— Это не жажда светских развлечений, а всего лишь откровенное желание самца показать тебя сразу целой толпе народа. Каждый мужчина будет мне отчаянно завидовать. По сути своей, я отвратительная свинья, Тесса, и в некоторых вещах недалеко ушел от пещерного человека. Пришла пора тебе об этом узнать. Нет, Тесса, не смейся, я говорю совершенно серьезно. Я невероятно ревнивый собственник, хотя и намерен показать тебе всю нашу маленькую планету. Слава богу, ты еще слишком молода, чтобы захотеть ребенка. Я надеюсь, что к тому времени, когда тебе исполнится, скажем, тридцать, я буду способен разделить с тобой заботы о детях. Я никогда не горел желанием производить на свет себе подобных, но догадываюсь, что тебе может этого захотеться.
— Почему ты не сказал мне об этом раньше?
— Я раньше сам этого не знал… Или, возможно, я никогда не думал об этом дольше пяти секунд, пока мы не поженились. Ты бы вышла за меня замуж, если бы знала, что я за человек?
— Я бы вышла за тебя в любом случае. Если бы, конечно, у тебя не оказалось вдруг жены и шестерых ребятишек.
«И даже это не остановило бы меня, — подумала Тесса, — я все равно бы сделала все возможное, чтобы быть с тобой». За последние четыре дня, которые она провела вместе с Люком, столь важное для нее ощущение защищенности выросло и окрепло. Это были потрясающие дни, освещенные золотисто-зеленым светом Прованса, изменившие ее жизнь навсегда. Тесса вдруг обрела новую душу. Такой она себя еще не знала.
Дело дошло до того, что ей стало просто невыносимо быть не рядом с Люком. Она могла выносить такую разлуку не более пяти минут. Ей было жаль времени, которое Люк тратил на то, чтобы принять душ и побриться, прочитать газету, сходить в лес за дровами для камина, который они разжигали сразу после захода солнца. Она следила за его тонкими сильными пальцами, сходя с ума от желания.
— Хорошо, — Тесса заставила свой голос звучать легко и непринужденно. — Давай отправимся на вечеринку. Что мне надеть?
— Маленькое черное платье.
— Но у меня нет с собой такого. Как насчет маленького белого платья?
— Оно гладкое?
— В каком смысле гладкое?
— Без вышивки, оборок или прочей мишуры, просто гладкое белое платье?
— Это что, еще один твой фетиш? Еще одно ужасное пристрастие, о котором ты меня не предупредил? Простые белые платья?
— Нет, просто на платье не должно быть украшений, — прорычал Люк.
— Оно совершенно гладкое, — заверила его Тесса.
— Ты сама все потом поймешь, — он подошел к ней сзади и обнял ее, обхватив ладонями груди, зарылся лицом в ее волосы. Они стояли не шевелясь, едва дыша, а член Люка становился все тверже, прижимаясь к ее телу.
— В кухне? — выдохнула Тесса, ее сердце колотилось так сильно, что казалось, Люк мог услышать его стук.
— В спальне, — промурлыкал он. — Понимаешь теперь, почему я не хотел застилать постель?
— Я сразу поняла, почему. Я просто не думала, что ты заставишь меня ждать так долго.
Всю вторую половину дня они провели в постели, занимались любовью, дремали и снова любили друг друга, застигнутые врасплох страстью, которой Люк, при всем своем богатом опыте, не испытывал никогда раньше.
Тесса, открыв для себя мир чувственности, раньше доступный ей только в мечтах, отдавалась самым невероятным своим фантазиям. Иногда она была обезоруживающе покорной, ведя себя как обворожительная распутница, и употребляла слова, которых никогда раньше не произносила. Она просила трахнуть ее быстрее, трахнуть ее как следует, трахнуть ее словно шлюху и удовлетворить свое желание, не обращая внимания на нее. Иногда она становилась такой же властной, как и сам Люк. Она медленно ласкала языком его тело, головку его члена, с наслаждениям слушая его стоны и сдерживая его страсть, пока сама не сдавалась, не в силах больше выносить сладкую муку, давая ему возможность насладиться ее телом. Но чаще всего их желания совпадали, и они обнаруживали, как легко им соединить свою страсть, подчиняясь единому ритму, и стать единым существом.
— Я никогда не предполагал, что ты проявишь столько… фантазии, — сказал Люк. — Или я поддался всеобщему заблуждению по поводу скромных воспитанниц монастырской школы?
— Я сама удивлена, — призналась Тесса. — Мы с Ми-ми читали эротические рассказы, когда нам было четырнадцать, я чуть ли не выучила их наизусть. Теперь мне кажется, я просто ждала возможности употребить свои знания на практике.
— Спасибо господу, что это оказался я.
Когда солнце село, они стали готовиться к вечеринке. Тесса была рада, что Фиона настояла на покупке очень дорогого белого платья без бретелек от известного дизайнера. К нему прилагалось подобие греческого короткого хитона из белого шифона с широкой каймой, украшенной вышивкой. Когда Тесса надела его, то правильно заложенные складки лишь подчеркнули красоту ее тела, оправдывая высокую марку дома «Диор». Тесса закружилась перед зеркалом, а короткая юбка обвила ее бедра, ласково касаясь коленей.
Она надела белые шелковые сандалии и взяла из шкатулки нитку жемчуга, который купила у «Тиффани» перед своим девятнадцатым днем рождения. Она еще потратила тогда пятнадцать тысяч долларов на жемчужные серьги, уверяя себя, что так она не только запомнит свой первый фильм, но и приобретет единственное украшение, которое женщина может надеть в любое время и по любому случаю. Даже мать сухо одобрила ее покупку.
Повернувшись последний раз перед зеркалом, Тесса подхватила свою накидку и предстала перед Люком, который ждал ее в гостиной, одетый в белый льняной костюм, синюю рубашку и желтый галстук.
— Это твое гладкое белое платье, проще которого и быть не может? — поинтересовался он.
— Ты же сам сказал, что вечеринка состоится на яхте, — упрекнула его Тесса, — и потом, покажи мне, где и чем оно украшено.
— Все замечательно, — заверил ее Люк, — только жемчуг сюда не подходит. Это слишком скромное украшение.
— Мне кажется, ты не в состоянии оценить подлинную элегантность.
— Закрой глаза.
— Зачем?
— Обещай не открывать их, договорились?
— Почему?
— Потому что я тебя об этом прошу.
— Хорошо.
Тесса стояла, крепко зажмурившись. Она почувствовала, как пальцы Люка расстегнули нитку жемчуга и сняли с нее серьги. А что же дальше, гадала она, почувствовав на груди тяжесть другого ожерелья и услышав щелканье замка. Неожиданно мочки ее ушей ощутили прикосновение холодного металла.
— Да, — раздался голос Люка, — это именно то, что нужно. — Он взял Тессу за плечи и подвел к зеркалу в ванной. — Теперь можешь смотреть.
— Господь всемогущий! — Ожерелье из пяти огромных грушевидных изумрудов, изумительно подобранных по размеру и обрамленных бриллиантами, украшала подвеска — удлиненный изумруд размером с мизинец Тессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97