Поддерживаемые семьей Донни, они жили гораздо легче, чем большинство людей творческих профессий.
– Латынь полезна для многих вещей, – сказала она.
– Это отговорка, – заметил Зак.
Харриет кивнула:
– Ты меня понял. Кто-то из генералов сказал, что замечательно знать, когда отступить, а когда идти в атаку.
Зак хотел что-то возразить, когда Харриет проезжала «лежачего полицейского» напротив гостиницы «Скулхаус инн», но, должно быть, передумал. Харриет увидела другую машину, въезжающую на подъездную дорожку гостиницы. Дверца со стороны водителя открылась в тот же момент, что и передняя дверь гостиницы.
– Люди, – сказала она.
Зак вопросительно посмотрел на нее:
– Они не марсиане, если ты это имеешь в виду.
– Поедем-ка повидаемся с твоей бабушкой, – предложила Харриет.
– Мы не будем заселяться?
– Не сейчас, – ответила Харриет. Она поехала дальше по улице. – Мне не хочется встречаться с другими постояльцами.
– Это практически гарантировано в доме такого размера, – пожал плечами Зак. – Я хочу сказать, это же не «Мариотт» на Таймс-сквер.
– Это сложно объяснить, – сказала Харриет. Ей не очень хотелось обсуждать свою иррациональную реакцию, но она чувствовала, что должна дать сыну какое-то объяснение. – Мне не нравится, когда люди таращатся на меня и говорят что-то вроде «Ой, как ты изменилась» или «Кто бы мог подумать, что малышка Харриет Роджерс так преуспеет в жизни».
– Да-а, – протянул Зак. – Но ты ведь не слишком уж и знаменита. Подумай, как неловко было бы, если бы ты была, скажем, Пэрис Хилтон или Джастином Тимберлейком.
Харриет не могла не рассмеяться.
– Ты ставишь меня на место! – воскликнула она, улыбаясь сыну и радуясь, что он стал гораздо больше общаться с ней. Может быть, и хорошо, что они приехали сюда вместе вопреки всем причинам, почему она не хотела этого делать. – Я уверена, твоя бабушка захочет увидеть нас прямо сейчас. Завтра она едет в больницу.
Зак кивнул. Сумерки быстро приближались.
– А что насчет Гранлин?
Харриет свернула к широко раскинувшемуся Смит-Плейсу, месту, известному всем в Дулитле.
– Мы увидимся с ней и моим папой перед Рождеством.
Зак фыркнул, и Харриет показалось, что он не одобряет ее.
– Мы здесь, чтобы поддержать Оливию, – сказала Харриет и даже сама услышала, что защищается.
– Гранлин печет вкусные пироги, – сказал Зак.
– Да, печет, – согласилась Харриет. – И я так много ела их, когда была ребенком, что выглядела как объевшийся поросенок.
– У тебя и правда есть пунктики, – сказал Зак. – Я хочу сказать, кто же откажется от пирога? Может быть, тебе надо сходить к психиатру? – Он снова вставил наушники в уши.
Харриет посмотрела на него. Она так напряженно смотрела на него, что не заметила изгиба дороги, которую когда-то знала как свои пять пальцев. «Хаммер» выскочил на обочину, подняв волну гравия и грязи. Мелкие камушки застучали по боку машины.
– Со мной все в порядке, – сказала Харриет.
– И с твоим вождением тоже, – заметил Зак. Харриет нажала на акселератор; машина пошла юзом, а потом рванула вперед. Сразу за ними раздался визг тормозов.
– Упс, – произнесла Харриет.
– По крайней мере они смогли затормозить, – сказал Зак, вытягивая шею, чтобы посмотреть назад. – О Боже, мам, ты чуть не врезалась в копа.
В этот же момент позади них замигали красные и синие огни.
– О Господи! – воскликнула Харриет, желая выразиться гораздо крепче, но сдерживаясь, перед Заком. Полицейский! В Дулитле ничего не остается в тайне. Полицейский сообщит по радио, и каждый сплетник в городе будет знать, что Харриет Смит, урожденная Роджерс, приехала в город и вела себя так же безрассудно, как всегда.
Луч фонаря вспыхнул рядом с ее окном. Может быть, полицейский даже не спросит у нее права. Возможно, он просто хочет убедиться, что все в порядке. Потом она вспомнила, что несколько поколений полиция Дулитла была доменом семей Саймон и Райт. Если это кто-то, кто помнит ее, возможно, она сможет уговорить его благосклонно отнестись к ней. Она опустила стекло, снова положила руки на руль и изобразила улыбку.
– Добрый вечер, мэм. Могу я посмотреть ваши права и регистрацию?
Харриет повернула голову. Это был голос не уроженца Дулитла. Не грубоватый местный говор, а глубокий баритон, напоминающий о северо-востоке. Она подняла глаза. Темные волосы, темные глаза, решительный подбородок и серьезное выражение лица.
– Вы не местный, да? – выпалила Харриет, униженная тем, что оказалась такой же провинциальной, какой была в восемнадцать лет.
