился на улицу.
Д’Арси не знала, что делать. Расплакаться? Выбежать голой на улицу? В душе было, как никогда, пусто. Перспектива не радовала. Сегодня только суббота. Откуда взять силы, чтобы дождаться вторника? Чем заняться? Она достала тюбик лосьона «Земляничное наслаждение», того самого, которым хотела умастить свое тело, чтобы еще больше понравиться Реду, и, выдавив его в раковину, включила воду.
Потом открыла одну из бутылок, радуясь, что догадалась приобрести штопор. Он, наверное, похвалил бы ее за это, будь сейчас рядом. Опорожнив первую бутылку, Д’Арси хотела было откупорить и вторую, но неожиданно для себя уснула.
Когда она проснулась, на часах было двенадцать. Страшно болела голова. К счастью, в сумочке нашлась упаковка аспирина. Д’Арси выпила четыре таблетки подряд и снова заснула.
Наутро состояние ее было просто отвратительное. Надо позвонить матери, может быть, станет немного легче, подумала она. Скажет, что отдыхает в Тинеке, штат Нью-Джерси, что ей очень весело, еще наврет об этом Берте…
Д’Арси сняла трубку и позвонила портье, назвав номер.
— Это дом губернатора, — добавила она не без гордости. — Сможете соединить меня?
— Соединить-то я с кем угодно смогу, — ухмыльнулся портье. — Вопрос в другом: сможете ли вы расплатиться?
— Не волнуйтесь, смогу. Поднимайтесь за деньгами хоть сейчас!
Портье рассмеялся, и буквально через полминуты Д’Арси разговаривала с Бесс:
— Алло, Д’Арси? Как там у тебя дела в Тинеке?
— Отлично! Просто отлично! Я в полном восторге от Нью-Джерси. Мама дома?
— Они поехали в Вашингтон на похороны, детка. Какой кошмар! Но постарайся не принимать это близко к сердцу…
— Да-да, конечно…
— Я передам маме, что ты звонила. Она перезвонит тебе, как только приедет. Скажи мне номер телефона.
— Не надо. Я сама позвоню. А когда они вернутся?
— Скорее всего, во вторник.
Д’Арси откупорила вторую бутылку вина и высыпала из пакета все то, что приобрела для несостоявшейся «трапезы влюбленных», — сыры, паштеты, ветчину, икру, оливки, орешки, длинный батон… Глядя в одну точку, она стала заталкивать себе в рот, едва успевая проглатывать куски пищи. Когда больше уже ничего не лезло, открыла банку копченых устриц и, поборов отвращение, руками запихала их…
Тут же стремглав бросилась в туалет — ее рвало.
С трудом доплелась до кровати в изнеможении свалилась на покрывало.
В дверь постучали. Это он! Он вернулся! Д’Арси кинулась к двери и распахнула ее настежь — на пороге стоял портье. Он с изумлением уставился на обнаженную Д’Арси и произнес:
— Не хотите расплатиться за разговор?
— Какой еще разговор?
— Ну как же, вы ведь звонили губернатору… — проговорил портье издевательским тоном. — С вас два доллара семьдесят пять центов, но если…
— Если? Что еще за если? Что за грязные намеки?
— Я мог бы отлучиться с работы на полчасика… — невозмутимо ответил портье.
— Ну и прекрасно! Можешь за эти полчасика сам себя поиметь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
— Что? Что ты сказала о президенте?
— Просто боялась, что ты примешь известие об этом убийстве слишком близко к сердцу.
— Да-да, конечно. Я действительно пришла в ужас!
Ред опоздал на пятнадцать минут, но Д’Арси была заранее готова к этому — мужчины любят опаздывать, они отстаивают таким образом свою свободу. Д’Арси уже успела понять, что не надо требовать особой пунктуальности. Надо сохранять спокойствие. Мужчины ведь очень дорожат свободой!
Одетая в кимоно, Д’Арси показалась Реду восхитительной. Он сделал ей комплимент и заметил, как щеки девушки зарделись ярким румянцем. Крепко обнявшись, они нежно прижались друг к другу. Но он тотчас разжал объятия и стал быстро раздеваться.
Д’Арси была удивлена: к чему такая спешка? Потом, решив, что Ред, наверное, просто сгорает от желания, она рассмеялась, ведь и сама тоже была не из терпеливых! Пытаясь немного замедлить его темп, она скинула с плеч кимоно и, ласково обняв Реда за талию, прошептала:
— Давай примем душ.
— Отличное предложение, — грубо прервал Ред. — Но у меня нет времени.
— Что случилось?
Ред взял ее на руки и понес к кровати.
— В моем распоряжении всего час. — Он взглянул на часы. — Нет, даже меньше. Сорок пять минут.
Ред осыпал ее поцелуями, но Д’Арси никак не могла расслабиться:
— Куда ты так торопишься?
— Мы едем в Вашингтон.
— Кто это мы?
— Джудит, Эбби и я, — ответил он между поцелуями. — Мама хочет лично выразить соболезнования семье Кеннеди. А завтра, в воскресенье, гроб с телом покойного повезут на лафете по Пенсильвания-авеню. Знаешь, довольно впечатляющее зрелище.
Д’Арси не было дела до похорон президента, ее волновало только одно — любимый уедет из Бостона.
— Но зачем? Зачем ты едешь в Вашингтон?
— Этого хочет мать.
