Мало ли кто может зайти.
— А я и не оставляла, — сухо сказала Бет. — Что-то случилось с замком. — Она включила свет. — Зачем ты пришел, Ник? Я очень устала.
— Расскажи мне о Кэтрин.
Она пристально посмотрела на него и пожала плечами.
— Я же говорила тебе, правда? А что она тебе такого сказала?
— Что она мне сказала, Бет? Давай все-таки послушаем тебя, я хочу то же самое услышать с твоих слов.
— Я переспала с ней раз в университете, — быстро проговорила Бет. — Как психиатр она не видела ничего постыдного в гомосексуальном поведении, оно не казалось ей отклонением от нормы. Но гетеросексуальность нуждалась, по ее мнению, в оправдании. — Я была тогда еще ребенком. Я искала свое. Это произошло лишь однажды.
— Лишь однажды? Ты переспала с ней один раз и больше никогда не видела ее. Так?
Бет Гарнер помедлила.
— Нет…нет, все было не так просто. Она… зациклилась на мне. Она стала делать такую же прическу, как я. Носить такую же одежду. Она везде ходила за мной. Надоедала мне. Преследовала меня. Я боялась ее.
Это пугало меня тогда. Это пугает меня и сейчас. Она опасная женщина. Ник, ты должен понимать это.
Ник кивнул. Его поразило то, что он слушал зеркальные подобия одной и той же истории. И Бет Гарнер, и Кэтрин Трэмелл одинаково относилась к тому, что произошло между ними, описывали случившееся одними и теми же словами. Вопрос состоял в том, кто же был жертвой и кто мучителем.
Она это рассказала тебе, да? — спросила Бэт.
— Нет, не совсем. Она сказала мне, что все дело было в тебе.
— Во мне!
— Ты носила ту же самую одежду, что и она. Ты выкрасила волосы в светлый цвет.
— Я действительно покрасила волосы, — возразила Бэт. — Но это не имело никакого отношения к ней. Какое-то время я даже ходила рыжей. Я же сказала тебе, я была молода, я искала свое.
— Ты знала Ноа Гоулдстайна?
— Он преподавал у нас два года, — сказала Бет. Ник неожиданно вспылил.
— Ты видела все донесения по этому делу, Бет! Фил Уокер посылал тебе копии всех материалов. Ты многое знала о Кэтрин Трэмелл и ни разу не сказала ни слова. Как ты объяснишь это, черт побери?
— Что я могла сказать? — возразила Бэт. — Что я могла сделать? Пойти к вам, узколобым полицейским, и сказать: «Послушайте, я не лесбиянка, но так случилось, что я однажды переспала с вашей подозреваемой десять лет назад». — Она отвернулась, скрестив руки на груди, будто хотела согреть и успокоить сама себя. В уголках ее глаз блестели слезы. — Это кажется безумием, кажется притворством, особенно, если учесть, что я психиатр, но я стеснялась сказать правду. Это был единственный случай в моей жизни, когда я переспала с женщиной.
— Ты думаешь, мы были бы шокированы? Подумай, бога ради, Бэт, ведь мы же полицейские.
— Да, правильно, полицейские. И ты прекрасно знаешь, что скоро слухи поползли бы по всему проклятому управлению. Шуточки, хихиканье в раздевалке. — Она судорожно вздохнула, стараясь успокоиться. — Впрочем, это неважно.
— Что же важно тогда?
— Важно, Ник, то, чтобы ты остерегался ее. Она действительно больна, ты знаешь? Разве ты не видишь, что происходит? — Она смотрела на него умоляющими глазами, упрашивая его понять ее и поверить ей. — Я не знаю, может быть, она задумала отомстить мне, но она все спланировала заранее. Она знает, что я училась в Беркли. Она знает, что я была знакома с Ноа Гоулдстайном. Она выдумывает эту историю обо мне. Она пытается подвести тебя к мысли, что я, как одерживая, преследую ее. Она пытается подсунуть тебе меня, накинуть на меня удавку и сказать: «Вот врачпсихиатр, которая убила Джонни Боза».
— Она не подсовывала мне тебя, — возмущенно сказал Ник. — Она и понятия не имеет, кто ты такая. Она говорила мне о Лизе Хоберман. А не о Бет Гарнер.
— Неужели ты так наивен, — возразила Бэт. — Она знала, что ты выяснишь, кто такая Лиза Хоберман. Ты ведь полицейский, в конце концов, отличный полицейский. Как она рассказала тебе обо мне. Дай-ка угадаю. Она обмолвилась о нашей связи случайно, как бы невзначай? — Бет улыбнулась, но губы ее как-то жалко скривились. — Она сказала тебе об этом в постели, Ник? Да, должно быть, так оно и было. И я бы так сделала.
Ник отвернулся от Бет, вспоминая, как Кэтрин с содроганием рассказывала свою кошмарную историю о преследовавшей ее Лизе Хоберман.
— Почему ты изменила фамилию, Бэт?
— Я вышла замуж. Он звал меня Бэт.
— Вышла замуж? Я не знал, что ты была замужем.
