Друзья по мотогонкам интересуются, как я поживаю. Приятели по военно-морской службе, которых я не видел уже несколько лет, произносят свои «Сколько лет, сколько зим!» Десятки парней: «Эй, Хэнк, старый енот, как дела? Давненько, клянусь, давненько. Как дышится?» Я пожимаю руку, смеюсь шуткам и смотрю на лица, мелькающие в зеркале за рядом бутылок.
Никто и слова не произносит о нашем контракте с «Ваконда Пасифик». Ни единый человек!
(Однако по мере того как идет время и ничего не происходит, я решаю — нет, у брата Хэнка нечто худшее на уме.)
Через некоторое время приветствия иссякают, и я получаю возможность как следует оглядеться. Бог мой! Даже для субботнего вечера толпа великолепна. За каждым столом по меньшей мере полный грузовик молодцов — орут, смеются и посасывают пиво. И, Бог ты мой, тут еще и женщин штук двадцать пять! Такого количества я в «Пеньке « никогда не видал. Обычно если в субботу приходится одна на десятерых, считай — повезло, а нынче одна на четверых.
И это наводит меня на мысль, что это значит: женщины не приходят такой толпой в бар, если не играет хорошая группа, нет лотереи или не предвидится драка. Особенно драка. Ничто так не вдохновляет леди, как возможность мордобоя. Визг-крик. Мне не раз случалось наблюдать, как та или иная особа в потной ярости набрасывалась на какого-нибудь малого в каскетке за то, что тот уронил ее папашу, и отделывала беднягу так, как папаше и не снилось. Настоящая схватка. Никогда не обращали внимания? Первые три ряда вокруг рингов всегда заполнены красными орущими ртами: «Задуши этого грязного негодяя, оторви ему голову!»
(Нечто более поучительное, чем просто оскорбление БЕРЕГИСЬ! более существенное, чем бичевание словами! Хэнк, Джо Бен, да, кажется, все ждут прибытия льва, которому я буду брошен на съедение БЕГИ ПОКА ЕСТЬ ВРЕМЯ!)
Если бы я был профессиональным борцом, мне бы, наверное, снились страшные сны об этих трех рядах. Боюсь, как бы они не сбылись в отношении этого сборища милашек еще до наступления ночи.
Я заказываю себе еще выпивки, на этот раз виски «Джонни Уокер». Интересно, почему я всегда покупаю себе хорошую выпивку, когда чувствую, что предстоит заварушка. Обычно пиво, пиво, пиво, одно за другим, вкусно, сочно и неторопливо.
(ПРОРЫВАЙСЯ!)
Может, потому что неторопливо, а сейчас мне надо побыстрее.
(БЕГИ! БЕГИ, ДУРАК! РАЗВЕ ТЫ НЕ ЧУЕШЬ КРОВОЖАДНОСТЬ ТОЛПЫ?)
Неужто все эти подвыпившие еноты собрались здесь лишь для того, чтобы посмотреть, как с меня будут спускать шкуру? Черт, мне есть чем гордиться.
(Но только я собрался рвануть к двери СЕЙЧАС, ДУРАК, Хэнку удалось еще раз поколебать мою уверенность…)
Я наклоняюсь к Джоби, который все еще не может прийти в себя от такого приема.
— Ты уже просек?
— Что? Это? Я? Нет, черт возьми, нет.
— Ставлю свой старый спиннинг против твоего нового, что до исхода вечера нас посетит Бигги Ньютон.
— Да? — говорит Джо. — Правда? (…сообщив Джо Бену, что толпа жаждет вовсе не моей крови, а его…)
К нам подскакивает Лес Гиббонс — весь рот у него измазан клубничным вареньем. Интересно, кто его перевез на этот берег. Он пожимает всем руки и заказывает пива.
(…и объяснив, что ожидаемым львом был известный противник, о котором я неоднократно слышал: блистательный Бигги Ньютон.)
— Хэнк, — спрашивает меня Ли, — а в каких ты отношениях с этим великолепным мистером Большеньютоновым?
— Трудно сказать определенно, Малыш…
— Биг, он сказал, что, когда Хэнк… — вмешивается Лес.
— Лес, тебя никто не спрашивает, — замечает ему Джо, и тот затыкается. Джоби никогда особенно не любил Гиббонса, но в последнее время он на него бросается прямо как дикая кошка.
— Я бы сказал, — говорю я Ли, — наши отношения таковы, что этот городишко слишком мал для нас обоих.
(В общем, меня снова лишили какого-либо разумного оправдания моего присутствия в баре и оставили пребывать в недоумении и тревоге. Как ни старался, я не мог найти объяснения своей очевидно бессмысленной паранойи.)
Стоящие вокруг взрываются гиканьем и хохотом. Но Лес очень серьезен. Он поворачивается к Ли и говорит:
— Биг, он говорит, что твой брат, того… обманул. На мотогонках.
— Не в этом дело, — прерывает его Джо Бен. — Биг бесится, Ли, потому что он считает, что Хэнк трахнул его подружку три или четыре года тому назад. Что, на мой взгляд, бессовестное вранье, потому что эту девицу давным-давно лишили невинности.
