А я — наоборот — напряглась.
— А что — издателю надо отдать именно эту рукопись? — осторожно спросила я. — Она у тебя в одном экземпляре?
— Вообще, на дискете, — отозвался Феликс. — А какая разница?..
— Я… просто я еще не дочитала…
— Дочитаешь потом. Сейчас твоя главная задача — переговорить с издателем лично. Я хочу, чтобы он тебя увидел. — Феликс улыбнулся. — Он — мужчина… Возможно, ему захочется увидеть тебя во второй раз. И рукопись прочтут быстрее…
— Поняла, — отозвалась я, лихорадочно соображая, как мне быть, как выкрутиться из дурацкой ситуации, которую я сама и создала. Ну, почему мне не хватило ума пойти и просто купить тетрадь или пачку чистой бумаги?! Дело было, конечно, не в уме и не в жадности, а в той самой нетерпеливости, на которой я поймала себя сегодня ночью. Мне захотелось что-то написать, и я, не раздумывая, воспользовалась тем, что было под рукой…
— Оденься построже, — скомандовал Феликс.
— Да.
— Но не слишком!
— Да.
Я молча переоделась. После того, как мой костюм был одобрен Феликсом, так же молча взяла папку и прижала ее к груди…
— Ты чего молчишь? — вдруг спросил Феликс. А что я могла сказать? Извини, Феликс, я тут немного загадила твою рукопись… Распечатай новый экземпляр… Пусть издатель подождет…
— Волнуюсь, — ответила я.
Через тридцать минут, уже возле издательства «ACT», самого крупного и влиятельного издательства в Москве, я увидела, как волнуется Феликс. В этом было даже что-то пугающее: остановившийся волчий взгляд в сочетании с пересохшими губами, суетливыми движениями и отрывистыми фразами.
— Паспорт взяла?
— Ой!..
— Ой! — передразнил Феликс. — Где паспорт?!
— В сумке.
— А сумка?!
— В машине.
Феликс выдохнул с облегчением:
— Клуша! — и, нырнув в салон, подал мне сумку. Я растерянно смотрела на него — он осторожно прикоснулся к папке в моих руках, словно в ней заключена сама жизнь, как для Кощея Бессмертного — в яйце…
— И поувереннее… Слышишь?.. Ты должна ему понравиться… Ты умеешь…
— Феликс… — жалобно проговорила я. Но он не слышал меня и не слушал:
— Не говори ему ничего лишнего… Только улыбайся… Обязательно спроси, когда позвонить! Обязательно!..
— Феликс…
— Если спросит обо мне, скажи: он сейчас работает над следующей книгой… Не спросит — ничего не говори. Поняла?
— Феликс…
— Что?..
И я поняла, что ничего не смогу ему сейчас сказать…
— Что «Феликс»? — повторил он.
— Все будет хорошо, — выдавила я. — Не волнуйся.
— Я не волнуюсь, — проговорил он побледневшими губами. — Иди. Иди уже.
Получив пропуск, я поднималась на нужный этаж, все время повторяя про себя, что как-нибудь выкручусь.
Между этажами я остановилась. Пристроив рукопись на подоконнике (странная у нее судьба, все время связана с подоконниками!), я стала методично перечеркивать написанные мною страницы. Крест-накрест. Крест-накрест… Возможно, издателю будет лень разбирать под крестами мой почерк…
Когда я вошла в кабинет и увидела издателя, я успокоилась окончательно. У него были сонные глаза, медленные спокойные движения. Он не производил впечатления взволнованного искателя. Увидев меня, он неторопливо откинулся на спинку кресла и, приподняв бровь, слегка улыбнулся:
— Вот какие нынче пошли агенты у писателей… — вежливо заметил он. — Славно, славно…
Интонации были ровные и убаюкивающие.
— Кладите папочку сюда… — он показал на край стола, где уже высилась изрядная стопка таких же толстых «папочек», как та, что я держала в руках. — Хороший роман? — спросил он.
— Да… — отозвалась я и, почувствовав фальшивость собственной интонации, повторила с энтузиазмом: — Да!
— Хороший нужен позарез!.. — отозвался издатель. — Ну, позвоните мне в следующем месяце — числа, скажем, двадцатого… Ладненько?..
— Да.
Я ждала дальнейших расспросов, смутно помня о наставлениях Феликса, но издатель молчал, глядя на меня.
— Можно уходить?.. — спросила я.
— Да… — удивленно отозвался он. — Конечно… Всего доброго…
Феликс пытал меня о подробностях моего разговора с издателем гораздо дольше, чем длился сам этот разговор. Он хотел знать все: как выглядел издатель, что он говорил, с какими интонациями, как смотрел, какой у него кабинет… Я подумала не без злорадства, что теперь Феликс оказался на моем месте: он, как и я, тоже получает информацию из вторых рук. Только теперь эти руки мои. Я отвечала на его вопросы не слишком подробно. Он злился, сидя за рулем.
— И что же, он вообще не обратил на тебя внимания?
— Обратил, — возразила я.
— Каким образом?