Мужчина едва заметно улыбнулся и показался гораздо менее суровым. Он выглядел, вдруг подумала Харриет, как человек, который может очаровать даже суровую классную даму.
– Не по происхождению, – ответил он. Вопреки тому, что поклялась ни с кем не встречаться, Харриет бросила быстрый взгляд на его левую руку.
Блестящая золотая полоска украшала его безымянный палец.
Женат. Тем лучше. Последнее место, где она стала бы искать мужчину, – это Дулитл.
– И у меня, – сказал он, – есть чувство, что, как только вы покажете свое водительское удостоверение и регистрацию, я смогу убедиться, что вы не жительница Дулитла.
– Верно. – Харриет не снимала руки с руля. Она знала, что удостоверение было у нее, когда она арендовала машину, но она совершенно не помнила, что сделала с ним. Ей было гораздо интереснее узнать, кто этот человек и почему он оказался полицейским в Дулитле. Очевидно, в городе все-таки что-то меняется. – Вообще-то я отсюда. Или, вернее, была. – Она ненавидела признавать это вслух, но в маленьких городках обычно заботятся о своих. – Шеф Саймон добрый друг моих, родителей.
В лице полицейского промелькнуло веселье.
– Правда?
Она вытянула шею и попыталась прочитать имя на значке над его нагрудным карманом. Хэмилтон.
– Хэмилтон, – сказала она, ища эту фамилию в памяти.
– Да, мэм. Шеф Хэмилтон. Пит Саймон теперь на пенсии.
– О-о! – воскликнула Харриет, чувствуя себя глупее, чем должна бы. – Конечно:
Зак высунулся в окно:
– Простите. Хотелось бы кое-что прояснить. Моя мама сделала что-то не так? Если нет, мы бы хотели ехать дальше. А если да, то нам бы хотелось знать, на каком основании вы ас остановили.
– Зак! – Харриет бросила на него предупреждающий взгляд.
– У меня есть все права задать этот вопрос, – сказал Зак. Шеф Хэмилтон наклонился и посмотрел мимо Харриет.
– Это хороший вопрос. Если не считать неосторожный выезд перед приближающейся машиной и едва не случившуюся аварию, то никаких оснований.
– Ха! – Зак поднял указательный палец. – Едва. В этом все дело. Никакой аварии не случилось.
Шеф Хэмилтон кивнул. К облегчению Харриет, ему явно было весело.
– Итак, – продолжал Зак, – никакого вреда, никаких нарушений, и значит, нет необходимости в водительском удостоверении и регистрации, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Латынь полезна для многих вещей, – сказала она.
– Это отговорка, – заметил Зак.
Харриет кивнула:
– Ты меня понял. Кто-то из генералов сказал, что замечательно знать, когда отступить, а когда идти в атаку.
Зак хотел что-то возразить, когда Харриет проезжала «лежачего полицейского» напротив гостиницы «Скулхаус инн», но, должно быть, передумал. Харриет увидела другую машину, въезжающую на подъездную дорожку гостиницы. Дверца со стороны водителя открылась в тот же момент, что и передняя дверь гостиницы.
– Люди, – сказала она.
Зак вопросительно посмотрел на нее:
– Они не марсиане, если ты это имеешь в виду.
– Поедем-ка повидаемся с твоей бабушкой, – предложила Харриет.
– Мы не будем заселяться?
– Не сейчас, – ответила Харриет. Она поехала дальше по улице. – Мне не хочется встречаться с другими постояльцами.
– Это практически гарантировано в доме такого размера, – пожал плечами Зак. – Я хочу сказать, это же не «Мариотт» на Таймс-сквер.
– Это сложно объяснить, – сказала Харриет. Ей не очень хотелось обсуждать свою иррациональную реакцию, но она чувствовала, что должна дать сыну какое-то объяснение. – Мне не нравится, когда люди таращатся на меня и говорят что-то вроде «Ой, как ты изменилась» или «Кто бы мог подумать, что малышка Харриет Роджерс так преуспеет в жизни».
– Да-а, – протянул Зак. – Но ты ведь не слишком уж и знаменита. Подумай, как неловко было бы, если бы ты была, скажем, Пэрис Хилтон или Джастином Тимберлейком.
Харриет не могла не рассмеяться.
– Ты ставишь меня на место! – воскликнула она, улыбаясь сыну и радуясь, что он стал гораздо больше общаться с ней. Может быть, и хорошо, что они приехали сюда вместе вопреки всем причинам, почему она не хотела этого делать. – Я уверена, твоя бабушка захочет увидеть нас прямо сейчас. Завтра она едет в больницу.
Зак кивнул. Сумерки быстро приближались.
– А что насчет Гранлин?
Харриет свернула к широко раскинувшемуся Смит-Плейсу, месту, известному всем в Дулитле.
– Мы увидимся с ней и моим папой перед Рождеством.
Зак фыркнул, и Харриет показалось, что он не одобряет ее.
