Но теперь ветра не было, и она шла, чувствуя, как ее лицо ласкает неяркое солнце. Перед тем как повернуть назад к дому, она остановилась, чтобы поправить одеяло Рори.
Народа на улице было немного. Она поздоровалась с почтальоном и с четой закаленных бегунов. За квартал от дома ей встретилась женщина, которая садилась в машину. Она помедлила и сказала:
— Вы ведь только что переехали в дом Тома Экстера?
Уэнди кивнула.
— Я Уэнди Берджесс. — Она все еще с трудом произносила это имя.
— А я Де Карло, — грубовато сообщила женщина. — Можно взглянуть на ребенка?
Уэнди отвернула одеяло. Рори сонно заморгала на солнце, затем наморщила носик и чихнула.
— Не очень похожа на вас, — заметила женщина. — Должно быть, в папу.
Уэнди подумала было сказать, что нет, она похожа на свою маму. Но едва ли стоило посвящать соседей в коллизии ее нынешней семьи. Кроме того, только накануне вечером Мак сообщил ей, что настоящий отец Рори согласился подписать документы об отказе от родительских прав. Это означало, что удочерение пойдет полным ходом и через несколько месяцев Рори и правда станет ее дочерью — и дочерью Мака.
Потому она только кивнула и улыбнулась. Это верно — Рори действительно походила на Мака. Казалось, все Берджессы унаследовали цвет волос Самюэля и поразительные глаза Элинор.
Входная лестница не была предусмотрена для детских колясок, и совсем не легко было втащить коляску наверх и внутрь. И все же она испугалась, когда дверь открылась ей навстречу.
— Так вот вы где, — сказал Мак. — Я уже начал волноваться, почему мне никто не отвечает.
— Что ты делаешь дома в будний день? — Уэнди никак не могла отдышаться.
Улыбнувшись, он начал расстегивать ее пальто, почти так же, как если бы она была одного возраста с Рори.
— Я устал от бумажной работы. Я, конечно, захватил бумаги с собой, но по крайней мере сменил обстановку. Миссис Морган, кажется, тоже нигде нет.
— Она пошла в супермаркет. Мистер Морган отвез ее, а затем поехал сменить масло в моей машине. Что-нибудь еще хотите узнать?
Он, повернув ее, снял с нее пальто.
— Нет, я не требовал отчета. Просто в доме было так одиноко. — Его голос был по-деловому сух.
В том, что он сказал и, главное, как он это сказал, не было совершенно ничего, чтобы вызвать у нее трепет, выругала себя Уэнди. Он просто пришел днем поработать домой, где ему не помешают.
Черт, ей следует уже привыкнуть к этому! Мак не говорит и не делает ничего предосудительного или необычного. Он даже не целовал ее по утрам — вряд ли было возможным назвать то, как он чмокал ее в щеку, поцелуем. И хотя он заходил в ее комнату почти каждый вечер, всегда была веская причина для этого и он никогда не оставался надолго. Она просто взяла себе за правило в эти дни не ложиться в постель, пока он не уйдет.
Единственное, что причиняло ей страдания, — это то, что он, казалось, не замечал, как от малейшего его прикосновения электрический ток пробегал по всему ее телу. И этим, размышляла Уэнди, она охотно ограничилась бы. Ей просто надо привыкнуть к такой странной ситуации. Пока же чем проще и веселее она будет смотреть на вещи, тем лучше.
— Я скажу миссис Морган, что ты скучал по ней, — сказала она.
Мак поднял Рори из коляски и ухмыльнулся.
— Конечно, мне недостает ее. Я же остался без ленча.
— И я тоже, но, думаю, я сумею что-нибудь состряпать.
Рори прижалась головой к плечу Мака и широко зевнула. Он задумчиво посмотрел на ребенка.
— Кажется, малышке пора баиньки.
Уэнди кивнула и дотронулась до щечки Рори.
— Тебе нужно отдохнуть, дорогая. И не забудь рассказать папочке о своем новом зубике.
Мак просунул кончик пальца в ротик Рори.
— Неужели у нее новый… Ой!
Уэнди попыталась скрыть улыбку.
К тому времени, как он снова спустился вниз, она накрыла стол на двоих на залитом солнцем балконе и разливала по тарелкам овощной суп, приготовленный миссис Морган. На разделочной доске рядом с ее тарелкой лежала буханка поджаристого черного хлеба и рядом — головка сыра.
— Не Бог весть что, — извинилась она.
Мак ждал, пока она сядет.
— Но гораздо выше среднего.
Уэнди отрезала первый кусок хлеба и передала его Маку.
Намазывая его маслом, он произнес:
— На следующей неделе мне придется уехать из города.
Уэнди замерла с ножом в руке.
— О! — Ее голос был едва слышен, но она опомнилась слишком поздно, и любопытство уже зажглось в его глазах. — Нам будет не хватать тебя, — сдержанно сказала она и продолжила нарезать хлеб.
Это было правдой — она будет скучать по нему, так же как и Рори. Хотя реакция малышки при виде Мака не была такой же бурной, как по отношению к Уэнди, у нее все же была особенная улыбка, которой она встречала только Мака. Он гораздо больше занимался Рори, чем ожидала от него Уэнди; ведь это он частенько оказывался рядом с девочкой, когда та просыпалась ранним утром и начинала требовательно звать к себе, приветствуя новый день с полными энтузиазма широко раскрытыми глазами.
И все же Уэнди понимала, что не в его помощи она будет нуждаться, а в моментах, подобных этому. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она быстро спросила:
— Надолго ты уезжаешь?
— Всего на несколько дней. Кстати, почему бы тебе не поехать со мной? Я снова еду в Финикс.
При мысли, что она поедет домой, пусть и на такое короткое время, ее наполнила радость. Нежиться на теплом солнце и видеть вокруг себя пальмы и кактусы вместо этого вечного серого пейзажа.
Мак отрезал себе целый клин сыра и передал поднос ей.
— Уверен, что тебе захочется самой разобрать вещи в твоей квартире.
У нее еще не было времени, чтобы подумать об этом. Квартира была в том же виде, в каком она оставила ее две недели назад, когда намеревалась через несколько дней вернуться. Ей нужно было упаковать оставшуюся одежду, разобрать кое-какие вещи, что-то сделать с мебелью.
Предложение Мака было очень и очень кстати.
Но не мысль о том, что она поедет домой, доставила ей такую радость, признала она. А то, что она поедет с ним.
Ведь она и так уже дома. Пока Мак рядом, она всегда будет у себя дома.
Ей вдруг стало стыдно. Она уже убедила себя, что только ребенок имел значение, но Рори была удобным предлогом сделать то, чего она хотела, в чем, однако, не признавалась даже самой себе, — стать женой Мака. Она вышла за него ради Рори, но любила его ради него самого.
Когда это случилось? Ее первоначальное активное неприятие Мака Берджесса длилось, разумеется, недолго. Очень скоро оно сменилось ворчливым восхищением, с которым она наблюдала за тем, как он завоевывал расположение Рори. Но когда неодобрительное уважение превратилось в нежность, а затем в любовь? И как Уэнди удалось настолько ослепнуть, что она даже не подозревала обо всем этом?
Мак прервал ее мысли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37