Виктор и Микеле отправились на паром – подходило время последнего рейса на Мальту.
Когда Джойи взглянул на часы, почти все мужчины в баре уже переключились с пива на более крепкие напитки.
– Аль Мадонна! Уже шесть! Кризи, нам пора. Мать, наверное, из себя выходит.
Машина сначала взбиралась вверх по склону крутого холма, потом, миновав небольшое селение Куала, спустилась на боковую дорогу к Надуру.
Дом фермеров с небольшим внутренним двориком представлял собой старинное внушительное каменное здание. На втором этаже одного из крыльев дома совсем недавно была сделана пристройка, в которую со двора вела лестница.
Из кухни вышла высокая дородная женщина с приятным и очень выразительным лицом. Она радушно улыбнулась Кризи, обняла и поцеловала в щеку.
– Добро пожаловать, Кризи. Давненько мы не виделись. – Она взглянула на сына.
– Мам, Кризи жажда замучила, – Джойи подмигнул Кризи и чуть виновато улыбнулся.
Женщина негромко сообщила сыну, что думает по поводу его жажды, потом велела отнести чемодан гостя наверх, а Кризи предложила пройти на кухню.
Он помнил это большое помещение со сводчатым потолком еще со времени свадьбы Гвидо. Именно здесь был центр жизни семьи – столовой и гостиной пользовались реже и только в особых случаях.
Кризи сразу почувствовал, что попал в семью. Лаура уже суетилась у плиты – поставила на огонь большой кофейник и принялась расспрашивать Кризи о Гвидо. Одновременно она что-то помешивала в трех кастрюлях. Его приняли, как близкого человека, и это ощущение только усилилось, когда с работы в поле вернулся хозяин дома. Пол Шкембри был меньше жены по габаритам и на первый взгляд казался худым. Но посмотрев на его жилистые мозолистые руки, Кризи решил, что этот небольшой мужчина очень силен. Глава семейства приветливо кивнул Кризи и спросил:
– Все в порядке?
На Мальте это был самый распространенный вопрос, причем, даже если разговор шел по-мальтийски, задавали его всегда только на английском языке. Он имел множество оттенков и значений – от вопроса до утверждения, от приветствия до прощания. Его можно было сравнить разве что с французским «Как дела?», хотя иногда смысл его был еще шире.
– Все в порядке, – ответил Кризи.
Пол сел за стол, и Лаура дала ему чашку кофе. Он обращался с Кризи так, будто они расстались с ним только вчера, а не восемь лет назад, и американец от этого почувствовал себя совсем как дома.
* * *
В Неаполе Кризи купил небольшой магнитофон. Он вставил в него одну из кассет, которые Гвидо забрал из дома в Комо вместе с другими его вещами. Потом лег на кровать и под звуки любовной элегии «Доктора Хука» стал размышлять о той ситуации, в которой оказался, и о людях, которые его окружали. Предложение Гвидо погостить на Гоцо и восстановить там силы оказалось удачным. Неаполитанец прекрасно знал, что в семье Шкембри Кризи найдет теплый и радушный прием. Знал он и о том, что Шкембри недавно арендовали у церкви несколько дополнительных террасных полей, а чтобы подготовить новые земли к посеву и должным образом их оградить, требовался немалый труд.
Работа такого рода всегда доставляла Кризи истинное удовольствие, а в его нынешнем состоянии могла еще принести неоценимую пользу его здоровью. Гвидо долго говорил с Полом по телефону и подробно рассказал ему о происшедшем в Милане. О планах друга на будущее он не упоминал.
Кризи поселили в новой пристройке. Там был отдельный вход, к которому со двора вела лестница. За обедом Пол сказал, что это помещение раньше использовалось как сеновал и склад для всякого хлама. С тех пор как Гвидо женился на Джулии, он каждый год присылал им приличную сумму денег. Продолжал он это делать и после ее смерти. Поначалу Пола это раздражало – в конце концов, они люди не бедные, и в милостыне не нуждаются. Он даже как-то пригрозил зятю, что будет отсылать его деньги обратно. Гвидо удалось переубедить Пола: он объяснил, что ему выгодно посылать деньги на Гоцо, чтобы избежать слишком высоких налогов.
– Ты же сам Гвидо хорошо знаешь, – со вздохом заметил Пол, обернувшись к Кризи.
Часть денег Гвидо было решено использовать для перестройки крыла, служившего раньше сеновалом. Теперь, когда Гвидо каждый год приезжал летом погостить у Шкембри, у него было свое удобное и отдельное от других помещение.
