Наша очередь, — прервал он ее.
Глаза Андреа сузились. У нее осталось четкое впечатление, что он знал, о чем она хотела спросить. Знал — и предпочел замять ее вопрос. Соня обернулась и помахала им, придерживая развевающиеся ленты на шляпке. Решив отложить эту тему на потом, Андреа помахала в ответ — и вынуждена была тут же ухватиться за луку седла, поскольку лошадь под ней затанцевала. Тор мгновенно поддержал ее.
— Тихонько, — пробормотал он, и ладонь его задержалась на ее локте намного дольше, чем того требовала необходимость.
Вдоль улицы выстроились толпы людей, захваченных прекрасным зрелищем. Поначалу Андреа сильно смущалась, чувствуя себя объектом всеобщего внимания. Она не сводила глаз с белой гривы своей лошади, не решаясь оглядеться по сторонам.
— Не нужно стесняться, — уговаривал ее Top. — Они все так счастливы за тебя. Постарайся получить удовольствие, любовь моя. Такое случается лишь раз в жизни. Наслаждайся.
Андреа украдкой посмотрела на ряды зрителей. Маленькая девочка, подпрыгивая, показывала на нее. Никогда еще ей не доводилось видеть такого восторга на лице у ребенка. Ей стало удивительно приятно. Поколебавшись, она улыбнулась и помахала малышке рукой. Тор прав. Нужно наслаждаться каждым мгновением. Ей захотелось сохранить в памяти мельчайшие подробности этого дня — сохранить для того времени, когда у нее не останется ничего, кроме этих воспоминаний.
— И сколько времени продлится парад? — спросила она у Тора.
— Около часа. Добравшись до церкви, процессия зайдет туда в том же порядке, в котором начинала свое шествие.
— И скрипач тоже? — Она представила себя танцующей под скрипку перед алтарем. — Это… необычно.
— Нет. — Взгляд Тора был снисходителен. — Ему не позволяется входить. Он останется снаружи и будет играть для прибывающих гостей.
Она нахмурилась, обидевшись за бедного музыканта. Танцевать перед алтарем было бы весело. К тому же это отвлекло бы ее от истинной причины ее прихода в церковь.
— А почему ему нельзя зайти внутрь? Тор притянул поближе ее коня и поправил сдвинувшуюся на ее голове корону, чуть задержав пальцы на щеке. Толпа немедленно отреагировала смехом и аплодисментами, заставив Андреа залиться румянцем. По-видимому, он заметил ее смущение, потому что поддразнивающе ухмыльнулся.
— Происки дьявола, любовь моя. Скрипки и скрипачи не для набожных людей. Церковь не одобряет разгула и бражничанья, которые они с собой несут.
В это мгновение четверо всадников, по два с каждой стороны, вырвались из шеренги и с веселым гиканьем промчались по улице. В то же мгновение Тор протянул руку и схватил уздечку ее лошади. Его племянник крепко держал поводья, успокаивая тихим голосом разнервничавшихся животных.
Андреа цеплялась за луку, чувствуя себя странно беззащитной. В бизнесе она всегда все контролировала сама. Она принимала решения, она искала выход из затруднений. Впервые в жизни она живо ощутила, насколько уязвима и насколько зависит от человека рядом с ней, от его защиты. Очень тревожное чувство, но не сказать, чтобы неприятное.
— Что…
— Так задумано. — Он поднял руку. — Не обвиняй меня. Это идея Райнера. Я даже и не слышал раньше о таком.
— А зачем эти скачки?
— Всадники должны проехать от процессии до церкви и обратно три раза, поднимая как можно больше шуму.
Ее темные глаза заблестели от смеха.
— Похоже, Райнер о таком всю жизнь мечтал. Полагаю, в этом есть какой-нибудь смысл? Тор невозмутимо приподнял бровь.
— Разумеется. Это должно оградить тебя от злых сил.
Злых сил? Усмехнувшись, она сделала вид, что небрежно осматривается по сторонам.
— Благодарю тебя. Я чувствую себя гораздо лучше, зная, что меня так здорово защищают. Он смотрел на нее очень серьезно.
— Я никогда не позволю, чтобы ты от чего-нибудь пострадала, — пообещал он.
Она не сразу смогла отвести от него глаза. Ясно, что он уверен в том, что обещает. Но ясно и то, что ни от кого на свете она не страдала так сильно, как от самого Тора. Как он сумеет уберечь ее от самого себя? Только она сможет защитить свое сердце от опасности, которая исходит от него. А сейчас ее защита практически исчезла.
Час прошел в мелькании лиц, звуков, смеха. Люди, собравшиеся вдоль дороги, махали руками, из шеренги махали им в ответ, окликая друзей и родственников. Наконец они достигли большой церкви из серого камня, возвышавшейся посреди сосен. Скрипач стоял на ступеньках церкви и играл тихую, нежную мелодию.