– Мы здесь, чтобы поддержать Оливию, – сказала Харриет и даже сама услышала, что защищается.
– Гранлин печет вкусные пироги, – сказал Зак.
– Да, печет, – согласилась Харриет. – И я так много ела их, когда была ребенком, что выглядела как объевшийся поросенок.
– У тебя и правда есть пунктики, – сказал Зак. – Я хочу сказать, кто же откажется от пирога? Может быть, тебе надо сходить к психиатру? – Он снова вставил наушники в уши.
Харриет посмотрела на него. Она так напряженно смотрела на него, что не заметила изгиба дороги, которую когда-то знала как свои пять пальцев. «Хаммер» выскочил на обочину, подняв волну гравия и грязи. Мелкие камушки застучали по боку машины.
– Со мной все в порядке, – сказала Харриет.
– И с твоим вождением тоже, – заметил Зак. Харриет нажала на акселератор; машина пошла юзом, а потом рванула вперед. Сразу за ними раздался визг тормозов.
– Упс, – произнесла Харриет.
– По крайней мере они смогли затормозить, – сказал Зак, вытягивая шею, чтобы посмотреть назад. – О Боже, мам, ты чуть не врезалась в копа.
В этот же момент позади них замигали красные и синие огни.
– О Господи! – воскликнула Харриет, желая выразиться гораздо крепче, но сдерживаясь, перед Заком. Полицейский! В Дулитле ничего не остается в тайне. Полицейский сообщит по радио, и каждый сплетник в городе будет знать, что Харриет Смит, урожденная Роджерс, приехала в город и вела себя так же безрассудно, как всегда.
Луч фонаря вспыхнул рядом с ее окном. Может быть, полицейский даже не спросит у нее права. Возможно, он просто хочет убедиться, что все в порядке. Потом она вспомнила, что несколько поколений полиция Дулитла была доменом семей Саймон и Райт. Если это кто-то, кто помнит ее, возможно, она сможет уговорить его благосклонно отнестись к ней. Она опустила стекло, снова положила руки на руль и изобразила улыбку.
– Добрый вечер, мэм. Могу я посмотреть ваши права и регистрацию?
Харриет повернула голову. Это был голос не уроженца Дулитла. Не грубоватый местный говор, а глубокий баритон, напоминающий о северо-востоке. Она подняла глаза. Темные волосы, темные глаза, решительный подбородок и серьезное выражение лица.
– Вы не местный, да? – выпалила Харриет, униженная тем, что оказалась такой же провинциальной, какой была в восемнадцать лет.
Мужчина едва заметно улыбнулся и показался гораздо менее суровым. Он выглядел, вдруг подумала Харриет, как человек, который может очаровать даже суровую классную даму.
– Не по происхождению, – ответил он. Вопреки тому, что поклялась ни с кем не встречаться, Харриет бросила быстрый взгляд на его левую руку.
Блестящая золотая полоска украшала его безымянный палец.
Женат. Тем лучше. Последнее место, где она стала бы искать мужчину, – это Дулитл.
– И у меня, – сказал он, – есть чувство, что, как только вы покажете свое водительское удостоверение и регистрацию, я смогу убедиться, что вы не жительница Дулитла.
– Верно. – Харриет не снимала руки с руля. Она знала, что удостоверение было у нее, когда она арендовала машину, но она совершенно не помнила, что сделала с ним. Ей было гораздо интереснее узнать, кто этот человек и почему он оказался полицейским в Дулитле. Очевидно, в городе все-таки что-то меняется. – Вообще-то я отсюда. Или, вернее, была. – Она ненавидела признавать это вслух, но в маленьких городках обычно заботятся о своих. – Шеф Саймон добрый друг моих, родителей.
В лице полицейского промелькнуло веселье.
– Правда?
Она вытянула шею и попыталась прочитать имя на значке над его нагрудным карманом. Хэмилтон.
– Хэмилтон, – сказала она, ища эту фамилию в памяти.
– Да, мэм. Шеф Хэмилтон. Пит Саймон теперь на пенсии.
– О-о! – воскликнула Харриет, чувствуя себя глупее, чем должна бы. – Конечно:
Зак высунулся в окно:
– Простите. Хотелось бы кое-что прояснить. Моя мама сделала что-то не так? Если нет, мы бы хотели ехать дальше. А если да, то нам бы хотелось знать, на каком основании вы ас остановили.
– Зак! – Харриет бросила на него предупреждающий взгляд.
– У меня есть все права задать этот вопрос, – сказал Зак. Шеф Хэмилтон наклонился и посмотрел мимо Харриет.
– Это хороший вопрос. Если не считать неосторожный выезд перед приближающейся машиной и едва не случившуюся аварию, то никаких оснований.
– Ха! – Зак поднял указательный палец. – Едва. В этом все дело. Никакой аварии не случилось.
Шеф Хэмилтон кивнул. К облегчению Харриет, ему явно было весело.
– Итак, – продолжал Зак, – никакого вреда, никаких нарушений, и значит, нет необходимости в водительском удостоверении и регистрации, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78