Огляделась — и вздрогнула. После дома Тора это место выглядит весьма убогим. И еще более заброшенным, чем раньше.
Твердо решив не поддаваться жалости к себе, она подошла к плитке, чтобы вскипятить воду для кофе. Взяла термос и потрясла его. Пуст. Не в силах от страха спуститься вниз за водой, она упала на кровать. Она не заслуживает чашки чая. Она не заслуживает даже простого глотка воды. Поделом ей — укладываться в постель с пересохшим ртом.
Сбросив одежду, она быстро надела свою красно-белую ночную рубашку. Потом храбро подошла к выключателю, погасила свет — и опрометью бросилась в кровать, под одеяло. Через секунду откинула одеяло и снова вскочила. Подбежала к двери и стала шарить рукой у стены.
Пальцы ее сомкнулись вокруг тяжелого металлического прута. Готово! Метнувшись обратно, в безопасное тепло постели, она сунула кочергу под подушку и укрылась с толовой. Теперь, если кто-нибудь к ней заберется, ему несдобровать!
В течение следующего часа она ожидала самого худшего и прислушивалась к каждому скрипу и шороху старого здания. Наконец и она, и дом успокоились. Спать. Ей необходим сон. Хоть чуть-чуть покоя…
Громкий стук внизу заставил ее снова подпрыгнуть, и она села, прижимая к груди кочергу. Сердце бешено заколотилось.
Это всего лишь Вилли, уговаривала она себя. Он беспокоится. Он хочет убедиться, что все в порядке. Бояться нечего.
На лестнице послышались шаги. Мерная поступь глухо отдавалась уже на площадке второго этажа, потом все выше…
Еще шесть шагов к ее двери. Она попыталась сглотнуть, но обнаружила, что рот у нее совсем пересох. Если это Вилли, то почему он ее не окликает?
Глаза ее в ужасе расширились. Наверно, это не он.
Пять шагов до двери. Закрыла ли она ее? Она не могла вспомнить.
Четыре шага. Ее ноги коснулись холодных деревянных половиц.
Три шага. Она бросилась к двери.
Два шага. Дотронулась до ручки. Та с легкостью повернулась.
Один шаг. Она в отчаянии схватилась за засов.
Дверь с грохотом распахнулась, отбросив ее к стене, и огромная темная фигура заполнила проем. Она в ужасе завизжала и изо всей силы размахнулась кочергой.
Удар не достиг цели. Огромная рука остановила кочергу на полпути.
— Что ты, черт возьми, делаешь, сумасшедшая?!
— Top! — выдохнула она и свалилась в глубоком обмороке.
Глава 8
Андреа очнулась и обнаружила себя на кровати, окруженной Вилли, Марко и Тором. На первых двух лицах проступала обеспокоенность. На третьем была явно написана ярость.
— Ты в порядке? — Вопрос, кажется, задал третий..
Тот факт, что разъяренное лицо принадлежало ее мужу, заставило ее почувствовать себя совсем уже несчастной.
— Кажется, да. — Она с обидой нахмурилась. — Ты меня напугал.
— Считай, что тебе повезло, если я на этом ограничусь. Зачем ты здесь?
Она села и, съежившись с жалким видом, натянула на колени рубашку.
— Чтобы… э-э… отдохнуть.
— Лишь на одну ночь, она так сказала, — пробормотал Вилли, качая головой. — Я подумал, маленькая размолвка. Не помешает, подумал я, позвонить брату и упомянуть, где некий муж может найти некую жену. Если захочет, конечно.
— Он хотел, — дал разъяснения Марко.
— Да еще как.
— Вы нас, пожалуйста, извините, — пробормотал Тор, прерывая их диалог. — Нам с женой необходимо побыть вдвоем. Очень необходимо. Позарез необходимо.
Вилли попятился назад, к двери.
— Время проверки. Я пошел.
— Аналогично, — сказал Марко, следом за ним поднимаясь на ноги. Дверь за ними захлопнулась, поспешные их шаги утихли внизу.
— Ну, кто начнет?
Только не она. И не подумает!
— Только не я. И не подумаю!
Должно быть, улыбку Тору одолжила акула.
— Прекрасно. Значит, я первый.
— Послушай, — сделала над собой усилие Андреа. — Все не так плохо, как кажется. Я устала от мотеля, поэтому и вернулась сюда. Это не навсегда, всего на полгода или около того. Я обязательно найду другое жилье. Тебе не нужно волноваться. Я в абсолютной безопасности. Вилли меня охраняет и… — Она запнулась, красноречие испарилось, как дождь над Сахарой.
Он выглядел… очень злым.
— Ты жила здесь? Сколько? — Тор просто бил наотмашь своими вопросами. Она съежилась.
— Недолго.
— Сколько?
Ей потребовалось не больше двух секунд, чтобы сдаться под его холодным, пронизывающим взглядом.
— Если не считать ночи у твоих родителей, субботы и воскресенья у тебя и двух недель в мотеле, то… — она быстро подсчитала на пальцах, — тридцать два дня, восемнадцать часов и сорок шесть минут. Я не знаю, сколько секунд. Честно — не знаю!
