Я не ожидала, что окажусь замешанной в чужую жизнь, а в связи с этим мне придется выполнять обязательства той, которая прежде жила в этом теле.
Теперь мне предстояло делать вид, будто я и есть Синди — хотя бы до тех пор, пока не выпишусь из больницы. Я должна побольше разузнать о Синди, чтобы убедительно играть свою роль перед доктором. Иначе он решит, что у меня потеря памяти, и пошлет за психиатром. Тогда у меня возникнут серьезные проблемы.
Моим первым источником информации должна стать сумочка Синди, обнаруженная мной в ящике прикроватной тумбочки. Чувствуя себя персонажем детективного романа, я при первой же возможности тщательно обследовала ее. Содержимое этой сумочки позволило бы Синди открыть небольшую аптеку или парфюмерную лавочку — здесь находились макияж, духи, туалетные принадлежности, кремы для лица, несколько щеток для волос и даже небольшой фен на батарейках.
В боковом кармашке сумочки я нашла водительские права, две пятидолларовые банкноты и немного мелочи разного достоинства. В водительских правах было записано мое полное имя — Синди Луиза Мэри Браун и возраст — двадцать один год. Двадцать один! Значит, Мефисто немного ошибся в своих расчетах, и благодаря его легкомыслию я получила еще четыре года жизни.
Я увидела в сумочке также небольшую упаковку тампонов и три нетронутых кондома. Наличие последних предметов вызвало у меня легкую улыбку — оно означало, что я принадлежу к категории сексуально активных женщин. Потом меня осенило, что у Синди, вероятно, был приятель. Вдруг по выходе из больницы меня встретит какой-нибудь «мясной рулет» и предъявит свои права? Удастся ли мне убедить его, что я Синди? И как это будет — заниматься сексом с незнакомцем? «Нет, — подумала я, — скоро он поймет, что остался не у дел. Если мне и суждено вступить с кем-нибудь в интимные отношения, то я сделаю это по своему выбору». На этот раз я не собиралась заниматься любовью в фургоне, как с Барри Томпсоном.
На самом дне сумочки лежали коробок спичек из ресторана «У Марта» и ламинированная пластиковая карта калорий — их я выбросила в корзину для бумаг.
Наконец поднявшись с постели и начав ходить, я провела массу времени в ванной, изучая свое новое тело. Я пришла к выводу, что могу не волноваться из-за лишних калорий. Я была высокой и стройной и длинноногой. На моем плоском животе было бы впору раскатывать тесто. Повернувшись к зеркалу в профиль, я любовалась своим дерзко вздернутым задом, что весьма приятно контрастировало с моим прежним рыхлым телом и обвисшей грудью. Теперь соски на моих крепких грудях торчали торчком и отвердевали при малейшем прикосновении к ним.
Привыкание к моему новому телу было сопряжено с непредвиденными и забавными проблемами. Я не привыкла быть такой высокой — мой центр тяжести прежде был расположен иначе. Начав ходить, я не могла правильно определить расстояние между предметами и то и дело натыкалась на мебель. Мой голос, вернее, мой выговор, тоже изменился, и мне следовало привыкнуть к этому. Слыша непривычное звучание своей речи — интеллигентное, гнусавое растягивание звуков, я всякий раз вздрагивала. Внезапно я осознала, что мне трудно произносить знакомые слова, явно не входившие в лексикон Синди. Нельзя же рассчитывать, что меня кто-нибудь примет всерьез, если я буду говорить таким образом? Неужели моя личность окажется в этом прекрасном новом теле, как в ловушке, и я не смогу общаться с людьми в своей обычной манере? Я догадалась, что образование Синди оставляло желать лучшего.
Мой почерк оказался еще одним сюрпризом. Когда мне пришлось заполнить бланк, я некоторое время вертела ручку в руке, не зная, что с ней делать, пока не смекнула, что Синди была левшой. И тут из-под моего пера поползли буквы, похожие на детские каракули. К тому же писала я мучительно медленно. Потеряв терпение, я попыталась заставить себя писать своим обычным почерком, но тут выяснилось, что потеряла способность координировать движения. Пришлось довольствоваться этой неразборчивой писаниной. Я была очень огорчена и сбита с толку. Где же граница между разумом и телом?
Моя новообретенная сестра вернулась на следующий день. Ее явно обрадовало мое быстрое выздоровление.
— Благодарю Бога за то, что ты вышла из комы. — Она мелодраматично вздохнула. — Я не знала, что и думать, когда мне сообщили о тебе. Я вообразила, будто тебя подсоединили к какой-то машине, а ведь это удовольствие обходится в сотни долларов в день. Понимаешь, что значит всю оставшуюся жизнь зависеть от своей семьи? К тому же у меня на руках Дейл и дети…
Я тоже поблагодарила свою счастливую звезду за то, что очнулась. Сколько же Бэбс ждала, пока меня отключат от аппарата?