Новая пристройка состояла из двух просторных комнат и небольшой ванной с такими же сводчатыми потолками и арками, как в других помещениях дома. Внушительные камни, из которых были сложены массивные стены цвета охры, были не покрашены, а покрыты лаком или олифой. Комнаты были обставлены без претензий, однако незамысловатая мебель оказалась вполне удобной. В спальне стояли широкая старая кровать и комод со множеством отделений и ящиков, на стене висели деревянные плечики для одежды. Во второй комнате размещалось несколько удобных невысоких стульев, журнальный столик и очень неплохо укомплектованный бар. Здесь Кризи предстояло прожить по меньшей мере пару месяцев, но, расположившись в своем новом жилище, он сразу же почувствовал себя уютно и обустроенно.
Шкембри были простыми фермерами, но, как и большинство жителей Гоцо с их консерватизмом и приземленностью, всегда интересовались происходящим в мире и много читали. Из-за перенаселенности и отсутствия работы гоцианцы нередко в молодости разъезжались по другим странам, предпочитая Северную Америку и Австралию. Многие к старости возвращались обратно и покупали себе дома в родных селениях. Так что среди островитян все время шел обмен новостями и идеями, круговерчение населения вносило оживление в будни повседневности.
Жизнь Пола Шкембри проходила в тяжком труде и зависела от земледельческих циклов. Свое мнение он, как правило, держал при себе и не спешил его выкладывать кому ни попадя. В банке на его счету хранилась приличная сумма, и ничего ему не мешало смотреть прямо в глаза любому человеку. В нем было что-то общее с невысокой каменной оградой, окружавшей его поля, – он казался таким же суховатым и немного запыленным, но крепко сложенным, как камни, пригнанные друг к другу без цемента, но способные выдержать порывы сильного ветра, который дул зимой с севера, со стороны Европы, постепенно разрушая скальные породы невысоких холмов.
Лаура по сравнению с ним выглядела более ухоженной. Сторонний наблюдатель мог бы сделать вывод о том, что именно она является главой семьи, но на самом деле это впечатление было обманчивым. У этой крупной умной женщины, даже позволь ей Пол собою руководить, хватило бы мудрости не пытаться воспользоваться кажущейся простотой мужа. Она, конечно, была более разносторонним и ярким человеком, чем Пол.
Джойи пошел в мать. Его ищущий бесхитростный ум был открыт добру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Когда Джойи взглянул на часы, почти все мужчины в баре уже переключились с пива на более крепкие напитки.
– Аль Мадонна! Уже шесть! Кризи, нам пора. Мать, наверное, из себя выходит.
Машина сначала взбиралась вверх по склону крутого холма, потом, миновав небольшое селение Куала, спустилась на боковую дорогу к Надуру.
Дом фермеров с небольшим внутренним двориком представлял собой старинное внушительное каменное здание. На втором этаже одного из крыльев дома совсем недавно была сделана пристройка, в которую со двора вела лестница.
Из кухни вышла высокая дородная женщина с приятным и очень выразительным лицом. Она радушно улыбнулась Кризи, обняла и поцеловала в щеку.
– Добро пожаловать, Кризи. Давненько мы не виделись. – Она взглянула на сына.
– Мам, Кризи жажда замучила, – Джойи подмигнул Кризи и чуть виновато улыбнулся.
Женщина негромко сообщила сыну, что думает по поводу его жажды, потом велела отнести чемодан гостя наверх, а Кризи предложила пройти на кухню.
Он помнил это большое помещение со сводчатым потолком еще со времени свадьбы Гвидо. Именно здесь был центр жизни семьи – столовой и гостиной пользовались реже и только в особых случаях.
Кризи сразу почувствовал, что попал в семью. Лаура уже суетилась у плиты – поставила на огонь большой кофейник и принялась расспрашивать Кризи о Гвидо. Одновременно она что-то помешивала в трех кастрюлях. Его приняли, как близкого человека, и это ощущение только усилилось, когда с работы в поле вернулся хозяин дома. Пол Шкембри был меньше жены по габаритам и на первый взгляд казался худым. Но посмотрев на его жилистые мозолистые руки, Кризи решил, что этот небольшой мужчина очень силен. Глава семейства приветливо кивнул Кризи и спросил:
– Все в порядке?
На Мальте это был самый распространенный вопрос, причем, даже если разговор шел по-мальтийски, задавали его всегда только на английском языке. Он имел множество оттенков и значений – от вопроса до утверждения, от приветствия до прощания. Его можно было сравнить разве что с французским «Как дела?», хотя иногда смысл его был еще шире.
– Все в порядке, – ответил Кризи.
