Откуда-то возникла Лена, недоуменно поглядывая на Рогозина. Она занялась своими обязанностями, о чем-то негромко переговариваясь с Андреевой. Потом усадила ее в глубокое кресло, где та взялась рассматривать невероятно красочный, с дорогой полиграфией журнал, пестревший колоритными фотографиями очень красивых женщин. Вздохнув, Надя бросила еще один взгляд на подругу, мысленно пожелав ей стать такой же неотразимой. Ей не хватало совсем чуть-чуть, чтобы дотянуть до уровня этих ярких и знающих цену своей красоте женщин. Андреева надеялась, что Рогозин поможет обрести подруге эту уверенность. Он делал прекрасными серых мышек — так отзывалась о нем Анфиса, дочь Андреевой. Зная ее капризный характер и натуру, которой трудно угодить, Надежда однажды сама села в кресло мастера.
В тот день она была в скверном настроении, что случалось невероятно редко. И сама не заметила, как куда-то ушла угрюмость, все, что составляло проблему. За какие-то полчаса Рогозину удалось ее расшевелить, разговорить и очаровать. Надежда смотрела на новый цвет своих волос, оттенивших матовость ее лица, чуть подправленную форму стрижки, придавшую им объем, и понимала, что рассматривает в зеркале другую женщину, совершенно другую. Эта женщина ей нравилась.
С того дня Надежда полностью согласилась с мнением дочери. И сегодня Андреева была уверена, что подобное перерождение произойдет и с ее подругой.
А Дмитрий в это время в отражении зеркал ловил лицо Юлии. Раскрасневшиеся от мороза щеки, задорные сине-зеленые глаза, чувственные губы, подкрашенные бледно-розовой помадой, чуть вздернутый нос — во всем этом не было ничего необычного. Женщин такого типа было тысячи, и никогда Дмитрий не замечал ничего столь очаровывающего. Он не понимал, отчего его сердцу вдруг стало тесно в груди. Оно пыталось вырваться из плена, безнадежно трепеща и вводя своего хозяина в состояние приятной тревоги. Рогозин усмехнулся — кажется, день переставал вписываться в долгую вереницу будней.
Юлия в последний раз оглянулась на подругу и уже более уверенной походкой пошла к нему через небольшой зал. Дмитрий мгновенно схватывал все: стройную фигуру, длинные ноги в кожаных брюках, выгодно подчеркивающие плоский живот, упругие бедра. Осанку можно было без натяжки назвать королевской: женщина ровно держала спину, не сутулилась, что делало ее еще более стройной, высокой. Когда Юлия села в предложенное кресло, Рогозин в ожидании застыл. Обычно в этот момент посетители начинали кто сбивчиво, кто уверенно объяснять его задачу, а он сразу прикидывал, стоит или не стоит это делать.
Юлия молчала, улыбаясь кончиками губ, и поглядывала на стоящего за ее спиной мастера. Она почувствовала, что расположена к общению с этим обаятельным мужчиной, молодость которого совершенно выбила ее из колеи. Почему-то все время, пока Надя рассказывала ей о Рогозине, в голове Юлии не укладывалось, что он действительно так молод. По крайней мере она настроилась увидеть яркого представителя творческой личности со всеми положенными атрибутами: длинные волосы, вызывающая одежда, манерность и некоторая отчужденность, позволяющая держать всех на расстоянии вытянутой руки. Но ничего подобного она не увидела: аккуратный, подтянутый, добродушный и невероятно красивый, Рогозин напоминал ей одного из тех мускулистых юношей, которые снимаются в рекламах. Они казались ей совершенством, правда, ей все время хотелось понять: так ли они интересны в общении, как красивы? Кажется, ей предоставлен шанс разобраться в этом вопросе. Щеголева усмехнулась, что не осталось незамеченным Дмитрием. Пожалуй, он вообще не смог бы так скоро прийти в норму и начать работать, если бы прочитал в этот момент мысли женщины. А она думала о том, какие у него мускулы под мягкими складками свитера цвета сгущенного молока.
— Начнем? — удерживая улыбку на лице, предложил Рогозин. Он совершенно стушевался и не чувствовал себя мастером, с одного взгляда схватывающим образ сидящего перед ним человека. Дмитрий пытался сосредоточиться, но постоянно сбивался на то, что просто рассматривает свою новую посетительницу, без мыслей о предстоящей работе, просто так, ради собственного удовольствия. Она казалась ему давней знакомой, с которой его разлучили обстоятельства, а теперь снова свели вместе. Дальше — больше, в ней было что-то родное, теплое, притягивающее, располагающее. Рогозин понял, что пауза снова затянулась. — Вы можете мне объяснить, чего хотите? Хотя бы в общих чертах.
— Я хочу поднять себе настроение — это самое главное. Может быть, немного яркости. Моя отросшая стрижка не выдерживает критики, я давно это видела, но все не было времени заняться собой. Если бы не Надя, я еще не известно сколько собиралась бы…
— Итак, мы придаем форму, цвет, броскость. Я правильно понял?
— Наверное.
— Вы хотите снова вернуться к стрижке, только более стильной, без вычурности, но с элементом новизны?
— Пожалуй, — Юлия смотрела на отросшие волосы, которые она последнее время прятала за уши, подбирала резиночкой. У нее всегда были длинные волосы. Лишь пару лет назад она уговорила себя подстричься и поняла преимущества короткой стрижки: быстро, аккуратно, моложаво. Крохотный хвостик, который она отрастила сейчас, веселил ее, возвращая в детство, когда мама каждое утро заплетала ей косички. К концу дня от них болела кожа на голове и, казалось, изменялся разрез глаз. Но тогда Юлии не хотелось расставаться со своим сокровищем — темно-русые кудри она считала своим главным достоинством. Мама не спорила, она монотонно, изо дня в день выполняла просьбу дочки — плела чудо-косички.
— Потом мы создадим объем при помощи окрашивания нескольких прядей в разные цвета. Вы когда-нибудь красили волосы? — продолжал Рогозин.
— Очень давно я перекрасилась в блондинку. Наверное, нет такой женщины, которая не прошла бы через это в том или ином возрасте, — усмехнулась Щеголева. — Меня хватило на полгода. Я больше не хочу становиться блондинкой или брюнеткой. Меня вполне устраивает мой природный цвет волос.
— Хорошо, мы только добавим ему немного яркости, свежести.
— Я знаю, что похожа на серую мышку, так что соглашаюсь.
— Я совсем не это хотел сказать. Просто даже красивому природному цвету порой не хватает блеска, жизненной силы. У женщин, рассыпающих свои роскошные гривы в рекламных роликах, волосы тоже проходят специальную обработку.
— Снова обман. Везде сплошной обман, — грустно заключила Юлия.
— Ну, предположим не везде. Давайте рассматривать это как руководство к действию. Ведь у вас тоже возникает мысль, что «мои волосы смотрятся не так роскошно». А хотелось бы, правда?
— Наверное.
— Положитесь на мой вкус, у нас все получится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78