— Ну… Сказал что-то вроде «ах, какие нынче пошли агенты у писателей»…
— Ну?
— Ну, и все… Интима не предлагал, если ты об этом…
— Но ты как сама-то почувствовала?.. Он сразу прочтет рукопись или отложит ее в сторону?
Я не торопилась с ответом:
— Знаешь… По-моему, читать он начнет сразу, но…
— Что?
— Но закончит не скоро…
— Почему ты так думаешь?
— Понимаешь… — тянула я с наслаждением, — он сам такой неторопливый..
— Еще бы!.. Куда ему торопиться? Он в порядке…
— В отличие от нас с тобой, — подлила я масла в огонь.
Феликс, изменившись в лице, вдруг затормозил посреди арки и резко дал задний ход.
— Феликс, ты что! — вскрикнула я, едва не ударившись головой о приборную доску.
— Тихо!.. — прошипел Феликс, выруливая назад из арки.
— Что случилось?
— Там у подъезда стоит его джип…
— Чей джип?.. — прошептала я.
— Вадима…
— Нет… Не может быть…
Мне вдруг стало страшно. Я не была готова к этой встрече. Слишком свежо было воспоминание о моей собственной фантазии: как мы стоим с Вадимом посреди двора и молча улыбаемся друг другу, а я в трусах и майке, как дура…
— Выходи, — скомандовал Феликс.
Я не двигалась. Вот я выйду, подойду к Вадиму и что дальше?.. Что мне делать, как себя вести, что говорить?..
— Ну, что ты сидишь? — спросил Феликс. — Выходи. Дойдешь пешком. Не надо, чтобы он видел нас вместе…
— Я боюсь… — проговорила я, задыхаясь.
— Ерунда!.. Чего тебе бояться?..
— Не знаю…
Я помедлила, а потом резко дернула ручку двери — так резко, что ручка выскочила из моих пальцев и дверь не открылась.
— Погоди… — сказал Феликс и придвинулся ко мне. Волчьи глаза оказались совсем рядом, и я, без того уже достаточно напуганная, оцепенела вовсе.
— Ничего не бойся. У тебя все получится, — медленно проговорил Феликс. — Главное, помни: его жена читает учебники по психологии, она все делает правильно… Значит, ты должна быть неправильной… Неумелой… Смешной… Ты любишь праздники… Тебе всегда весело…
Наверное, такими бывают сеансы внушения…
— Помни обо всем, что мы знаем о них… И у тебя получится… Иди!
Я вышла из машины. Постояла пару секунд, обретая равновесие, глубоко вдохнула прохладный августовский воздух и шагнула под свод арки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— А что — издателю надо отдать именно эту рукопись? — осторожно спросила я. — Она у тебя в одном экземпляре?
— Вообще, на дискете, — отозвался Феликс. — А какая разница?..
— Я… просто я еще не дочитала…
— Дочитаешь потом. Сейчас твоя главная задача — переговорить с издателем лично. Я хочу, чтобы он тебя увидел. — Феликс улыбнулся. — Он — мужчина… Возможно, ему захочется увидеть тебя во второй раз. И рукопись прочтут быстрее…
— Поняла, — отозвалась я, лихорадочно соображая, как мне быть, как выкрутиться из дурацкой ситуации, которую я сама и создала. Ну, почему мне не хватило ума пойти и просто купить тетрадь или пачку чистой бумаги?! Дело было, конечно, не в уме и не в жадности, а в той самой нетерпеливости, на которой я поймала себя сегодня ночью. Мне захотелось что-то написать, и я, не раздумывая, воспользовалась тем, что было под рукой…
— Оденься построже, — скомандовал Феликс.
— Да.
— Но не слишком!
— Да.
Я молча переоделась. После того, как мой костюм был одобрен Феликсом, так же молча взяла папку и прижала ее к груди…
— Ты чего молчишь? — вдруг спросил Феликс. А что я могла сказать? Извини, Феликс, я тут немного загадила твою рукопись… Распечатай новый экземпляр… Пусть издатель подождет…
— Волнуюсь, — ответила я.
Через тридцать минут, уже возле издательства «ACT», самого крупного и влиятельного издательства в Москве, я увидела, как волнуется Феликс. В этом было даже что-то пугающее: остановившийся волчий взгляд в сочетании с пересохшими губами, суетливыми движениями и отрывистыми фразами.
— Паспорт взяла?
— Ой!..
— Ой! — передразнил Феликс. — Где паспорт?!
— В сумке.
— А сумка?!
— В машине.
Феликс выдохнул с облегчением:
— Клуша! — и, нырнув в салон, подал мне сумку. Я растерянно смотрела на него — он осторожно прикоснулся к папке в моих руках, словно в ней заключена сама жизнь, как для Кощея Бессмертного — в яйце…
— И поувереннее… Слышишь?.. Ты должна ему понравиться… Ты умеешь…
— Феликс… — жалобно проговорила я. Но он не слышал меня и не слушал:
— Не говори ему ничего лишнего… Только улыбайся… Обязательно спроси, когда позвонить! Обязательно!..
