и наконец, в-третьих, и самое главное, — детальный план, разработанный для того, чтобы Очистить Совесть от Всего, оказался идеально подходящим для схемы осуществления мести. Он отвечал всем требованиям: достаточно безопасный, чтобы отвечать мерам предосторожности, которые требовал Старый Дружок: БЕРЕГИСЬ ВСЕГДА; гарантирующий довольно верный успех, что придавало моему изможденному телу сил продержаться еще несколько недель, необходимых для его осуществления; настолько дьявольски коварный, чтобы умаслить мои искореженные воспоминания и реализовать самые злобные замыслы; и настолько могущественный, что в состоянии превратить гиганта в хнычущего младенца… и наоборот.
Вив слишком поздно понимает преувеличенность своей встречи и, глядя на Хэнка, пытается понять, не заподозрил ли он чего. — Хотя что тут подозревать? Ли просто говорил, даже не очень внятно, я слушала вполуха.
— Хэнк, недоуменно нахмурившись, смотрит вокруг.
— Я думал, старик здесь, — замечает он, беспокойно глядя на нее.
— Генри только что ушел, — говорит Вив.
— Собаки еще там, — сообщает им Хэнк и подходит к костру погреть руки. — Судя по всему, еще за одной лисицей. Но я решил заглянуть сюда, прежде чем продолжать. Старушка Молли не показывалась?
— Хэнка тревожит, что она так резко замолчала, — мрачно объясняет Джо Бен.
— Мы ее не видели, — говорит Ли. — Генри сказал, что или медведь напугал ее, или она его потеряла.
— Генри — голова. Ни один зверь не может напугать Молли. К тому же, если судить по ее лаю, я сомневаюсь, чтобы она потеряла след. Поэтому-то она так меня и беспокоит. С другими собаками иначе. А Молли не из тех, кого можно легко заткнуть.
Из темноты снова доносится шуршание.
— А вот и Дядюшка с Доллиным щенком, — провозглашает Джо, и две собаки виновато выходят на свет, как преступники, отдающие себя на милость высокого суда. — Хитрая лисичка, — насмешливо говорит Джо, уперев руки в бока. — Бегали за бедной лисичкой… а почему не помогли с медведем, а?
Дядюшка заползает в хижину, а Доллин щенок падает на спину, словно демонстрация его брюха является исчерпывающим объяснением.
— Что вы собираетесь делать? — спрашивает Вив.
— Кому-нибудь нужно пойти поискать ее, — без энтузиазма говорит Хэнк. Появляются все новые и новые собаки. — Вы ведите собак к дому, а я возьму Дядюшку на поводок и пойду к гребню.
— Нет! — быстро произносит Вив, хватая его за руку. Все с удивлением поворачиваются к ней. — Ну, тогда тебя не будет всю ночь. С ней все в порядке. Пойдем лучше домой.
— Что?.. Они стоят вокруг костра. Ветерок колышет траву; Ли дрожит от ненависти к ней, от ненависти к ним всем,
— Пойдем… пожалуйста.
— Я схожу, — вызывается Джо. — Джэн все равно спит. Плевое дело, найду я эту собаку.
Хэнк не слишком-то уверен.
— Последний раз я слышал ее с востока, у ручья Стампера; ты уверен, что хочешь идти туда один?
— Можно подумать, я боюсь привидений.
— А что, нет?
— Господи, конечно нет. Пошли, Дядюшка, покажем им, кто здесь кого боится.
Хэнк улыбается:
— Значит, уверен? Жутко темно, и помни, какой сегодня день… последний в октябре…
— Тьфу. Мы ее найдем. Идите домой.
Хэнк собирается отпустить еще одну шуточку в адрес своего кузена и вдруг чувствует, как Вив впивается ногтями в его руку.
— Ладно, — неуверенно соглашается он и подмигивает Джо. — Совершенно не понимаю, в чем тут дело, но всякий раз, как эта женщина нюхнет алкоголя, ей тут же надо это отпраздновать.
Джо вынул из рюкзака сандвич и чашку.
— Ага. — Он кивнул во мрак за костром. — Я уж не говорю о том, что можно увидеть там в ночь перед Хэллоуином. Все что угодно.
Но как только все ушли, энтузиазм Джо заметно поостыл.
— Темно, да, Дядюшка? — заметил он псу, привязанному к хижине. — Ну, ты готов? — Пес не ответил, и Джо решил выпить еще одну чашечку горелого кофе, пристроившись над углями. — И тихо…
Хотя ни то ни другое не соответствовало действительности. Луна, ловко найдя в облаках прорехи, заливала лес морозным блеском, и ночное зверье, словно чувствуя, что ему предоставляется последний шанс в этом году, резвилось соответственно случаю. Древесные жабы распевали прощальные песни, прежде чем закопаться в душистую древесную труху; землеройки шныряли по тропинкам, резко попискивая от голода; зуйки рывками перелетали с лужайки на лужайку, перекликаясь «ди-ди-ди!» чистыми сладкими голосами, вселяя оптимизм и веру в эту прекрасную морозную ночь. Впрочем, Джо Бена это не убеждало; несмотря на всю его показную смелость перед Хэнком, его временем был день. А ночью лес, может, и красив, да откуда человеку знать это, если темно?
Так он и откладывал поиски пропавшей собаки, попивая чашку за чашкой. И не то что он боялся темного леса — еще не родился тот зверь в северных чащобах, с которым Джо Бен не сразился бы один на один с полной уверенностью в своей победе ночью ли, днем ли, — а все дело было в том, что, так или иначе, оставшись наедине с перспективой прогулки до ручья Стампера, он принялся думать о своем отце… Пролежав довольно долго, Молли шевелится и пытается встать на мелководье. Огонь в тазу поугас, а боль заглушил холод. И ей уже нравится лежать в воде. Но она знает, что если сейчас не пойдет домой, то не пойдет туда уже никогда. Сначала она все время валится на землю. Потом вновь начинает чувствовать свои конечности и перестает падать. По дороге она спугивает опоссума. Зверек шипит и, дергаясь, падает на бок. Но она проходит мимо, даже не понюхав его…
Потому что Джо был уверен: если на этом свете существуют привидения, то дух старого Бена Стампера должен блуждать по лесу именно сейчас. И не влияет, во плоти он или нет, — Джо никогда не опасался телесной оболочки своего отца, даже пока тот был жив. Бен никогда не угрожал своему сыну физическим насилием. Может, было бы лучше, если б он это делал; от этой угрозы легко избавиться, просто исчезнув за пределы досягаемости… Угроза, которой Джо опасался, заключалась в тавре темных сил, которым было отмечено лицо отца, словно штамп с окончанием срока использования на взятой книге, — и так как у Джо было точно такое же лицо, он чувствовал, что и он заклеймен тем же тавром; единственным способом отделаться от него было сменить лицо.
— Ладно, Дядюшка, кончай выть, еще одна чашка — и пойдем взглянем. …Она подходит к дереву, через которое еще недавно так легко перелетела; теперь ей приходится ползком перебираться через него: ХОЛОДНО. Ах ты холодная лунишка! Холодно, жарко и еще так далеко…
Джо срезает смолистый сосновый сук и поджигает его. Как только огонь разгорается, он отвязывает собаку и пускается в путь. Но эти сосновые сучья горят совсем не так, как в кино, где толпы поселян несутся по лесу, преследуя какое-нибудь чудище, которое хватает первого же парня без факела и отрывает ему голову, как виноградину!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210