— Просто игра не стоит свеч, — пояснила Карли, подавая подруге салфетку. — А если честно, то Эван убил меня для других мужчин.
— Тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь? Слегка впадаешь в крайность? — Дана искренне встревожилась.
— Заниматься сексом с Эваном все равно что пить драгоценное выдержанное вино. Чуть лучше, чуть хуже, но всегда великолепно. По сравнению с этим секс с любым другим мужчиной напоминает дешевое пойло в пластиковом стаканчике.
Дана сочувственно, но с явным любопытством посмотрела на страдающую подругу.
— А нельзя ли поточнее, в деталях?
Глава 19
Просматривая список деловых предложений, Карли могла с уверенностью сказать, что жизнь вернулась к тому уровню благосостояния, если не счастья, о котором можно было говорить до похищения туфель. Ночные кошмары канули в прошлое, а «ауди» по имени Силвер снова обрел былую безупречность. Не зря Куинн любил говорить: «Ты идешь вверх. Потом вниз. Потом снова вверх. Бог к этому привык». Привыкла и Карли. Она верила, что где-то впереди непременно ждет новая интересная работа.
Эван тоже оказался прав. Карли признала его правоту неохотно, с грустью, вовсе не желая слишком высоко оценивать проницательность этого человека. Но она относилась к себе честно, а потому не могла отрицать правду. Туфли на самом деле были всего лишь магическим успокоительным лекарством, дублером ее собственных талантов и способностей. Раньше казалось гораздо легче довериться наделенным магической силой красным шпилькам, чем себе самой. Теперь же Карли поняла, что готова к встрече с будущим, каким бы оно ни оказалось: хорошим, плохим или поистине ужасным. Чем стоять пассивно, ожидая выигрыша в жизненной лотерее, куда лучше действовать и идти вперед.
Последний заказ от «Тайм-Код» едва не остался незамеченным. На завтрашний вечер Куинн назначил работу над рекламным роликом какого-то фильма — всего один час. Вполне обычное дело, ничего подозрительного, если не считать, что в заявке не указано ни название фильма, ни имя продюсера. Такое тоже случалось, но на сей раз в голове Карли почему-то прозвучал сигнал тревоги. Несмотря на новое прагматичное мировоззрение, вера в силу предчувствий все-таки сохранилась. Некоторые предзнаменования, в частности найденный на крыльце мертвый голубь, могли оказаться судьбоносными, а потому игнорировать их было просто недопустимо. Несмотря на поздний час, Карли набралась смелости и позвонила агенту.
— Надеюсь, вы с хорошими вестями? — раздраженно поинтересовался Куинн.
— Это Карли.
— О!
— О? — Подозрение росло с каждой секундой. — Что это за рекламная запись завтра вечером?
— И ради этого ты звонишь в одиннадцать часов?
— Что это за заказ, Куинн? — настаивала Карли.
— Переработка твоего бесплатного документального фильма.
— Что?
— Я предупреждал, что идея безнадежная, — пробормотал Куинн в сторону кому-то рядом с собой, пока Карли облегчала душу избранными выражениями, которые, как правило, не употребляла.
— Карли, это Глен. — Тот самый «кто-то», кто находился рядом с Куинном, взял трубку.
— Глен, что же, черт возьми, происходит? С какой стати у меня сессия с Эваном?
— Все произошло так, — вежливо пояснил Глен. — Мистер Маклиш позвонил Куинну…
— Он должен был это сделать еще в первый раз! — закричал Куинн в трубку.
— Заткнись, — любезно успокоил Глен партнера. — Видишь ли, Карли, случилось так, что Эвану потребовалась переработка, и он решил, что это лучший способ ее устроить.
— Да уж, — фыркнула Карли. — А кому принадлежит гениальная идея не указывать в заявке имя режиссера?
— Мне, — виновато признался Глен.
— Бесполезно, — одновременно произнесли Карли и Куинн.
— Мне кажется, он просто скучает по тебе, — предположил Глен.
— Прекрасно! — горячо ответила Карли. — Завтра он сможет продолжить это занятие!
— Вы позвонили Эвану Маклишу. Оставьте, пожалуйста, ваше имя и номер телефона, и я при первой же возможности перезвоню.
Би-и-ип!
— Нет, — произнесла Карли.
— Что значит «нет»? — поинтересовался Эван, взяв трубку.
— «Нет» означает просто «нет». Никогда и ни за что.
— Ты не можешь так говорить.
— Что значит, я не могу так говорить? — возмутилась Карли. — Тебе не дано управлять моей жизнью. Хочу и говорю «нет». Ты не вправе мне запретить. Понял? Нет, нет и еще раз нет!
— Но я подал на тебя заявку!
— Ну и что? Я ее отменяю.
— Но ты должна это сделать, Карли, — попытался убедить Эван. — Иначе я просто не смогу закончить работу.
— Какая страшная трагедия, — спокойно заметила Карли.
— Мне казалось, фильм тебе небезразличен.
— Ты прав. Но однажды я предложила тебе посильную помощь, и ты набросился на меня, как на лютого врага. Я не до такой степени влюблена в Арлин Барлоу, чтобы все забыть.
— Но я прошу не об одолжении. На этот раз работа будет оплачена.
— Вот потому-то я за нее и не возьмусь.
— Подожди секунду! Сначала ты бесилась, потому что я не мог тебе заплатить, а теперь бесишься, потому что я готов платить.
— Точно.
— Ничего не точно. Это полная бессмыслица.
— Ты изволил заявить, что мне не удастся тебя купить. Так вот, тебе меня купить тоже не удастся.
— Сейчас ты занимаешься сведением счетов.
— А ты поступил просто непорядочно! — Карли театральным жестом воздела палец, словно оппонент сидел в кресле напротив. — Устроил все за моей спиной!
Эван презрительно фыркнул:
— Так что же, договор с твоим агентом теперь называется «устроил за моей спиной»? А я-то, дурак, всю жизнь считал, что в этом заключается его работа.
— Эван, почему ты не обратился ко мне? Не к агенту, а ко мне самой?
— Вот сейчас я как раз к тебе и обращаюсь, — почти прорычал режиссер.
— Слишком поздно. — Карли повесила трубку как раз в тот момент, когда в ней раздался душераздирающий вопль.
На следующий день, когда Карли вернулась домой, на автоответчике ее ждали голоса Глена, Даны, Декса и еще нескольких человек. Целый греческий хор, дружно призывавший согласиться на работу с Эваном. Предатели. Все и каждый — просто предатели. Карли мысленно вычеркнула их из списка постоянных претендентов на свежее печенье. Они вполне могут есть согретые солнцем камни — ей плевать!
— Мяу! — Один смотрел на любимую хозяйку с сочувствием и надеждой.
— Если ты тоже о фильме, — Карли наклонилась, чтобы почесать любимца за ухом, — то я даже слышать ничего не хочу!
Она начала со звонка самому злостному из обидчиков.
— Рудольф слушает.
— Пап, ну как ты только мог?
— Мог что? — словно не понимая, о чем идет речь, переспросил Бек. Голос прозвучал, пожалуй, слишком невинно. Было слышно, что в комнате включен телевизор.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. — Карли встала перед камином, на котором хранила отцовскую фотографию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74