— Нет, ты только послушай его. Ли! Джо, ну почему ты все время пытаешься приуменьшить мои заслуги? Впрочем, — я подмигиваю Ли, — может, у тебя есть серьезные доказательства, кто вкусил первоцвет крошки Джуди?
Джо становится красным как свекла, — на это стоит посмотреть. Я всегда подкалываю его насчет Джуди, потому что в школе, еще до того, как его порезали, она бегала за ним как умалишенная.
Все снова смеются.
Я начинаю всерьез объяснять Ли, каковы настоящие, глубинные причины, побуждающие Бигги Ньютона приставать ко мне, и тут прямо посередине моего третьего стакана виски и довольно честных, как я считаю, объяснений, входит старина Биг собственной персоной.
(За несколько минут до того, как я нахожу ключ к разгадке этого ребуса.)
Рей и Род заканчивают песню.
(Он входит в бар, ключ, я имею в виду…)
Шум в баре стихает, но ненамного.
(…вернее, вваливается, как медведь, которого удалось частично побрить и облачить в грязный свитер…)
Все присутствующие в баре знают, что вошел Биг, что появилось то, ради чего они повылазили из своих домов в такую погоду, сменив добрый чаек на пиво, и все знают, что это чувствует каждый из них. Но неужто вы считаете, они как-нибудь дадут понять, что на уме у них нечто большее, чем просто стаканчик пива и, может, партия в шашки? Они пришли с самыми благородными намерениями. И ни звука о другом, ни звука.
Снова начинает громыхать музыка.
Поцелуев сладость — она тебе не в радость,
Любишь ты конфеты больше, чем меня…
Я заказываю еще один стаканчик. Четыре будет то, что надо.
Входит Ивенрайт — вид у него, как у страдающего запором; с ним еще один — чисто выбритый мужик в костюме, с интеллигентным лицом, — похоже, он считает, что пришел послушать струнный квартет.
Биг, как обычно, топчется вокруг. Тоже играет в свою игру. Даже не догадываясь, что мне все ясно. В общем, единственный, кто здесь понимает все, так это парень, ухмыляющийся мне из зеркала, из-за бутылок, — сукин сын. Хочет еще виски, но мне виднее. Четыре достаточно — говорю я ему. Четыре — это то, что надо.
Я смотрю на Бига: от своих строительных работ он почернел и помрачнел, а уж здоровый — дальше некуда. Огромный, широкоплечий, неуклюжий детина, похож на Энди, только выше его. Шесть футов и три дюйма — что-то около этого; густые брови в дорожной пыли, тяжелая борода, руки покрыты грязными черными волосами аж до самых ладоней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
Никто и слова не произносит о нашем контракте с «Ваконда Пасифик». Ни единый человек!
(Однако по мере того как идет время и ничего не происходит, я решаю — нет, у брата Хэнка нечто худшее на уме.)
Через некоторое время приветствия иссякают, и я получаю возможность как следует оглядеться. Бог мой! Даже для субботнего вечера толпа великолепна. За каждым столом по меньшей мере полный грузовик молодцов — орут, смеются и посасывают пиво. И, Бог ты мой, тут еще и женщин штук двадцать пять! Такого количества я в «Пеньке « никогда не видал. Обычно если в субботу приходится одна на десятерых, считай — повезло, а нынче одна на четверых.
И это наводит меня на мысль, что это значит: женщины не приходят такой толпой в бар, если не играет хорошая группа, нет лотереи или не предвидится драка. Особенно драка. Ничто так не вдохновляет леди, как возможность мордобоя. Визг-крик. Мне не раз случалось наблюдать, как та или иная особа в потной ярости набрасывалась на какого-нибудь малого в каскетке за то, что тот уронил ее папашу, и отделывала беднягу так, как папаше и не снилось. Настоящая схватка. Никогда не обращали внимания? Первые три ряда вокруг рингов всегда заполнены красными орущими ртами: «Задуши этого грязного негодяя, оторви ему голову!»
(Нечто более поучительное, чем просто оскорбление БЕРЕГИСЬ! более существенное, чем бичевание словами! Хэнк, Джо Бен, да, кажется, все ждут прибытия льва, которому я буду брошен на съедение БЕГИ ПОКА ЕСТЬ ВРЕМЯ!)
Если бы я был профессиональным борцом, мне бы, наверное, снились страшные сны об этих трех рядах. Боюсь, как бы они не сбылись в отношении этого сборища милашек еще до наступления ночи.
Я заказываю себе еще выпивки, на этот раз виски «Джонни Уокер». Интересно, почему я всегда покупаю себе хорошую выпивку, когда чувствую, что предстоит заварушка. Обычно пиво, пиво, пиво, одно за другим, вкусно, сочно и неторопливо.
(ПРОРЫВАЙСЯ!)
Может, потому что неторопливо, а сейчас мне надо побыстрее.