— Ты меня запутала. Хотя ничего удивительного, ты в своем репертуаре. — Он запустил руку в волосы. — Попытаемся еще раз. Почему ты здесь живешь?
— Потому что я продала дом Ника.
Он наклонился к ней, голос его стал глуше:
— Почему?
Она схватила подушку и прижала ее к себе.
Нельзя сказать, чтобы это была надежная защита. Перья не устоят перед его пронизывающим взглядом.
— Мне нужно было заплатить пару долгов. Иначе Рынок Константина не выплыл бы.
— Чертов сукин… — Он потер ладонью подбородок. — Давай начнем сначала.
— Давай не будем.
Его глаза предупреждающе сверкнули.
— Я не настроен играть в игры, любовь моя. Поэтому лучше отвечай на мои вопросы. Ник оставил невероятные долги, верно? У тебя не было денег выплатить их, поэтому ты продала дом. Не имея жилья, ты переехала сюда.
Ее подбородок вздернулся до опасного уровня.
— Если ты все знаешь — зачем спрашиваешь? Он встал и, уворачиваясь от подвесок, прошел по комнате в самый дальний угол.
— Каково нынешнее положение с этими долгами? Они выплачены?
— Не совсем.
— Что значит «не совсем»?
— Остался еще один, последний долг в банке. Он очень большой. — Будучи настроен столь воинственно, он наверняка спросит, что значит «большой». — Я не сумею полностью расплатиться еще какое-то время, но месячные проценты мы можем платить без проблем.
— Ты можешь платить проценты… — Стараясь не сорваться, он прикрыл глаза. — Но ты не можешь позволить себе нормальную крышу над головой. Так?
— Так, — неохотно признала она.
— Я предупреждал тебя, что случится, если ты возьмешь слишком большой разбег. — Он стал шаг за шагом приближаться к ней. — Ты сама виновата, любовь моя. Вставай и одевайся. Мы уезжаем.
— Сейчас?
— Да, сейчас.
Не смея спорить, она покорно натянула одежду прямо на ночную рубашку.
— Ну вот, я одета.
Он скрестил руки на груди.
— Возьми с собой еще что-нибудь, чтобы завтра переодеться. Тебе это понадобится. Она повернулась к нему.
— Нет, не понадобится. Я могу переодеться и здесь.
Оказывается, она еще не полностью осознала, насколько он рассержен, и сейчас ей пришлось в этом убедиться. Он пересек комнату и остановился, возвышаясь над ней как скала, сжав руки в кулаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Твердо решив не поддаваться жалости к себе, она подошла к плитке, чтобы вскипятить воду для кофе. Взяла термос и потрясла его. Пуст. Не в силах от страха спуститься вниз за водой, она упала на кровать. Она не заслуживает чашки чая. Она не заслуживает даже простого глотка воды. Поделом ей — укладываться в постель с пересохшим ртом.
Сбросив одежду, она быстро надела свою красно-белую ночную рубашку. Потом храбро подошла к выключателю, погасила свет — и опрометью бросилась в кровать, под одеяло. Через секунду откинула одеяло и снова вскочила. Подбежала к двери и стала шарить рукой у стены.
Пальцы ее сомкнулись вокруг тяжелого металлического прута. Готово! Метнувшись обратно, в безопасное тепло постели, она сунула кочергу под подушку и укрылась с толовой. Теперь, если кто-нибудь к ней заберется, ему несдобровать!
В течение следующего часа она ожидала самого худшего и прислушивалась к каждому скрипу и шороху старого здания. Наконец и она, и дом успокоились. Спать. Ей необходим сон. Хоть чуть-чуть покоя…
Громкий стук внизу заставил ее снова подпрыгнуть, и она села, прижимая к груди кочергу. Сердце бешено заколотилось.
Это всего лишь Вилли, уговаривала она себя. Он беспокоится. Он хочет убедиться, что все в порядке. Бояться нечего.
На лестнице послышались шаги. Мерная поступь глухо отдавалась уже на площадке второго этажа, потом все выше…
Еще шесть шагов к ее двери. Она попыталась сглотнуть, но обнаружила, что рот у нее совсем пересох. Если это Вилли, то почему он ее не окликает?
Глаза ее в ужасе расширились. Наверно, это не он.
Пять шагов до двери. Закрыла ли она ее? Она не могла вспомнить.
Четыре шага. Ее ноги коснулись холодных деревянных половиц.
Три шага. Она бросилась к двери.
Два шага. Дотронулась до ручки. Та с легкостью повернулась.
Один шаг. Она в отчаянии схватилась за засов.
Дверь с грохотом распахнулась, отбросив ее к стене, и огромная темная фигура заполнила проем. Она в ужасе завизжала и изо всей силы размахнулась кочергой.
Удар не достиг цели. Огромная рука остановила кочергу на полпути.
— Что ты, черт возьми, делаешь, сумасшедшая?!
— Top! — выдохнула она и свалилась в глубоком обмороке.