— Скажи, — пробормотала я, — что это за несчастный случай произошел со мной?
Бэбс пустилась в долгое повествование, перемежавшееся фразами: «я предупреждала тебя», «тебе следовало бы быть разумнее». В конце концов я поняла, что попала в автомобильную аварию. Синди не успела вписаться в поворот на Пасадену и столкнулась с другой машиной, пытаясь задом въехать на шоссе. Бэбс сурово заметила, что я легко отделалась — всего-то несколько ушибов, почти незаметные повреждения. «Мне повезло больше, чем бедной Синди», — подумала я. Вероятно, в тот самый момент она «вышла из игры», предоставив Мефисто свое «ненужное тело», за которым он охотился. Должно быть, эта ночь была не слишком урожайной для Мрачного Жнеца, если ему пришлось проделать столь дальний путь до Лос-Анджелеса.
Судя по всему, Синди столкнулась с «роллс-ройсом».
— Бедная безмозглая сестрица, ты налетела не на обычную машину. — В голосе Бэбс зазвучали истерические нотки. — Надеюсь, твоя страховка не просрочена? Хозяин «роллс-ройса», похоже, большая шишка. Медсестра сказала, что его зовут Харли. Он имеет какое-то отношение к парфюмерной промышленности. Ему повезло — он отделался только разбитым носом, а ведь ты могла угробить его! И тогда Харли затаскал бы нас по судам! Что бы тогда с нами было?
Я хотела спросить Бэбс, как ему удалось бы это сделать, если бы он погиб, но решила, что пока лучше помалкивать. По крайней мере в моей новой жизни, как выяснилось, мне было на что опереться. У меня было прошлое.
— Не знаю, как все это произошло, — продолжала Бэбс. — Не возьму в толк, почему тебе понадобилось ехать в это ужасное место. Ты провела здесь три года — и чего добилась? Что ты нашла здесь, чего не было в Сиу-Фоллз?
Подметив злобный блеск в ее глазах, я догадалась, что сестрица не питает ко мне нежных чувств.
— Ничего! — прошипела она. — Ничего! Все в один голос говорили, что ты хорошенькая, но ты простушка, поэтому ничего не сможешь добиться. Вот у меня-то жизнь достойная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Теперь мне предстояло делать вид, будто я и есть Синди — хотя бы до тех пор, пока не выпишусь из больницы. Я должна побольше разузнать о Синди, чтобы убедительно играть свою роль перед доктором. Иначе он решит, что у меня потеря памяти, и пошлет за психиатром. Тогда у меня возникнут серьезные проблемы.
Моим первым источником информации должна стать сумочка Синди, обнаруженная мной в ящике прикроватной тумбочки. Чувствуя себя персонажем детективного романа, я при первой же возможности тщательно обследовала ее. Содержимое этой сумочки позволило бы Синди открыть небольшую аптеку или парфюмерную лавочку — здесь находились макияж, духи, туалетные принадлежности, кремы для лица, несколько щеток для волос и даже небольшой фен на батарейках.
В боковом кармашке сумочки я нашла водительские права, две пятидолларовые банкноты и немного мелочи разного достоинства. В водительских правах было записано мое полное имя — Синди Луиза Мэри Браун и возраст — двадцать один год. Двадцать один! Значит, Мефисто немного ошибся в своих расчетах, и благодаря его легкомыслию я получила еще четыре года жизни.
Я увидела в сумочке также небольшую упаковку тампонов и три нетронутых кондома. Наличие последних предметов вызвало у меня легкую улыбку — оно означало, что я принадлежу к категории сексуально активных женщин. Потом меня осенило, что у Синди, вероятно, был приятель. Вдруг по выходе из больницы меня встретит какой-нибудь «мясной рулет» и предъявит свои права? Удастся ли мне убедить его, что я Синди? И как это будет — заниматься сексом с незнакомцем? «Нет, — подумала я, — скоро он поймет, что остался не у дел. Если мне и суждено вступить с кем-нибудь в интимные отношения, то я сделаю это по своему выбору». На этот раз я не собиралась заниматься любовью в фургоне, как с Барри Томпсоном.
На самом дне сумочки лежали коробок спичек из ресторана «У Марта» и ламинированная пластиковая карта калорий — их я выбросила в корзину для бумаг.
