— Использовать их и затем избавляться от них — это ваш девиз, мадам?
— Я писательница, —холодно сказала она. — Я использую людей для создания своих образов. Пускай они сами заботятся о себе.
— Слишком запоздалое признание для Джонни Боза, — заметил Гас. Слишком поздно. Ему уже не унести ноги. Кэтрин посмотрела на полицейских и прокурора. — Вы действительно думаете, что я убила его, не так ли? Полагаете, что я настолько сошла с ума, что воспроизвела убийство, которое сама описала. Но ведь вы же сами считаете меня холодной бессердечной сукой. Как же я тогда могла, по-вашему, совершить столь необузданное преступление. Вы и впрямь думаете, что я убила Джонни. — Она удивленно покачала головой. — Тогда, пожалуй, мне придется предоставить вам доказательства своей невиновности.
— Как вы полагаете это сделать? — спросил Корелли.
— Очень просто.
— Как просто? — осведомился Ник.
— Пройти испытание на детекторе лжи.
* * *
Кабинка в полицейском управлении, где стоял детектор лжи или полиграф, скорее походила на газовую камеру. Это была крошечная комнатка без окон, с единственным стулом возле машины несколько угрожающего вида. В стене этой конуры, напоминающей также пристанище заключенного, были скрыты объективы видеокамеры, которая передавала изображение Кэтрин Трэмелл в небольшую комнату обзора. От детектора лжи к испытуемой тянулись ремешки и датчики, которые, словно щупальца, опутывали ее руки и грудь.
Хотя камера была спрятана в шлакоблоке стены, Кэтрин, казалось, точно знала, где она находится. Она смотрела в объективы так, точно желала обуздать технику. Полицейские наблюдали этот захватывающий спектакль, затаив дыхание, словно зрители, впервые пришедшие в театр.
Оператору детектора лжи, который отвечал за проведение эксперимента, тоже, казалось, передалось общее волнение. Он вошел в комнату обзора, чтобы сообщить результаты испытания.
— Никаких выбросов сигнала, никаких скачков кровяного давления, никаких изменений пульса, —ничего, — сказал он, покачав головой. — Либо говорит правду, либо я никогда не встречал подобной личности.
Толкотт несколько успокоился и с удовольствием расплылся в победоносной улыбке, предназначенной главным образом Нику. Но отчасти и его единомышленникам — Уокеру и Гасу Морану.
— Теперь, я думаю, вы удовлетворены, — сказал он. Ник вгляделся в изображение на экране монитора.
— Она лжет, — уверенно заявил он. Толкотт замер у двери.
— Карран, ради бога. Оператор полиграфа был настроен еще более решительно.
— Забудь об этом, Ник. Ты можешь одурачить меня, ты можешь одурачить себя. Но ты не можешь одурачить машину. Этой прелестной красотке не вскружить голову технике, ты понимаешь, о чем я говорю?
Ник отрицательно покачал головой.
— Можно одурачить и машину.
— Если ты мертвый, то пожалуй…
— Поверь мне. Это возможно.
— И как это ты вдруг стал таким спецем?
— Я знаю людей, которым это удалось.
— Кого же это, например?
— Есть один такой парень, — сказал Ник, направляясь к двери комнаты обзора.
— Да, — сказал оператор, хотел бы я с ним встретиться когда-нибудь.
— Когда-нибудь встретишься, — ответил Ник.
* * *
Толкотт быстро начал обхаживать Кэтрин Трэмелл, пытаясь спасти репутацию управления. Он стоял перед ней в коридоре здания и заискивающе извинялся за то, что ее вызвали на допрос. Кэтрин не обращала на него особого внимания. Она рассеянно улыбалась, будто была королевой, а Толкотт ее поданным в какой-нибудь заброшенной колонии на краю света.
Когда к ним подошли Уокер, Моран и Ник Карран, Толкотт говорил:
— Конечно, если бы это зависело от меня… Он поспешно осекся.
Уокер тоже счел нужным извиниться.
— Спасибо за то, что посетили нас, мадам Трэмелл. Надеюсь, мы не очень потревожили вас. Кэтрин лукаво улыбнулась ему.
V— Я с удовольствием провела здесь время. Могу я попросить кого-нибудь из вас, джентельмены, подвезти меня домой?
Она посмотрела на Ника. — Конечно, — сказал он.
— Благодарю.
Толкотт, Гас Моран и Уокер наблюдали, как они шли к выходу.
— Как бы не случилось беды, — заметил Моран.
— Уокер, — коротко сказал Толкотт. — Смотри, чтобы не было неприятностей. Никаких. Понятно?
Уокер все понимал.
* * *
Машина Ника, — норовистый серый с темно-бордовым «мустанг» с открывающимся верхом, стояла перед судом у тротуара. Он направил ее в поток других автомобилей и быстро помчался по Брайант-авеню.
Кэтрин Трэмелл зевнула и откинулась на удобном мягком кожаном сиденье, изогнувшись, как кошка. Уголки ее век чуть запали, выдавая усталость.
Ник искоса взглянул на нее.
— Тяжелый день? Она качнула головой.
— Да нет.
— Забавный?
— Отчасти.
— Конечно. Надуть эту машину нелегко, но, бьюсь об заклад, вы отнеслись к проверке, как к очередной игре. Ведь известно, как вы любите игры, правда?
Она кокетливо посмотрела на него, затем отвернулась.
— Если бы я была виновата и хотела перехитрить машину, это не составило бы мне труда.
— Нет?
— Нет. Это вовсе не трудно.
— Почему?
— Потому что я лгунья. Изощренная лгунья.
У Ника возникло ощущение, что с этого момента Кэтрин Трэмелл говорила чистую правду.
— Я лгунья по профессии, — добавила она. — И всю свою жизнь я совершенствуюсь во лжи.
— Чего ради?
— Ради чего? Для сочинительства, конечно. Мимо них пронесся гигантский шестнадцатиколесный грузовик, его водителю было так же плевать на плохую погоду, как и Нику, он обдал передние окна «мустанга» потоками воды. На мгновение Кэтрин и Нику показалось, что их поливает моечная машина, ветровые стекла были полностью заляпаны грязью. Какое-то время Ник ничего не видел, но не снял ноги с педали акселератора. Кэтрин Трэмелл это происшествие, казалось, ничуть не встревожило.
— Люблю дождь, — сказала она, точно находилась на террасе своего дома в Стинсоне. — А вы?
— Не особенно, — ответил Ник.
— Вы ведь проходили проверку детектором лжи после того, как застрелили тех двоих, не так ли?
— Да.
— Вы перехитрили машину, правда? Поэтому вы и знаете, как это делается.
— Скажем так, я прошел испытание. С развевающимися знаменами.
— Вот видите, — улыбнулась она, — мы оба невиновны, Ник.
Он направил машину в верхнюю часть города к Пасифик-Хайтс и долго ехал по Бродерику. Дождь все еще лил как из ведра, когда они остановились перед ее домом на Девисадеро. Белый «лотус» стоял на подъездной аллее. Ник подкатил к стоянке у края тротуара и выключил мотор. Было тихо, лишь дождь барабанил по крыше кабины.
— По-моему, вы чересчур много знаете обо мне, — заметил он.
— А вы вообще все обо мне знаете, — проговорила Кэтрин, будто у нее силком выпытывали сведения о ее сексуальной жизни, а не она сама охотно, чуть ли не бесцеремонно, выкладывала их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43