Пол сел за стол, и Лаура дала ему чашку кофе. Он обращался с Кризи так, будто они расстались с ним только вчера, а не восемь лет назад, и американец от этого почувствовал себя совсем как дома.
* * *
В Неаполе Кризи купил небольшой магнитофон. Он вставил в него одну из кассет, которые Гвидо забрал из дома в Комо вместе с другими его вещами. Потом лег на кровать и под звуки любовной элегии «Доктора Хука» стал размышлять о той ситуации, в которой оказался, и о людях, которые его окружали. Предложение Гвидо погостить на Гоцо и восстановить там силы оказалось удачным. Неаполитанец прекрасно знал, что в семье Шкембри Кризи найдет теплый и радушный прием. Знал он и о том, что Шкембри недавно арендовали у церкви несколько дополнительных террасных полей, а чтобы подготовить новые земли к посеву и должным образом их оградить, требовался немалый труд.
Работа такого рода всегда доставляла Кризи истинное удовольствие, а в его нынешнем состоянии могла еще принести неоценимую пользу его здоровью. Гвидо долго говорил с Полом по телефону и подробно рассказал ему о происшедшем в Милане. О планах друга на будущее он не упоминал.
Кризи поселили в новой пристройке. Там был отдельный вход, к которому со двора вела лестница. За обедом Пол сказал, что это помещение раньше использовалось как сеновал и склад для всякого хлама. С тех пор как Гвидо женился на Джулии, он каждый год присылал им приличную сумму денег. Продолжал он это делать и после ее смерти. Поначалу Пола это раздражало – в конце концов, они люди не бедные, и в милостыне не нуждаются. Он даже как-то пригрозил зятю, что будет отсылать его деньги обратно. Гвидо удалось переубедить Пола: он объяснил, что ему выгодно посылать деньги на Гоцо, чтобы избежать слишком высоких налогов.
– Ты же сам Гвидо хорошо знаешь, – со вздохом заметил Пол, обернувшись к Кризи.
Часть денег Гвидо было решено использовать для перестройки крыла, служившего раньше сеновалом. Теперь, когда Гвидо каждый год приезжал летом погостить у Шкембри, у него было свое удобное и отдельное от других помещение.
Новая пристройка состояла из двух просторных комнат и небольшой ванной с такими же сводчатыми потолками и арками, как в других помещениях дома. Внушительные камни, из которых были сложены массивные стены цвета охры, были не покрашены, а покрыты лаком или олифой. Комнаты были обставлены без претензий, однако незамысловатая мебель оказалась вполне удобной. В спальне стояли широкая старая кровать и комод со множеством отделений и ящиков, на стене висели деревянные плечики для одежды. Во второй комнате размещалось несколько удобных невысоких стульев, журнальный столик и очень неплохо укомплектованный бар. Здесь Кризи предстояло прожить по меньшей мере пару месяцев, но, расположившись в своем новом жилище, он сразу же почувствовал себя уютно и обустроенно.
Шкембри были простыми фермерами, но, как и большинство жителей Гоцо с их консерватизмом и приземленностью, всегда интересовались происходящим в мире и много читали. Из-за перенаселенности и отсутствия работы гоцианцы нередко в молодости разъезжались по другим странам, предпочитая Северную Америку и Австралию. Многие к старости возвращались обратно и покупали себе дома в родных селениях. Так что среди островитян все время шел обмен новостями и идеями, круговерчение населения вносило оживление в будни повседневности.
Жизнь Пола Шкембри проходила в тяжком труде и зависела от земледельческих циклов. Свое мнение он, как правило, держал при себе и не спешил его выкладывать кому ни попадя. В банке на его счету хранилась приличная сумма, и ничего ему не мешало смотреть прямо в глаза любому человеку. В нем было что-то общее с невысокой каменной оградой, окружавшей его поля, – он казался таким же суховатым и немного запыленным, но крепко сложенным, как камни, пригнанные друг к другу без цемента, но способные выдержать порывы сильного ветра, который дул зимой с севера, со стороны Европы, постепенно разрушая скальные породы невысоких холмов.
Лаура по сравнению с ним выглядела более ухоженной. Сторонний наблюдатель мог бы сделать вывод о том, что именно она является главой семьи, но на самом деле это впечатление было обманчивым. У этой крупной умной женщины, даже позволь ей Пол собою руководить, хватило бы мудрости не пытаться воспользоваться кажущейся простотой мужа. Она, конечно, была более разносторонним и ярким человеком, чем Пол.
Джойи пошел в мать. Его ищущий бесхитростный ум был открыт добру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95