Тор спешился и подошел к ее лошади. Без единого слова он обхватил Андреа за талию и притянул к себе. Она опустила ладони ему на плечи, ощущая под пальцами движение железных мускулов. Их взгляды слились.
Он медленно поставил ее на землю, не разжимая надежных объятий. Потом пробормотал что-то по-норвежски, наклонил голову и приник губами к ее губам. Она закрыла глаза и прильнула к нему, отдаленно чувствуя присутствие радующейся толпы и очень остро — страсть его поцелуя.
Наконец он освободил ее.
— Пора, — тихо произнес он, взял ее за руку и повел вверх по ступенькам церкви. Впереди шли родители Тора, а следом — их свидетели, Райнер и Джордан. Внутри играл орган, чудесные звуки мелодии Мендельсона наполняли огромное помещение.
В вестибюле они остановились, и Андреа крепче сжала его локоть. Он склонился к ней и проговорил на ухо:
— Все в порядке, любимая. Только без паники.
Посмотри вокруг. Зелень вокруг алтаря — это мирт, в норвежских свадебных церемониях он символизирует Афродиту. Свечи ароматизированы. Ты чувствуешь запах?
Она кивнула и окинула взглядом убранство церкви.
— И кругом белые розы, — прошептала она. — Я никогда не видела сразу так много белых роз. — Джордан сказала мне, что это твои любимые. Она знала, что эти слова важны для нее, но не могла ни на чем сосредоточиться, да и времени на разговоры у них не осталось. Орган играл свадебный марш, и они направились к алтарю. Там они сели в предложенные кресла. Когда все остальные присоединились к ним, церемония началась, но для нее все было как в тумане.
Пастор говорил об ответственности супругов друг перед другом, а она думала о том, как бесповоротно запуталась ее жизнь. Он говорил о доверии и терпении, а она думала о своих подвесках и о том, как они каждое утро обещают ей хороший день. Он упомянул о любви и обязательствах — о том, что ей не понадобится. И все же, случайно взглянув на Тора, она почувствовала странную поддержку. Вместо того чтобы усилить ее неуверенность, его присутствие успокоило ее.
Бежали минуты. Она наблюдала за солнечными лучами, проникающими сквозь цветные стекла окон. Слушала, как поет тетя Тора, и этот жизнерадостный голос наполнял ее надеждой и тихой умиротворенностью. Тор взял ее за локоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Глаза Андреа сузились. У нее осталось четкое впечатление, что он знал, о чем она хотела спросить. Знал — и предпочел замять ее вопрос. Соня обернулась и помахала им, придерживая развевающиеся ленты на шляпке. Решив отложить эту тему на потом, Андреа помахала в ответ — и вынуждена была тут же ухватиться за луку седла, поскольку лошадь под ней затанцевала. Тор мгновенно поддержал ее.
— Тихонько, — пробормотал он, и ладонь его задержалась на ее локте намного дольше, чем того требовала необходимость.
Вдоль улицы выстроились толпы людей, захваченных прекрасным зрелищем. Поначалу Андреа сильно смущалась, чувствуя себя объектом всеобщего внимания. Она не сводила глаз с белой гривы своей лошади, не решаясь оглядеться по сторонам.
— Не нужно стесняться, — уговаривал ее Top. — Они все так счастливы за тебя. Постарайся получить удовольствие, любовь моя. Такое случается лишь раз в жизни. Наслаждайся.
Андреа украдкой посмотрела на ряды зрителей. Маленькая девочка, подпрыгивая, показывала на нее. Никогда еще ей не доводилось видеть такого восторга на лице у ребенка. Ей стало удивительно приятно. Поколебавшись, она улыбнулась и помахала малышке рукой. Тор прав. Нужно наслаждаться каждым мгновением. Ей захотелось сохранить в памяти мельчайшие подробности этого дня — сохранить для того времени, когда у нее не останется ничего, кроме этих воспоминаний.
— И сколько времени продлится парад? — спросила она у Тора.
— Около часа. Добравшись до церкви, процессия зайдет туда в том же порядке, в котором начинала свое шествие.
— И скрипач тоже? — Она представила себя танцующей под скрипку перед алтарем. — Это… необычно.
— Нет. — Взгляд Тора был снисходителен. — Ему не позволяется входить. Он останется снаружи и будет играть для прибывающих гостей.
Она нахмурилась, обидевшись за бедного музыканта. Танцевать перед алтарем было бы весело. К тому же это отвлекло бы ее от истинной причины ее прихода в церковь.
— А почему ему нельзя зайти внутрь? Тор притянул поближе ее коня и поправил сдвинувшуюся на ее голове корону, чуть задержав пальцы на щеке. Толпа немедленно отреагировала смехом и аплодисментами, заставив Андреа залиться румянцем. По-видимому, он заметил ее смущение, потому что поддразнивающе ухмыльнулся.
