Теперь я неотступно думала о Мефисто. Я боялась, как бы он не вернулся. Когда мы с Харли отправились к пастору обсудить детали венчания, у меня мелькнула мысль о том, что церковный брак не подходит для женщины в моем положении.
Мы примостились на низком плетеном диванчике и откинулись на подушки. Мы попивали из кружек зеленый чай, а преподобный отец Роберт Джексон, просивший называть его отцом Бобом, ходил по своему кабинету, заложив большие пальцы рук за пояс хлопчатобумажных штанов.
— Обычно мы просим пары, собирающиеся вступить в брак, посещать службы в течение шести недель до счастливого дня брачной церемонии, — говорил он, поглядывая на Харли. — Но в ваших обстоятельствах и принимая во внимание более чем щедрые дары на осуществление нашей благотворительной программы, я полагаю, мы обойдемся без формальностей.
Пока преподобный читал нам свою обычную предсвадебную проповедь, я разглядывала плакат над его письменным столом, рекламировавший «производство стеганых одеял, способствующих домашнему уюту». И пыталась не думать о том, что нахожусь на вражеской территории из-за своей дружбы с Мефисто и обязательств по отношению к нему.
В прежней жизни, в моей далекой юности, я мечтала о торжественной свадебной церемонии с белым платьем и флердоранжем. Это не имело отношения к религии: просто я надеялась, что такая свадьба ожидает меня, как и всех женщин. И потому не могла примириться с тем, что меня миновала такая радость. Теперь это наконец произойдет и моя мечта осуществится. Но для того чтобы это свершилось, я заключила договор с Дьяволом. Имеет ли смысл церковная церемония?
Мое смущение нарастало по мере того, как преподобный бубнил свою проповедь. Я старалась не вникать в смысл его слов и сосредоточила внимание на том, чтобы моя юбка не задиралась выше колен. И все же отдельные слова доходили до моего сознания: «священные узы… союз в глазах Господа… благословение церкви…» Он говорил медленно, соразмеряя свои слова с ритмом ходьбы, и я замечала, что при каждой паузе глаза преподобного обращались ко мне. Потом пастор умолк и долго смотрел на меня с улыбкой.
— Вы понимаете, Синди, сколь серьезные обязательства берете на себя?
Я кивнула и, смущенно заерзав на диване, пролила чай.
Харли посмотрел на меня с беспокойством: после моего вчерашнего недомогания он проявлял ко мне особое внимание.
— Брак — нечто большее, чем обычная связь между двумя людьми, Синди, — продолжал отец Боб, не отрывая глаз от моего декольте. — Институт брака дарован нам Господом и его божественным заветом, заветом, представляющим вечную верность Господа всем, кто служит ему и его законам.
Поскольку пастор занимался организацией производства стеганых одеял по уик-эндам, чтобы спасти тропические леса, дающие растительный материал для набивки матрасов и одеял, от хищнического уничтожения, ему не следовало говорить со мной таким снисходительным тоном. Я никогда не увлекалась трескучей болтовней на религиозные темы. В своей прежней жизни я старалась придерживаться определенных принципов, таких, например, как совет Полония Лаэрту в «Гамлете»: «Но главное — будь верен сам себе…» Только теперь я не знала, что означает «себе». Какой себе? Осталась ли я прежней личностью или изменилась под влиянием своего нового тела? Теперь люди вели себя со мной иначе, особенно мужчины. И я уже начала привыкать к этому. Неужели я теперь похожу на Синди больше, чем предполагала?
И впервые мне стало страшно, когда я осознала грандиозность того, что совершила. А что, если Бог все-таки есть? Не сразит ли меня молния пред алтарем? И даже если меня не ждет такой ужас, то сколько еще мне предстоит ожидать божественного отмщения?
Преподобный Боб снова начал расхаживать по комнате. Кажется, пока я отвлеклась на размышления, он сменил тему проповеди и заговорил о прощении. О том, что все мы — стадо Господне и что кровь агнца Божьего искупила все наши грехи.
Метафоры преподобного казались мне несколько туманными и путаными, но скрывалось ли что-нибудь за ними, был ли в них тайный смысл? Я могла и не верить в Бога, но верил ли в него Мефисто? Он принадлежал к свите Сатаны, но может ли существовать Дьявол, если ему не противостоит добрый малый? Не отпугнет ли Мефисто брак, заключенный в церкви?
Брак — явление нормальное, прочное, реальное. В брак вступают обычные, ординарные люди и становятся счастливыми, обретя семью вроде тех, которых изображают на коробках с корнфлексом. Почему мне нельзя иметь этого? Брак дал бы мне статус, как всякому человеку, и я продолжила бы жизнь без богов и дьяволов, запутывающих все. Тогда у меня была бы не только любовь Харли, но я смогла бы наслаждаться простыми радостями, отравленными одиночеством в прошлой моей жизни. Я прониклась бы честолюбивыми идеями, сделала карьеру, обзавелась детьми, у меня появилось бы будущее. Возможно, я преуспела бы на поприще, прежде закрытом для меня. Когда тебе двадцать с небольшим лет, кажется, что впереди целая вечность!
Так или иначе, сейчас я уже не могла ничего изменить. Все было уже организовано — об этом позаботилась Элинор.
— Я предвкушаю, как вы, ребята, придете на репетицию, — сказал Боб в завершение беседы.
На прощание он вручил нам брошюру с рекламой своих одеял.
— Вы везунчик. — Он похлопал Харли по плечу с задумчивой улыбкой. Потом обратился ко мне: — Подумайте обо всем, что я вам сказал, Синди. Брак — великое приключение, это прыжок в неведомое. И никогда нельзя должным образом подготовиться к нему.
Пожимая мне на прощание руку, он задержал ее в своей слишком долго, и мне даже показалось, что он пощекотал ладонь, подавая какой-то тайный знак.
— Помните, брак не всегда бывает легким. Дьявол постоянно начеку и ищет удобного случая склонить слабых смертных к греху.
Глава 11
Я ожидала, что дни будут тянуться бесконечно, и приготовилась противостоять судьбе, если та спутает карты. Но время шло на удивление быстро, и вот я уже стояла в церкви рядом с Харли и чувствовала, что не вполне готова, поскольку такой великий и торжественный момент в моей жизни заслуживал более пристального внимания. Мне хотелось крикнуть: «Постойте! Не спешите! Все происходит слишком быстро!» Я слышала, как за моей спиной тяжело дышит Триш в платье с высоким воротом, выбранном Элинор и застегнутом на все пуговицы. Возле меня стояли маленькие девочки, подружки невесты, путаясь в воланах и оборках моего подвенечного платья — белого, с едва заметным намеком на бледно-голубой.
Из-под вуали я, мигая, смотрела, как двигаются губы преподобного отца Боба. Он сменил свои обычные джинсы на стихарь, и лицо его хранило выражение торжественное и благостное. «Должно быть, он доволен собой, — подумала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94