— Феликс…
— Если спросит обо мне, скажи: он сейчас работает над следующей книгой… Не спросит — ничего не говори. Поняла?
— Феликс…
— Что?..
И я поняла, что ничего не смогу ему сейчас сказать…
— Что «Феликс»? — повторил он.
— Все будет хорошо, — выдавила я. — Не волнуйся.
— Я не волнуюсь, — проговорил он побледневшими губами. — Иди. Иди уже.
Получив пропуск, я поднималась на нужный этаж, все время повторяя про себя, что как-нибудь выкручусь.
Между этажами я остановилась. Пристроив рукопись на подоконнике (странная у нее судьба, все время связана с подоконниками!), я стала методично перечеркивать написанные мною страницы. Крест-накрест. Крест-накрест… Возможно, издателю будет лень разбирать под крестами мой почерк…
Когда я вошла в кабинет и увидела издателя, я успокоилась окончательно. У него были сонные глаза, медленные спокойные движения. Он не производил впечатления взволнованного искателя. Увидев меня, он неторопливо откинулся на спинку кресла и, приподняв бровь, слегка улыбнулся:
— Вот какие нынче пошли агенты у писателей… — вежливо заметил он. — Славно, славно…
Интонации были ровные и убаюкивающие.
— Кладите папочку сюда… — он показал на край стола, где уже высилась изрядная стопка таких же толстых «папочек», как та, что я держала в руках. — Хороший роман? — спросил он.
— Да… — отозвалась я и, почувствовав фальшивость собственной интонации, повторила с энтузиазмом: — Да!
— Хороший нужен позарез!.. — отозвался издатель. — Ну, позвоните мне в следующем месяце — числа, скажем, двадцатого… Ладненько?..
— Да.
Я ждала дальнейших расспросов, смутно помня о наставлениях Феликса, но издатель молчал, глядя на меня.
— Можно уходить?.. — спросила я.
— Да… — удивленно отозвался он. — Конечно… Всего доброго…
Феликс пытал меня о подробностях моего разговора с издателем гораздо дольше, чем длился сам этот разговор. Он хотел знать все: как выглядел издатель, что он говорил, с какими интонациями, как смотрел, какой у него кабинет… Я подумала не без злорадства, что теперь Феликс оказался на моем месте: он, как и я, тоже получает информацию из вторых рук. Только теперь эти руки мои. Я отвечала на его вопросы не слишком подробно. Он злился, сидя за рулем.
— И что же, он вообще не обратил на тебя внимания?
— Обратил, — возразила я.
— Каким образом?
— Ну… Сказал что-то вроде «ах, какие нынче пошли агенты у писателей»…
— Ну?
— Ну, и все… Интима не предлагал, если ты об этом…
— Но ты как сама-то почувствовала?.. Он сразу прочтет рукопись или отложит ее в сторону?
Я не торопилась с ответом:
— Знаешь… По-моему, читать он начнет сразу, но…
— Что?
— Но закончит не скоро…
— Почему ты так думаешь?
— Понимаешь… — тянула я с наслаждением, — он сам такой неторопливый..
— Еще бы!.. Куда ему торопиться? Он в порядке…
— В отличие от нас с тобой, — подлила я масла в огонь.
Феликс, изменившись в лице, вдруг затормозил посреди арки и резко дал задний ход.
— Феликс, ты что! — вскрикнула я, едва не ударившись головой о приборную доску.
— Тихо!.. — прошипел Феликс, выруливая назад из арки.
— Что случилось?
— Там у подъезда стоит его джип…
— Чей джип?.. — прошептала я.
— Вадима…
— Нет… Не может быть…
Мне вдруг стало страшно. Я не была готова к этой встрече. Слишком свежо было воспоминание о моей собственной фантазии: как мы стоим с Вадимом посреди двора и молча улыбаемся друг другу, а я в трусах и майке, как дура…
— Выходи, — скомандовал Феликс.
Я не двигалась. Вот я выйду, подойду к Вадиму и что дальше?.. Что мне делать, как себя вести, что говорить?..
— Ну, что ты сидишь? — спросил Феликс. — Выходи. Дойдешь пешком. Не надо, чтобы он видел нас вместе…
— Я боюсь… — проговорила я, задыхаясь.
— Ерунда!.. Чего тебе бояться?..
— Не знаю…
Я помедлила, а потом резко дернула ручку двери — так резко, что ручка выскочила из моих пальцев и дверь не открылась.
— Погоди… — сказал Феликс и придвинулся ко мне. Волчьи глаза оказались совсем рядом, и я, без того уже достаточно напуганная, оцепенела вовсе.
— Ничего не бойся. У тебя все получится, — медленно проговорил Феликс. — Главное, помни: его жена читает учебники по психологии, она все делает правильно… Значит, ты должна быть неправильной… Неумелой… Смешной… Ты любишь праздники… Тебе всегда весело…
Наверное, такими бывают сеансы внушения…
— Помни обо всем, что мы знаем о них… И у тебя получится… Иди!
Я вышла из машины. Постояла пару секунд, обретая равновесие, глубоко вдохнула прохладный августовский воздух и шагнула под свод арки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48