— А какое тебе было до этого дело, — вспылила она. Затем она пожала плечами, подумав, что Нику, возможно, и так все известно. Она не стыдилась того, что была замужем и развелась. — Я познакомилась с мужем, когда он был студентом медицинского института. Мы оба учились и жили неподалеку от бесплатной клиники в Салинасе, где он к тому же работал. Наш брак был недолгим.
— Сколько же он продлился?
— Совсем мало. Ник, неужели ты думаешь, что я что я могла убить человека? Я даже никогда не видела Джонни Боза. Никогда не слышала о нем.
Голова у Ника кружилась. Он больше не знал, кому и чему теперь можно верить. Он повернулся, собираясь уйти.
— А как же Нилсен? — крикнула Бет ему вдогонку. — Какой же мне был смысл убивать Нилсена? Тут что-то не сходится. Ник, подумай об этом.
Ник думал. Он просто не говорил об этом, во всяком случае, с ней… Он потрогал пальцем сломанный язычок замка.
— Послушай, тебе нужно починить дверь. Кругом полно нехороших людей.
— Ты прав, — горячо согласилась Бет. Она протянула к нему руки, будто хотела уберечь его от какого-то сатанинского зла, дьявольской силы, которую она одна могла прогнать с помощью заветного талисмана. — Она коварна. Она чертовски изобретательна. Будь осторожен, Ник.
Ник кивнул, будто бы соглашаясь с ней. Но он никогда никого и ничего не боялся, тем более женщин. Теперь было поздно начинать.
* * *
Он не проявлял никакой осторожности, когда вошел в темный подъезд здания, где располагалась его квартира, и не мешкая, устало поднялся по тускло освещенной лестнице к своей двери. Ник доставало ключ из кармана, как вдруг кто-то положил руку ему на плечо. Он подпрыгнул, будто ошпаренный.
— Господи Иисусе.
Из полумрака появилась Кэтрин Трэмелл, она смеялась над ним.
— Я напугала тебя? — спросила она, глаза ее искрились весельем. Она отлично знала, что нагнала на него страх, и это, казалось, доставляло ей удовольствие так же, как раньше на берегу, когда она напала на него.
— Никогда не подкрадывайся к мужчине, если знаешь, что он вооружен, — сказал Ник. — Так происходят несчастные случаи.
— Но я же знаю, что ты не вооружен, — проговорила она. — Ты должен был отдать оружие, когда уходил в отпуск.
Конечно, она была права. Он потрогал место под левой рукой, где обычно носил револьвер тридцать восьмого калибра. Он свыкся с ним за все эти годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— А я и не оставляла, — сухо сказала Бет. — Что-то случилось с замком. — Она включила свет. — Зачем ты пришел, Ник? Я очень устала.
— Расскажи мне о Кэтрин.
Она пристально посмотрела на него и пожала плечами.
— Я же говорила тебе, правда? А что она тебе такого сказала?
— Что она мне сказала, Бет? Давай все-таки послушаем тебя, я хочу то же самое услышать с твоих слов.
— Я переспала с ней раз в университете, — быстро проговорила Бет. — Как психиатр она не видела ничего постыдного в гомосексуальном поведении, оно не казалось ей отклонением от нормы. Но гетеросексуальность нуждалась, по ее мнению, в оправдании. — Я была тогда еще ребенком. Я искала свое. Это произошло лишь однажды.
— Лишь однажды? Ты переспала с ней один раз и больше никогда не видела ее. Так?
Бет Гарнер помедлила.
— Нет…нет, все было не так просто. Она… зациклилась на мне. Она стала делать такую же прическу, как я. Носить такую же одежду. Она везде ходила за мной. Надоедала мне. Преследовала меня. Я боялась ее.
Это пугало меня тогда. Это пугает меня и сейчас. Она опасная женщина. Ник, ты должен понимать это.
Ник кивнул. Его поразило то, что он слушал зеркальные подобия одной и той же истории. И Бет Гарнер, и Кэтрин Трэмелл одинаково относилась к тому, что произошло между ними, описывали случившееся одними и теми же словами. Вопрос состоял в том, кто же был жертвой и кто мучителем.
Она это рассказала тебе, да? — спросила Бэт.
— Нет, не совсем. Она сказала мне, что все дело было в тебе.
— Во мне!
— Ты носила ту же самую одежду, что и она. Ты выкрасила волосы в светлый цвет.
— Я действительно покрасила волосы, — возразила Бэт. — Но это не имело никакого отношения к ней. Какое-то время я даже ходила рыжей. Я же сказала тебе, я была молода, я искала свое.
— Ты знала Ноа Гоулдстайна?
— Он преподавал у нас два года, — сказала Бет. Ник неожиданно вспылил.
— Ты видела все донесения по этому делу, Бет! Фил Уокер посылал тебе копии всех материалов. Ты многое знала о Кэтрин Трэмелл и ни разу не сказала ни слова. Как ты объяснишь это, черт побери?
