— Отличная вечеринка, — заметил он.
— Отличная. Ты знаешь Кэти — если она что-нибудь решит сделать, то обязательно сделает.
— Она любит тебя, — сказал Слейд и сквозь темноту вгляделся в лицо отца, — несмотря на твои попытки убедить ее в обратном.
Джонас кивнул.
— Как если бы она была от моей плоти и крови.
— От плоти и крови еще ничего не значит, отец.
— Значит, когда ты приблизился к той точке дороги, откуда ясно видишь ее конец. Слейд рассмеялся.
— Ты нас всех переживешь.
— Но я точно не переживу «Эспаду», поэтому она перейдет к тому, чья фамилия Бэрон.
— Кэти лучше, чем Бэроны. Она любит тебя и любит это место.
— Ты думаешь, я настолько глуп? — Джонас помахал рукой, исключая протесты. — Я все это знаю.
— Но тогда…
— Что тогда? Ну, говори, мальчик, я мысли читать не умею.
Слейд напрягся.
— Да, — сказал он холодно, — не умеешь. Если бы умел, то догадался бы, что если назовешь меня еще раз «мальчик», то я за себя…
— Нет, ну вы только поглядите! — Джонас захихикал, выбросил сигару и повернулся к сыну. — А я смотрю, ты по-прежнему смышленый. Вся эта суета с бабами на тебе не отразилась…
— Я проектирую офисные здания, — процедил Слейд сквозь зубы, презирая себя за то, что начал оправдываться. — И чертовски хорошие. Ты бы знал об этом, если бы хоть иногда высовывал свой нос за…
— То, которое в Нью-Йорке, очень даже ничего. Слейд заморгал.
— Ты его видел?
— Конечно. А то, которое в Филадельфии, — лучше. Неплохо смотрятся — как ты их называешь? — эти внутренние парки с водопадами на всех уровнях.
— Атриум. — Слейду послышалось недоверие в собственном голосе, и он прокашлялся. — Когда ты их видел?
— Так, заезжал как-то. — Джонас усмехнулся. — Мужчине надо знать, что делают его потомки, даже если ему что-то не нравится.
— Ну… — Слейд силился сказать нечто умное, но так ничего и не придумал. — Ну, — сказал он снова, — это очень интересно.
— Ты удивишься, когда узнаешь, о чем думает мужчина в моем возрасте.
— Ты не старый, — сказал Слейд искренне. — Я бы хотел выглядеть и вполовину так же хорошо, как ты, когда Кэти закатит вечеринку в честь моего восьмидесятипятилетия.
Он ждал, что отец захихикает, но тот полез в карман и достал серебряную фляжку.
— «Бурбон», — пробормотал он, отвинчивая крышку, — глотни.
«„Бурбон“, — подумал Слейд, — ну, разумеется». Джонас любил эту гадость. Может, за это сыновья его и ненавидели. И все-таки он взял фляжку, кивнул и поднес к губам. Он не припоминал, чтобы хоть раз в жизни разговаривал с отцом по душам, и не собирался все это разрушить «бурбоном».
— Благодарю, — сказал он, стараясь не содрогнуться. Джонас сверкнул насмешливой улыбкой.
— Всегда пожалуйста. — Он сделал большой глоток, удовлетворенно вздохнул и закрыл фляжку. — Итак, ты надеешься, что твоя сводная сестра закатит тебе вечеринку в твои восемьдесят пять?
Слейд рассмеялся.
— Ну, что-то вроде этого.
— А почему она должна?
Голос Джонаса был холодным. Слейд нахмурился и посмотрел на него.
— Я просто пошутил.
— Я знаю, но подумай об этом. Почему она должна? Кроме того, у нее уже, наверное, будет свой муж. Дети. Может, даже внуки. — Он полез в нагрудный карман, достал еще одну сигару, откусил кончик и выплюнул его в темноту. — Нужен кто-то, кто придает смысл. Твои годы уже уходят, мальчик, тебе нужно завести своих сыновей. — Джонас достал из кармана золотую зажигалку, щелкнул и зажег сигару. — Да я думаю, тебе не нужен этот совет.
— Не нужен. Я способен сам планировать свою жизнь, отец. Этим я и занимался с восемнадцати лет. Старик выдохнул дым.
— Я имел в виду, что, может, ты уже начал что-то организовывать по поводу наследников.
Слейду показалось, что сердце колотится в ребра.
— О чем ты говоришь?
— О детях. — Джонас выпустил в воздух несколько отличных колечек. — Ты знаешь, кто это такие, мальчик, и знаешь, как их делать. По крайней мере, ты активно практиковался в этом с тех пор, когда жена Дэна Арчера презентовала тебе специфический подарок на день рождения много лет назад.
— Забудь. — Слейд непроизвольно схватил отца за руку. — Что ты хочешь сказать? Насчет того, что я уже произвожу наследников?
— Я этого не говорил.
— А что ты имел в виду?
— Я просто сказал, что мужчина, который спит со многими женщинами, может вполне какой-нибудь из них оставить что-то, кроме счастливых воспоминаний. — Джонас выразительно уставился на руку сына. — Ты хочешь оторвать рукав смокинга, сынок? Я тут ни при чем. Я терпеть не могу смокингов, но Марте не понравится, если я вернусь на собственную вечеринку с оторванным рукавом.
Слейд проследил за взглядом отца и нерешительно опустил руку.
— Вообще-то я не обязан оправдываться, — упрямо сказал он, — но я всегда забочусь о защите. Ради женщины и ради себя.
Джонас пожал плечами.
— Достаточно одного раза. Всего лишь одного. — Голос у него погрубел, и легкий техасский акцент исчез. — Если женщина и мужчина играют не думая, им потом все равно придется заплатить.
— Тебе не кажется, что я в курсе? Я же сказал, что всегда осторожен.
Всегда, кроме того случая, когда он повез Лару в отель. Его голод был так силен, потребность так глубока… все разумные мысли вылетели из головы. «Нет, остановила она его, когда он хотел купить презервативы, — в этом нет необходимости…»
Теперь у нее ребенок. Сын, с черными волосами и серыми глазами, и лицом таким знакомым, что оно, несмотря на детскую припухлость, могло быть его.
Слейду показалось, что его со всей силы ударили. Он схватился за перила, наклонился и судорожно глотнул воздух.
— Пап… — обернулся он к Джонасу, но рядом никого не было, отец ушел. О том, что он здесь побывал, говорил только тяжелый запах кубинских сигар.
Глава 7
Слейд стоял на террасе один и слепо вглядывался в сгустившуюся темноту.
Где-то ухала сова, и ее жутковатый крик прорезал тишину. Он думал о страхе, который этот звук может вызвать в сердцах крошечных ночных созданий, и о том, как они застывают в ужасе. Бежать бесполезно, ничто не ускользнет от жестокого глаза совы и ее острейших когтей.
Слейд вцепился в перила так, что побелели костяшки пальцев.
Он стал отцом ребенка. Сына. И Лара ему ничего не сказала.
Теперь ей не уйти от его ярости, так же как созданиям ночи не спастись от совы.
Может, она думала, ему наплевать на то, что он участвовал в зарождении жизни?
В его планы дети еще не входили, для этого нужна была стабильность. Дети нуждались в любви обоих родителей. Слейд вырос, веря в это, но он также знал, что женитьба — не для него. Свадьба казалась ему делом бессмысленным. По крайней мере, если твоя фамилия Бэрон. Посмотреть хотя бы на отца, который сменил пять жен. И на Тревиса, который развелся быстрее, чем женился. И на Гейджа, чья семейная жизнь была под угрозой…
Слейд тяжко вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39