Глава 8
Андреа очнулась и обнаружила себя на кровати, окруженной Вилли, Марко и Тором. На первых двух лицах проступала обеспокоенность. На третьем была явно написана ярость.
— Ты в порядке? — Вопрос, кажется, задал третий..
Тот факт, что разъяренное лицо принадлежало ее мужу, заставило ее почувствовать себя совсем уже несчастной.
— Кажется, да. — Она с обидой нахмурилась. — Ты меня напугал.
— Считай, что тебе повезло, если я на этом ограничусь. Зачем ты здесь?
Она села и, съежившись с жалким видом, натянула на колени рубашку.
— Чтобы… э-э… отдохнуть.
— Лишь на одну ночь, она так сказала, — пробормотал Вилли, качая головой. — Я подумал, маленькая размолвка. Не помешает, подумал я, позвонить брату и упомянуть, где некий муж может найти некую жену. Если захочет, конечно.
— Он хотел, — дал разъяснения Марко.
— Да еще как.
— Вы нас, пожалуйста, извините, — пробормотал Тор, прерывая их диалог. — Нам с женой необходимо побыть вдвоем. Очень необходимо. Позарез необходимо.
Вилли попятился назад, к двери.
— Время проверки. Я пошел.
— Аналогично, — сказал Марко, следом за ним поднимаясь на ноги. Дверь за ними захлопнулась, поспешные их шаги утихли внизу.
— Ну, кто начнет?
Только не она. И не подумает!
— Только не я. И не подумаю!
Должно быть, улыбку Тору одолжила акула.
— Прекрасно. Значит, я первый.
— Послушай, — сделала над собой усилие Андреа. — Все не так плохо, как кажется. Я устала от мотеля, поэтому и вернулась сюда. Это не навсегда, всего на полгода или около того. Я обязательно найду другое жилье. Тебе не нужно волноваться. Я в абсолютной безопасности. Вилли меня охраняет и… — Она запнулась, красноречие испарилось, как дождь над Сахарой.
Он выглядел… очень злым.
— Ты жила здесь? Сколько? — Тор просто бил наотмашь своими вопросами. Она съежилась.
— Недолго.
— Сколько?
Ей потребовалось не больше двух секунд, чтобы сдаться под его холодным, пронизывающим взглядом.
— Если не считать ночи у твоих родителей, субботы и воскресенья у тебя и двух недель в мотеле, то… — она быстро подсчитала на пальцах, — тридцать два дня, восемнадцать часов и сорок шесть минут. Я не знаю, сколько секунд. Честно — не знаю!
— Ты меня запутала. Хотя ничего удивительного, ты в своем репертуаре. — Он запустил руку в волосы. — Попытаемся еще раз. Почему ты здесь живешь?
— Потому что я продала дом Ника.
Он наклонился к ней, голос его стал глуше:
— Почему?
Она схватила подушку и прижала ее к себе.
Нельзя сказать, чтобы это была надежная защита. Перья не устоят перед его пронизывающим взглядом.
— Мне нужно было заплатить пару долгов. Иначе Рынок Константина не выплыл бы.
— Чертов сукин… — Он потер ладонью подбородок. — Давай начнем сначала.
— Давай не будем.
Его глаза предупреждающе сверкнули.
— Я не настроен играть в игры, любовь моя. Поэтому лучше отвечай на мои вопросы. Ник оставил невероятные долги, верно? У тебя не было денег выплатить их, поэтому ты продала дом. Не имея жилья, ты переехала сюда.
Ее подбородок вздернулся до опасного уровня.
— Если ты все знаешь — зачем спрашиваешь? Он встал и, уворачиваясь от подвесок, прошел по комнате в самый дальний угол.
— Каково нынешнее положение с этими долгами? Они выплачены?
— Не совсем.
— Что значит «не совсем»?
— Остался еще один, последний долг в банке. Он очень большой. — Будучи настроен столь воинственно, он наверняка спросит, что значит «большой». — Я не сумею полностью расплатиться еще какое-то время, но месячные проценты мы можем платить без проблем.
— Ты можешь платить проценты… — Стараясь не сорваться, он прикрыл глаза. — Но ты не можешь позволить себе нормальную крышу над головой. Так?
— Так, — неохотно признала она.
— Я предупреждал тебя, что случится, если ты возьмешь слишком большой разбег. — Он стал шаг за шагом приближаться к ней. — Ты сама виновата, любовь моя. Вставай и одевайся. Мы уезжаем.
— Сейчас?
— Да, сейчас.
Не смея спорить, она покорно натянула одежду прямо на ночную рубашку.
— Ну вот, я одета.
Он скрестил руки на груди.
— Возьми с собой еще что-нибудь, чтобы завтра переодеться. Тебе это понадобится. Она повернулась к нему.
— Нет, не понадобится. Я могу переодеться и здесь.
Оказывается, она еще не полностью осознала, насколько он рассержен, и сейчас ей пришлось в этом убедиться. Он пересек комнату и остановился, возвышаясь над ней как скала, сжав руки в кулаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45