Наконец поднявшись с постели и начав ходить, я провела массу времени в ванной, изучая свое новое тело. Я пришла к выводу, что могу не волноваться из-за лишних калорий. Я была высокой и стройной и длинноногой. На моем плоском животе было бы впору раскатывать тесто. Повернувшись к зеркалу в профиль, я любовалась своим дерзко вздернутым задом, что весьма приятно контрастировало с моим прежним рыхлым телом и обвисшей грудью. Теперь соски на моих крепких грудях торчали торчком и отвердевали при малейшем прикосновении к ним.
Привыкание к моему новому телу было сопряжено с непредвиденными и забавными проблемами. Я не привыкла быть такой высокой — мой центр тяжести прежде был расположен иначе. Начав ходить, я не могла правильно определить расстояние между предметами и то и дело натыкалась на мебель. Мой голос, вернее, мой выговор, тоже изменился, и мне следовало привыкнуть к этому. Слыша непривычное звучание своей речи — интеллигентное, гнусавое растягивание звуков, я всякий раз вздрагивала. Внезапно я осознала, что мне трудно произносить знакомые слова, явно не входившие в лексикон Синди. Нельзя же рассчитывать, что меня кто-нибудь примет всерьез, если я буду говорить таким образом? Неужели моя личность окажется в этом прекрасном новом теле, как в ловушке, и я не смогу общаться с людьми в своей обычной манере? Я догадалась, что образование Синди оставляло желать лучшего.
Мой почерк оказался еще одним сюрпризом. Когда мне пришлось заполнить бланк, я некоторое время вертела ручку в руке, не зная, что с ней делать, пока не смекнула, что Синди была левшой. И тут из-под моего пера поползли буквы, похожие на детские каракули. К тому же писала я мучительно медленно. Потеряв терпение, я попыталась заставить себя писать своим обычным почерком, но тут выяснилось, что потеряла способность координировать движения. Пришлось довольствоваться этой неразборчивой писаниной. Я была очень огорчена и сбита с толку. Где же граница между разумом и телом?
Моя новообретенная сестра вернулась на следующий день. Ее явно обрадовало мое быстрое выздоровление.
— Благодарю Бога за то, что ты вышла из комы. — Она мелодраматично вздохнула. — Я не знала, что и думать, когда мне сообщили о тебе. Я вообразила, будто тебя подсоединили к какой-то машине, а ведь это удовольствие обходится в сотни долларов в день. Понимаешь, что значит всю оставшуюся жизнь зависеть от своей семьи? К тому же у меня на руках Дейл и дети…
Я тоже поблагодарила свою счастливую звезду за то, что очнулась. Сколько же Бэбс ждала, пока меня отключат от аппарата?
— Скажи, — пробормотала я, — что это за несчастный случай произошел со мной?
Бэбс пустилась в долгое повествование, перемежавшееся фразами: «я предупреждала тебя», «тебе следовало бы быть разумнее». В конце концов я поняла, что попала в автомобильную аварию. Синди не успела вписаться в поворот на Пасадену и столкнулась с другой машиной, пытаясь задом въехать на шоссе. Бэбс сурово заметила, что я легко отделалась — всего-то несколько ушибов, почти незаметные повреждения. «Мне повезло больше, чем бедной Синди», — подумала я. Вероятно, в тот самый момент она «вышла из игры», предоставив Мефисто свое «ненужное тело», за которым он охотился. Должно быть, эта ночь была не слишком урожайной для Мрачного Жнеца, если ему пришлось проделать столь дальний путь до Лос-Анджелеса.
Судя по всему, Синди столкнулась с «роллс-ройсом».
— Бедная безмозглая сестрица, ты налетела не на обычную машину. — В голосе Бэбс зазвучали истерические нотки. — Надеюсь, твоя страховка не просрочена? Хозяин «роллс-ройса», похоже, большая шишка. Медсестра сказала, что его зовут Харли. Он имеет какое-то отношение к парфюмерной промышленности. Ему повезло — он отделался только разбитым носом, а ведь ты могла угробить его! И тогда Харли затаскал бы нас по судам! Что бы тогда с нами было?
Я хотела спросить Бэбс, как ему удалось бы это сделать, если бы он погиб, но решила, что пока лучше помалкивать. По крайней мере в моей новой жизни, как выяснилось, мне было на что опереться. У меня было прошлое.
— Не знаю, как все это произошло, — продолжала Бэбс. — Не возьму в толк, почему тебе понадобилось ехать в это ужасное место. Ты провела здесь три года — и чего добилась? Что ты нашла здесь, чего не было в Сиу-Фоллз?
Подметив злобный блеск в ее глазах, я догадалась, что сестрица не питает ко мне нежных чувств.
— Ничего! — прошипела она. — Ничего! Все в один голос говорили, что ты хорошенькая, но ты простушка, поэтому ничего не сможешь добиться. Вот у меня-то жизнь достойная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94