- А надо ли? Откуда такая уверенность?
- Возможно, от страха. Просто боюсь жуткого скандала, который начнется, если мы воспользуемся его подсказкой и начнем действовать.
- Страх - недостойное чувство, Альфред.
- Знаю, знаю. Но мотивы его побега все же неясны.
- Может, это как раз и хорошо, - заявил Вавр, - Свои собственные поступки тоже ведь не всегда объяснишь.
Баум усмехнулся.
- Это точно. Я ищу аналогий с самим собой, а передо мной совершенно другого склада человек.
- Насколько я понимаю, - подытожил Вавр, - ты не убежден, что этот человек заслан специально, чтобы нам напакостить.
Баум же тряс головой, будто пытаясь привести в порядок смятенные мысли:
- Убеждения нет, только смутные ощущения, которые лишают меня сна и покоя.
- Ну и когда же ты намерен придти в себя, дорогой Альфред?
- Думаю, пришло время отбросить подозрения и считать Котова обычным перебежчиком. Моего настроения это не улучшит, но, по крайней мере, можно продолжить работу. Может, все дело в том, что на голову майора КГБ внезапно свалилась гласность, и от этого у него мозги сместились - чего тогда от него ожидать?
Журналист Шабан принес полезную информацию:
- Я поднял картотеки "Пти голуа" за последние три года, - сказал он, встретившись с Баумом все в том же знакомом кафе. - Искал заметки, касающиеся спецслужб. Штук сорок нашел, но все без подписи. Только под двумя инициалы - Д. М. Обе за прошлый год.
- И о чем они?
Шабан вытащил из кейса пачку фотокопий, отобрал пару и отдал Бауму. В одной заметке сообщалось об исчезновении Бен Афри - алжирского националиста, якобы замеченного в связях с советским посольством в Париже. Вторая утверждала, будто на базе НАТО в Бельгии есть проблема с безопасностью, но данные специально проведенного исследования скрыты от общественности.
- Кто этот Д. М.? - спросил Баум.
- Дидье Моран. Мой знакомец из "Пти голуа" говорит, что он внештатник, в редакцию заходит редко. Его там считают подставным лицом - через него ДГСЕ поставляет в газету материалы, которые считает нужным предать огласке. Кроме того, он вхож в русские эмигрантские круги и там тоже черпает кое-какую информацию. Вот и все, что удалось узнать.
- То, что надо, - одобрил Баум, - Я ваш должник.
- Да, вот еще. Моран обожает бордель "Селект" на бульваре Пуассоньер, - спохватился журналист, - Мой приятель говорит, что он там завсегдатай.
Расставшись с Шабаном, Баум вернулся к себе и позвонил Бальдини - шефу уголовной полиции.
- Меня интересует некий Дидье Моран. Полагаю, он из тех, на кого в полиции заведено досье. Можете меня на этот счет просветить? Поскорее, ладно? Большое спасибо. С чем связано? Нет, по интересующему нас обоих делу ничего нового. Разумеется, дорогой коллега - я бы тут же вас проинформировал. Между прочим, можете вы мне вкратце объяснить, как сейчас полиция охраняет наших министров?
Ответ Бальдини он записал: у дверей резиденции охрана из двух человек круглосуточно. Казенная машина с шофером доставляет министра в его офис и прочие места. Такой порядок установлен с тех пор, как один полоумный армянин подстрелил министра иностранных дел ноябрьским утром прямо в его машине, когда тот ехал с площади Конкорд в управление полиции на набережную Орсэй. Ну и прочие меры время от времени принимаются по указанию министерства.
- А во время отпуска?
- Тех из министров, у кого есть загородная резиденция, охраняет местная жандармерия - тоже круглосуточно.
- А если министру вздумается на Корсику прогуляться или ещё куда-нибудь?
- В этом случае, - объяснил Бальдини, - придется ему самому с кем-то договариваться. Если, конечно, к нему не приставлен охранник из спецслужбы. Но многим это не по душе - суровые парни мешают развернуться на отдыхе. Дамы, знаете ли, и свидетели тут неуместны.
- Ясно. Благодарю вас.
Тремя неделями раньше техники установили подслушивающие устройства в кабинете Антуана Лашома и в его квартире на авеню Виктор Гюго. В кабинете это просто, но установить "жучка" на домашний телефон совсем другое дело. Нормальная процедура - телефонной кампании дается задание повредить линию и направить в квартиру специалиста, который, устраняя "неисправность", внедрит "жучков". Но на сей раз Баум остерегался - он не мог положиться на молчание радиоинженеров и предпочел воспользоваться услугами своих людей. Проникнуть в квартиру было сложно - требовалось терпение, изобретательность и, наконец, удача. К счастью, министр отбыл на пару дней в Марсель, где провел широко разрекламированную, призванную завоевать голоса избирателей акцию по разоблачению коррупции в местном городском совете. Еще удачнее оказалось то, что его сопровождала супруга, и полиция на эти дни сняла свою охрану.
- Устроим аккуратное маленькое ограбление, - распорядился Баум, Установим записывающее оборудование.
Сняли комнату метрах в двухстах от дома министра, в пределах действия передающего сигнала.
- Дай Бог, чтобы радиопомех поблизости не было. Говорят, сигнал должен быть как можно слабее, чтобы полиция и пожарные не засекли...
Баум продолжал развивать свои теории перед Алламбо - человеком, которому он полностью доверял:
- Сдается мне, советские проводят операцию столь хитроумную, что именно хитрость её и погубит - если, конечно, я прав. Ну как, скажи на милость, член правительства, окруженный всякого рода охранниками, мог бы общаться с их разведчиком? Где и как они встречаются? Это же практически невозможно. Писать друг другу тоже трудно. Во все времена передача писем была самым слабым звеном. И вот доказательство - при всей нашей некомпетентности и нехватке информации нам не раз удавалось установить время и место подобных передач и поймать обоих с поличным. Поэтому, на мой взгляд, ценность такого деятеля, как Лашом, в качестве источника государственных секретов минимальна. Дальше - допустим, его ценят как влиятельную персону. Он, скажем, может подтолкнуть французскую политику в направлении, выгодном для Советского Союза. Ну-ка, послушаем эксперта...
Баум уже успел проконсультироваться со старым приятелем - политологом из Лионского университета. Попросил проанализировать политическую деятельность трех министров - в том числе Антуана Лашома.
- И вот что мне ответил профессор: "Лашом как политик ведет себя последовательно. Придерживается правоцентристских взглядов. Что касается внешней политики - она характеризовалась во времена холодной войны сдержанностью по отношению к восточному блоку. С приходом Горбачева Лашом постоянно заявляет, что западные страны должны энергично поддерживать советские мирные инициативы в отношении разоружения, поскольку в случае неудачи в данной области Горбачев может лишиться своего поста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50