(БЕГИ! БЕГИ, ДУРАК! РАЗВЕ ТЫ НЕ ЧУЕШЬ КРОВОЖАДНОСТЬ ТОЛПЫ?)
Неужто все эти подвыпившие еноты собрались здесь лишь для того, чтобы посмотреть, как с меня будут спускать шкуру? Черт, мне есть чем гордиться.
(Но только я собрался рвануть к двери СЕЙЧАС, ДУРАК, Хэнку удалось еще раз поколебать мою уверенность…)
Я наклоняюсь к Джоби, который все еще не может прийти в себя от такого приема.
— Ты уже просек?
— Что? Это? Я? Нет, черт возьми, нет.
— Ставлю свой старый спиннинг против твоего нового, что до исхода вечера нас посетит Бигги Ньютон.
— Да? — говорит Джо. — Правда? (…сообщив Джо Бену, что толпа жаждет вовсе не моей крови, а его…)
К нам подскакивает Лес Гиббонс — весь рот у него измазан клубничным вареньем. Интересно, кто его перевез на этот берег. Он пожимает всем руки и заказывает пива.
(…и объяснив, что ожидаемым львом был известный противник, о котором я неоднократно слышал: блистательный Бигги Ньютон.)
— Хэнк, — спрашивает меня Ли, — а в каких ты отношениях с этим великолепным мистером Большеньютоновым?
— Трудно сказать определенно, Малыш…
— Биг, он сказал, что, когда Хэнк… — вмешивается Лес.
— Лес, тебя никто не спрашивает, — замечает ему Джо, и тот затыкается. Джоби никогда особенно не любил Гиббонса, но в последнее время он на него бросается прямо как дикая кошка.
— Я бы сказал, — говорю я Ли, — наши отношения таковы, что этот городишко слишком мал для нас обоих.
(В общем, меня снова лишили какого-либо разумного оправдания моего присутствия в баре и оставили пребывать в недоумении и тревоге. Как ни старался, я не мог найти объяснения своей очевидно бессмысленной паранойи.)
Стоящие вокруг взрываются гиканьем и хохотом. Но Лес очень серьезен. Он поворачивается к Ли и говорит:
— Биг, он говорит, что твой брат, того… обманул. На мотогонках.
— Не в этом дело, — прерывает его Джо Бен. — Биг бесится, Ли, потому что он считает, что Хэнк трахнул его подружку три или четыре года тому назад. Что, на мой взгляд, бессовестное вранье, потому что эту девицу давным-давно лишили невинности.
— Нет, ты только послушай его. Ли! Джо, ну почему ты все время пытаешься приуменьшить мои заслуги? Впрочем, — я подмигиваю Ли, — может, у тебя есть серьезные доказательства, кто вкусил первоцвет крошки Джуди?
Джо становится красным как свекла, — на это стоит посмотреть. Я всегда подкалываю его насчет Джуди, потому что в школе, еще до того, как его порезали, она бегала за ним как умалишенная.
Все снова смеются.
Я начинаю всерьез объяснять Ли, каковы настоящие, глубинные причины, побуждающие Бигги Ньютона приставать ко мне, и тут прямо посередине моего третьего стакана виски и довольно честных, как я считаю, объяснений, входит старина Биг собственной персоной.
(За несколько минут до того, как я нахожу ключ к разгадке этого ребуса.)
Рей и Род заканчивают песню.
(Он входит в бар, ключ, я имею в виду…)
Шум в баре стихает, но ненамного.
(…вернее, вваливается, как медведь, которого удалось частично побрить и облачить в грязный свитер…)
Все присутствующие в баре знают, что вошел Биг, что появилось то, ради чего они повылазили из своих домов в такую погоду, сменив добрый чаек на пиво, и все знают, что это чувствует каждый из них. Но неужто вы считаете, они как-нибудь дадут понять, что на уме у них нечто большее, чем просто стаканчик пива и, может, партия в шашки? Они пришли с самыми благородными намерениями. И ни звука о другом, ни звука.
Снова начинает громыхать музыка.
Поцелуев сладость — она тебе не в радость,
Любишь ты конфеты больше, чем меня…
Я заказываю еще один стаканчик. Четыре будет то, что надо.
Входит Ивенрайт — вид у него, как у страдающего запором; с ним еще один — чисто выбритый мужик в костюме, с интеллигентным лицом, — похоже, он считает, что пришел послушать струнный квартет.
Биг, как обычно, топчется вокруг. Тоже играет в свою игру. Даже не догадываясь, что мне все ясно. В общем, единственный, кто здесь понимает все, так это парень, ухмыляющийся мне из зеркала, из-за бутылок, — сукин сын. Хочет еще виски, но мне виднее. Четыре достаточно — говорю я ему. Четыре — это то, что надо.
Я смотрю на Бига: от своих строительных работ он почернел и помрачнел, а уж здоровый — дальше некуда. Огромный, широкоплечий, неуклюжий детина, похож на Энди, только выше его. Шесть футов и три дюйма — что-то около этого; густые брови в дорожной пыли, тяжелая борода, руки покрыты грязными черными волосами аж до самых ладоней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210