— Происки дьявола, любовь моя. Скрипки и скрипачи не для набожных людей. Церковь не одобряет разгула и бражничанья, которые они с собой несут.
В это мгновение четверо всадников, по два с каждой стороны, вырвались из шеренги и с веселым гиканьем промчались по улице. В то же мгновение Тор протянул руку и схватил уздечку ее лошади. Его племянник крепко держал поводья, успокаивая тихим голосом разнервничавшихся животных.
Андреа цеплялась за луку, чувствуя себя странно беззащитной. В бизнесе она всегда все контролировала сама. Она принимала решения, она искала выход из затруднений. Впервые в жизни она живо ощутила, насколько уязвима и насколько зависит от человека рядом с ней, от его защиты. Очень тревожное чувство, но не сказать, чтобы неприятное.
— Что…
— Так задумано. — Он поднял руку. — Не обвиняй меня. Это идея Райнера. Я даже и не слышал раньше о таком.
— А зачем эти скачки?
— Всадники должны проехать от процессии до церкви и обратно три раза, поднимая как можно больше шуму.
Ее темные глаза заблестели от смеха.
— Похоже, Райнер о таком всю жизнь мечтал. Полагаю, в этом есть какой-нибудь смысл? Тор невозмутимо приподнял бровь.
— Разумеется. Это должно оградить тебя от злых сил.
Злых сил? Усмехнувшись, она сделала вид, что небрежно осматривается по сторонам.
— Благодарю тебя. Я чувствую себя гораздо лучше, зная, что меня так здорово защищают. Он смотрел на нее очень серьезно.
— Я никогда не позволю, чтобы ты от чего-нибудь пострадала, — пообещал он.
Она не сразу смогла отвести от него глаза. Ясно, что он уверен в том, что обещает. Но ясно и то, что ни от кого на свете она не страдала так сильно, как от самого Тора. Как он сумеет уберечь ее от самого себя? Только она сможет защитить свое сердце от опасности, которая исходит от него. А сейчас ее защита практически исчезла.
Час прошел в мелькании лиц, звуков, смеха. Люди, собравшиеся вдоль дороги, махали руками, из шеренги махали им в ответ, окликая друзей и родственников. Наконец они достигли большой церкви из серого камня, возвышавшейся посреди сосен. Скрипач стоял на ступеньках церкви и играл тихую, нежную мелодию.
Тор спешился и подошел к ее лошади. Без единого слова он обхватил Андреа за талию и притянул к себе. Она опустила ладони ему на плечи, ощущая под пальцами движение железных мускулов. Их взгляды слились.
Он медленно поставил ее на землю, не разжимая надежных объятий. Потом пробормотал что-то по-норвежски, наклонил голову и приник губами к ее губам. Она закрыла глаза и прильнула к нему, отдаленно чувствуя присутствие радующейся толпы и очень остро — страсть его поцелуя.
Наконец он освободил ее.
— Пора, — тихо произнес он, взял ее за руку и повел вверх по ступенькам церкви. Впереди шли родители Тора, а следом — их свидетели, Райнер и Джордан. Внутри играл орган, чудесные звуки мелодии Мендельсона наполняли огромное помещение.
В вестибюле они остановились, и Андреа крепче сжала его локоть. Он склонился к ней и проговорил на ухо:
— Все в порядке, любимая. Только без паники.
Посмотри вокруг. Зелень вокруг алтаря — это мирт, в норвежских свадебных церемониях он символизирует Афродиту. Свечи ароматизированы. Ты чувствуешь запах?
Она кивнула и окинула взглядом убранство церкви.
— И кругом белые розы, — прошептала она. — Я никогда не видела сразу так много белых роз. — Джордан сказала мне, что это твои любимые. Она знала, что эти слова важны для нее, но не могла ни на чем сосредоточиться, да и времени на разговоры у них не осталось. Орган играл свадебный марш, и они направились к алтарю. Там они сели в предложенные кресла. Когда все остальные присоединились к ним, церемония началась, но для нее все было как в тумане.
Пастор говорил об ответственности супругов друг перед другом, а она думала о том, как бесповоротно запуталась ее жизнь. Он говорил о доверии и терпении, а она думала о своих подвесках и о том, как они каждое утро обещают ей хороший день. Он упомянул о любви и обязательствах — о том, что ей не понадобится. И все же, случайно взглянув на Тора, она почувствовала странную поддержку. Вместо того чтобы усилить ее неуверенность, его присутствие успокоило ее.
Бежали минуты. Она наблюдала за солнечными лучами, проникающими сквозь цветные стекла окон. Слушала, как поет тетя Тора, и этот жизнерадостный голос наполнял ее надеждой и тихой умиротворенностью. Тор взял ее за локоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45