– Но у меня же нет свадебного наряда, – давясь от смеха, ответила Мэкси.
«Господи, – подумала она, – кем же я стану? Скверной миссис Деннис Брэйди? Что скажут люди? Впрочем, какое, в сущности, это имеет значение! Деннис такой славный. Жизнь с ним обещает быть сплошным праздником. И потом, не я же отвечаю за все происходящее. Долг чести положено отдавать, это ясно любому. Иначе конец твоей репутации…»
Глава 14
– Бедный, мой Скверный Деннис, – задумчиво произнесла Мэкси, сидя вместе с Инди за дружеским ужином в «Спадо», их любимом голливудском ресторанчике. – Все еще шлет мне грустные открытки, а ведь уже больше года, как я его бросила.
Вилка Инди с куском пиццы с овечьим сыром застыла на полпути ко рту:
– Почему в твоем голосе я слышу намек на сожаление? Я ведь прекрасно помню, ты сама говорила, что не могла бы остаться в Монте-Карло и минуты, настолько там тебе все обрыдло. И даже Эмерсона цитировала: «Жить без чувства долга – это неприлично». Так было?
– Да, все так и было. И потом было бы то же самое. Но я глубоко сожалею, что мне пришлось еще раз разводиться, и никогда не забуду, как, проснувшись, понимала, что моему милому мальчику все те месяцы, что мы жили вместе как муж и жена, ни разу не было скучно. А я так просто с ума сходила! Поверь, Инди, мне бывало так скучно, скучно, скучно жить с человеком, который ничем не занят! Слоняется без дела целыми днями. Абсолютно никчемный, безвольный и всегда при этом радостный – никаких угрызений совести. Наверно, я мысленно сравнивала его с отцом, а это несправедливо: ведь Деннис заранее предупреждал меня, кто и что он. Ты же знаешь, что отец помешан на работе, и каждый день для него наполнен делами, он набрасывается на них с такой бешеной энергией, что невольно заряжает ею и всех окружающих. Как я его люблю! После него я не перевариваю мужчин, которые даже не стараются чего-то достичь в жизни, неважно, чего именно. И потом еще каждый месяц Анжелика с няней должны были мотаться из Манхэттена в Монте-Карло и обратно, понимаешь? Но этот ублюдок Рокко ни за что не соглашается, чтобы она проводила со мной больше половины положенного времени. Специально переехал на другую квартиру, чтоб там у Анжелики с няней было побольше места. По суду он имеет на ребенка такие же права, как я, так что возразить мне нечего. Его родные от нее без ума, все ее балуют до ужаса.
– А как насчет занятий любовью, тоже скучно?
– Нет, – вздохнула Мэкси. – Жаль, что это не так, тогда расставание было бы проще. Но ведь нельзя строить свое будущее на одном сексе.
– В самом деле? – с некоторой подозрительностью спросила Инди.
– Ну до какого-то предела. И мне не хотелось, чтобы этот предел наступил. Вот я взяла и уехала.
– А ты уверена, что больше в него не влюблена? – В голосе Инди прозвучало недоверие.
– Вообще-то не думаю, что я когда-нибудь была в него влюблена… любила, да… просто любила. Он казался мне таким жалким, потерянным и… вместе с тем сильным. Я любила в нем что-то австралийское. Господи, если б он не был таким ленивым. – Мэкси тяжело вздохнула. – Я его жалела, Инди, но, наверно, недостаточно.
Она недовольно взглянула на свою пропитанную ароматом мескита семгу «фри», и ей вдруг захотелось, чтобы у нее тоже была пицца.
Мэкси специально прилетела в Лос-Анджелес на уикэнд, когда у Инди выдался перерыв между съемками. Звезда Инди взошла на кинонебосклоне с раздражавшей иных критиков легкостью, той же самой, с какой ей удалось пройти годы учебы в школе на одних «отлично». Мэкси даже ревновала лучшую подругу к Голливуду, этому стражу, державшему ее взаперти так далеко от Нью-Йорка или усылавшему сниматься в самые невероятные места; ревновала к тем удовольствиям, которые навер-нака окружали Инди, хотя та постоянно сетовала, что жизнь кинозвезды – утомительная рутина. «Все равно что быть привилегированным узником в тюрьме не самого строгого режима, и то при наилучшем варианте», – невесело шутила она.
– В общем, – посоветовала Инди, – забудь ты своего Денниса Брэйди. – И она стала расправляться с огромным блюдом запеченных в тесте японских грибов в кисло-сладком соусе.
– Я и позабыла, давным-давно. Это ты сама о нем заговорила.
– Мне просто хотелось узнать, появились ли в твоей жизни новые мужчины. А ты сказала, что ни одного, который годился бы в подметки твоему Скверному Деннису.
– Послушай, ты сама стала ходить к своему психоаналитику за советами, а мне их тем не менее даешь? – огрызнулась в ответ Мэкси.
– Ну хорошо, я неврастеничка. Так что же, мне нельзя, значит, помогать другим людям? – обиделась Ин-ди, которая уже не впервые сталкивалась с непониманием природы психоанализа. («Теперь вот и Мэкси тоже», – с горечью подумалось ей.)
– С чего это ты взяла вдруг, что страдаешь неврастенией? – с вызовом спросила Мэкси. – Сколько я тебя знаю, всю жизнь ты была такой же – не по годам развитая, взбалмошная и какая-то слишком красивая и странная. А теперь еще и знаменитая.
– Я самая законченная неврастеничка. Из тех, которые не позволяют мужчине стать эмоционально близким, если только он не такой же неврастеник, – произнесла Инди печально. – А слава… от нее только еще хуже.
– А что эта твоя доктор Флоренс Флоршайм собирается с тобой делать?
– Делать? Она ничего не должна делать! Делать с собой должна я, если хочу измениться. Достаточно того, что она меня выручает.
– Выручает? То есть поддерживает, верит в тебя, да? – с жаром подхватила Мэкси.
– Да нет, Мэкси, она выручает меня, устраивая бесплатную парковку на стоянке возле своего офиса, – принялась терпеливо разъяснять Инди. – А поддерживаешь и веришь ты, потому что ты мой друг и относиться ко мне по-другому просто не можешь. Она же мой психоаналитик, а не подружка. Она меня выслушивает, не делая никаких заключений. Раз в неделю, а может и реже, она задает мне какой-нибудь вопрос. И еще: ей совершенно начхать, как я выгляжу, а для меня это такое облегчение. Нет смысла скрывать от нее правду – ведь мыслей моих она читать не может, это было бы только потерей времени и денег. Словом, я не имею права врать, иначе игра шла бы не по правилам и ни о какой помощи не могло быть и речи. Вообще-то я могу рассказывать ей о чем угодно, потому что уверена: ее это не шокирует. Все, что можно услышать, она уже слышала. Если в моем рассказе встретится что-нибудь важное, она наверняка это запомнит.
– Ты в этом абсолютно убеждена?
– Нет. Я хочу верить в это. Вообще, в своего психоаналитика надо верить, Мэкси, а если начнешь сомневаться, то надо будет все рассказать о своих сомнениях, а это займет не меньше года. Главное, наверно, что она мой союзник, за это я ей, в сущности, и плачу. Но мне все равно нужен верный союзник на каждый день, особенно здесь, в Голливуде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154