— Что я могла сказать? — возразила Бэт. — Что я могла сделать? Пойти к вам, узколобым полицейским, и сказать: «Послушайте, я не лесбиянка, но так случилось, что я однажды переспала с вашей подозреваемой десять лет назад». — Она отвернулась, скрестив руки на груди, будто хотела согреть и успокоить сама себя. В уголках ее глаз блестели слезы. — Это кажется безумием, кажется притворством, особенно, если учесть, что я психиатр, но я стеснялась сказать правду. Это был единственный случай в моей жизни, когда я переспала с женщиной.
— Ты думаешь, мы были бы шокированы? Подумай, бога ради, Бэт, ведь мы же полицейские.
— Да, правильно, полицейские. И ты прекрасно знаешь, что скоро слухи поползли бы по всему проклятому управлению. Шуточки, хихиканье в раздевалке. — Она судорожно вздохнула, стараясь успокоиться. — Впрочем, это неважно.
— Что же важно тогда?
— Важно, Ник, то, чтобы ты остерегался ее. Она действительно больна, ты знаешь? Разве ты не видишь, что происходит? — Она смотрела на него умоляющими глазами, упрашивая его понять ее и поверить ей. — Я не знаю, может быть, она задумала отомстить мне, но она все спланировала заранее. Она знает, что я училась в Беркли. Она знает, что я была знакома с Ноа Гоулдстайном. Она выдумывает эту историю обо мне. Она пытается подвести тебя к мысли, что я, как одерживая, преследую ее. Она пытается подсунуть тебе меня, накинуть на меня удавку и сказать: «Вот врачпсихиатр, которая убила Джонни Боза».
— Она не подсовывала мне тебя, — возмущенно сказал Ник. — Она и понятия не имеет, кто ты такая. Она говорила мне о Лизе Хоберман. А не о Бет Гарнер.
— Неужели ты так наивен, — возразила Бэт. — Она знала, что ты выяснишь, кто такая Лиза Хоберман. Ты ведь полицейский, в конце концов, отличный полицейский. Как она рассказала тебе обо мне. Дай-ка угадаю. Она обмолвилась о нашей связи случайно, как бы невзначай? — Бет улыбнулась, но губы ее как-то жалко скривились. — Она сказала тебе об этом в постели, Ник? Да, должно быть, так оно и было. И я бы так сделала.
Ник отвернулся от Бет, вспоминая, как Кэтрин с содроганием рассказывала свою кошмарную историю о преследовавшей ее Лизе Хоберман.
— Почему ты изменила фамилию, Бэт?
— Я вышла замуж. Он звал меня Бэт.
— Вышла замуж? Я не знал, что ты была замужем.
— А какое тебе было до этого дело, — вспылила она. Затем она пожала плечами, подумав, что Нику, возможно, и так все известно. Она не стыдилась того, что была замужем и развелась. — Я познакомилась с мужем, когда он был студентом медицинского института. Мы оба учились и жили неподалеку от бесплатной клиники в Салинасе, где он к тому же работал. Наш брак был недолгим.
— Сколько же он продлился?
— Совсем мало. Ник, неужели ты думаешь, что я что я могла убить человека? Я даже никогда не видела Джонни Боза. Никогда не слышала о нем.
Голова у Ника кружилась. Он больше не знал, кому и чему теперь можно верить. Он повернулся, собираясь уйти.
— А как же Нилсен? — крикнула Бет ему вдогонку. — Какой же мне был смысл убивать Нилсена? Тут что-то не сходится. Ник, подумай об этом.
Ник думал. Он просто не говорил об этом, во всяком случае, с ней… Он потрогал пальцем сломанный язычок замка.
— Послушай, тебе нужно починить дверь. Кругом полно нехороших людей.
— Ты прав, — горячо согласилась Бет. Она протянула к нему руки, будто хотела уберечь его от какого-то сатанинского зла, дьявольской силы, которую она одна могла прогнать с помощью заветного талисмана. — Она коварна. Она чертовски изобретательна. Будь осторожен, Ник.
Ник кивнул, будто бы соглашаясь с ней. Но он никогда никого и ничего не боялся, тем более женщин. Теперь было поздно начинать.
* * *
Он не проявлял никакой осторожности, когда вошел в темный подъезд здания, где располагалась его квартира, и не мешкая, устало поднялся по тускло освещенной лестнице к своей двери. Ник доставало ключ из кармана, как вдруг кто-то положил руку ему на плечо. Он подпрыгнул, будто ошпаренный.
— Господи Иисусе.
Из полумрака появилась Кэтрин Трэмелл, она смеялась над ним.
— Я напугала тебя? — спросила она, глаза ее искрились весельем. Она отлично знала, что нагнала на него страх, и это, казалось, доставляло ей удовольствие так же, как раньше на берегу, когда она напала на него.
— Никогда не подкрадывайся к мужчине, если знаешь, что он вооружен, — сказал Ник. — Так происходят несчастные случаи.
— Но я же знаю, что ты не вооружен, — проговорила она. — Ты должен был отдать оружие, когда уходил в отпуск.
Конечно, она была права. Он потрогал место под левой рукой, где обычно носил револьвер тридцать восьмого калибра. Он свыкся с ним за все эти годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43