Ему сейчас было не до вопросов, все мысли были об одном: как поскорее удовлетворить свое вожделение… Он лег на девушку…
— Но, по-моему, — проговорила Д’Арси, — она никогда не испытывала особых симпатий к Джону Кеннеди.
— Не испытывала, ну и что?
Когда же наконец она заткнется? Ред терпеть не мог женщин, разговаривавших на посторонние темы во время любовного акта.
— Она считает, что мы должны поехать. Понимаешь, мы будем представлять Массачусетс. К тому же ей очень нравится Джекки. — Движения Реда стали более резкими.
— Когда ты вернешься? — спросила она, тяжело дыша.
Ответа пришлось ждать долго.
— Наверное, во вторник, — наконец сказал он, удовлетворив похоть. — В понедельник заупокойная месса и похороны на Арлингтонском кладбище. Мама обязательно останется до конца: момент исторический! Будут главы девяноста государств, в том числе де Голль. После похорон — прием… — Ред снова посмотрел на часы, было без четверти пять. Ему надо было идти. Если он не уйдет отсюда ровно в пять — всему конец.
— Ты уже? — Ред постарался задать этот вопрос как можно более тактично. Впрочем, и без ответа было ясно, что Д’Арси «еще не».
Что ж, он поопытнее вчерашней девственницы: его рука стала ласкать ее лоно. Через минуту она изогнулась в экстазе.
Однако физиологическое удовлетворение не принесло Д’Арси никакой радости — слишком сильным ударом был его отъезд.
Когда он уходил, ее сердце, казалось, не вынесет боли расставания.
— Когда ты вернешься?
— Я же сказал, наверное, во вторник. — Ред старался говорить как можно более мягко, даже вкрадчиво.
— Как только вернешься — сразу сюда?
«Ну и бабы, — подумал он, — сдерживая раздражение. Все об одном!»
— Постараюсь, — произнес он вслух, открывая входную дверь.
— Я буду ждать тебя. Здесь! — крикнула вслед Д’Арси.
Но Ред уже не слышал этих слов: стремглав сбежав по лестнице он бросился на улицу.
Д’Арси не знала, что делать. Расплакаться? Выбежать голой на улицу? В душе было, как никогда, пусто. Перспектива не радовала. Сегодня только суббота. Откуда взять силы, чтобы дождаться вторника? Чем заняться? Она достала тюбик лосьона «Земляничное наслаждение», того самого, которым хотела умастить свое тело, чтобы еще больше понравиться Реду, и, выдавив его в раковину, включила воду.
Потом открыла одну из бутылок, радуясь, что догадалась приобрести штопор. Он, наверное, похвалил бы ее за это, будь сейчас рядом. Опорожнив первую бутылку, Д’Арси хотела было откупорить и вторую, но неожиданно для себя уснула.
Когда она проснулась, на часах было двенадцать. Страшно болела голова. К счастью, в сумочке нашлась упаковка аспирина. Д’Арси выпила четыре таблетки подряд и снова заснула.
Наутро состояние ее было просто отвратительное. Надо позвонить матери, может быть, станет немного легче, подумала она. Скажет, что отдыхает в Тинеке, штат Нью-Джерси, что ей очень весело, еще наврет об этом Берте…
Д’Арси сняла трубку и позвонила портье, назвав номер.
— Это дом губернатора, — добавила она не без гордости. — Сможете соединить меня?
— Соединить-то я с кем угодно смогу, — ухмыльнулся портье. — Вопрос в другом: сможете ли вы расплатиться?
— Не волнуйтесь, смогу. Поднимайтесь за деньгами хоть сейчас!
Портье рассмеялся, и буквально через полминуты Д’Арси разговаривала с Бесс:
— Алло, Д’Арси? Как там у тебя дела в Тинеке?
— Отлично! Просто отлично! Я в полном восторге от Нью-Джерси. Мама дома?
— Они поехали в Вашингтон на похороны, детка. Какой кошмар! Но постарайся не принимать это близко к сердцу…
— Да-да, конечно…
— Я передам маме, что ты звонила. Она перезвонит тебе, как только приедет. Скажи мне номер телефона.
— Не надо. Я сама позвоню. А когда они вернутся?
— Скорее всего, во вторник.
Д’Арси откупорила вторую бутылку вина и высыпала из пакета все то, что приобрела для несостоявшейся «трапезы влюбленных», — сыры, паштеты, ветчину, икру, оливки, орешки, длинный батон… Глядя в одну точку, она стала заталкивать себе в рот, едва успевая проглатывать куски пищи. Когда больше уже ничего не лезло, открыла банку копченых устриц и, поборов отвращение, руками запихала их…
Тут же стремглав бросилась в туалет — ее рвало.
С трудом доплелась до кровати в изнеможении свалилась на покрывало.
В дверь постучали. Это он! Он вернулся! Д’Арси кинулась к двери и распахнула ее настежь — на пороге стоял портье. Он с изумлением уставился на обнаженную Д’Арси и произнес:
— Не хотите расплатиться за разговор?
— Какой еще разговор?
— Ну как же, вы ведь звонили губернатору… — проговорил портье издевательским тоном. — С вас два доллара семьдесят пять центов, но если…
— Если? Что еще за если? Что за грязные намеки?
— Я мог бы отлучиться с работы на полчасика… — невозмутимо ответил портье.
— Ну и прекрасно! Можешь за эти полчасика сам себя поиметь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174