Он часто приходил играть, не правда ли?
— Да, много раз. Три или четыре вечера в неделю, — ответила Франсуаза, глядя в сторону.
Тут вошел шериф Хаскелл. Следом, шел Кивер.
Сначала они разговаривали на разные темы, а потом Дэвис показал им вчерашнюю газету, открытую на странице, где анонсировались различные представления. Показав на объявление «Голубого Джека», он спросил:
— Какой сюрприз должен произойти на представлении сегодня ночью?
Франсуаза Бриджеман заинтересованно приблизилась. Кивер сказал:
— Афиша говорит только о том, что там написано. Мне необходимо собрать как можно больше публики и тогда я объявлю, что в ресторане произойдут любопытные события. Многие клюнут на это и не ошибутся. Я уверен, что преступники возвратятся на место происшествия и будут разоблачены, ведь смерть мистера Коннерли не была несчастным случаем. Хотелось бы, чтобы это произошло сегодня. А вам, мистер Дэвис, будет легче работать.
— Великолепная идея, мистер Кивер,-восхитился Флетчер. — Но все же, какой нас ждет сюрприз?
— Я решил пока не открывать секрет, — сказал владелец «Голубого Джека». — Вы и все желающие смогут все увидеть в девять тридцать вечера.
Флетчер Дэвис быстро поднялся на второй этаж. Он достал записную книжку и внес туда все услышанное; там также были и предыдущие записи. Первая из них была озаглавлена: «Тигр».
Через некоторое время он спустился, осмотрелся вокруг, потом вышел из дома.
Он пошел между деревьев и ничего там не увидел, что могло бы порадовать его или дать новую пищу для размышлений. Следы говорили о том, что множество людей побывало здесь раньше. Возможно, это место хорошо послужило парочкам, которые хотели побыть наедине. Это был самый обычный лес. Но вот чего не встретил Дэвис, так это следов лап тигра, и думать о беглом медведе было не менее бессмысленно: нигде эти дурацкие следы не попались ему на глаза.
Почему же судебный врач употребил слово «тигр»? Во всяком случае, пока надо выбросить из головы это животное. И не думать о нем.
Недалеко от поля находился дом Коннерли. Дэвис решил провести там расследование, но прекрасно понимал, что в доме, где горе, надо вести себя особенно тактично, чтобы расположить людей к себе.
На середине пути он заметил человека, работающего в саду, и подумал, что было бы неплохо побеседовать с ним.
Дэвис проследовал вперед, прошел мимо сарая и гаража, но когда он приблизился к человеку, тот вдруг быстро поднял голову и, увидев его, заорал:
— Не подходите сюда!
Флетчер Дэвис увидел худого старика с льняными полуседыми волосами и бегающими глазами: это был Стентон.
— Вы брат Джейса Коннерли?
— Да. Что вам нужно?
— Я частный детектив, — Флетчер понизил голос. Стентон оставил свою работу и выпрямился.
— Кто вас пригласил?
— Мистер Кивер.
— А! Но его дом вон там.
— Я это знаю.
— Полиция арестовала убийцу?
— Я не могу утвердительно ответить на ваш вопрос, — сказал Дэвис. — Я сейчас собираю факты. У вас на этот счет нет никаких мыслей?
— Никто ничего не знает! — воскликнул старик.
— Скоро вас будут допрашивать, — сказал Дэвис. — Скажите, вы были компаньоном вашего брата?
— Нет, я не разбираюсь в коммерции. Я композитор.
— Вы живете дома и пишете музыку?
— Да, здесь на земле вы видите ее часть. Композиция для скрипки, которую я должен перенести на нотную бумагу. Я создаю квинтет. Музыка прекрасна, не правда ли? Я не знаю, поймете ли вы меня?
— Я, пожалуй, тоже не знаю, — признался Флетчер Дэвис, внимательно глядя на нотные линейки и написанные на земле ноты. — У вашего брата есть сын Джон, не так ли? И жена?
— Нет, его жена давно умерла.
— Рестораны завещаны Джону?
— Я не душеприказчик Джейса, — ответил Стентон. — Адвокат нам еще ничего не зачитывал, но я возьму на себя всю ответственность, потому что Джон ничего не будет делать. Он профессиональный боксер. Он, конечно, захочет завладеть домом, но тогда я не буду иметь никаких средств, чтобы продолжать заниматься музыкой.
— Естественно, ведь вашему брату принадлежали все счета, — осторожно сказал Дэвис. — Я надеюсь, что через денек-другой вы сможете рассказать мне что-нибудь новое.
Стентон пристально посмотрел на Дэвиса:
— Смерть моего брата спасла его от женитьбы, которая бы все развалила, — сказал он. — Вы уже видели эту женщину. Она заведует казино. Это она опустошала его карманы и она является причиной того, что он забросил свои дела, свой дом и, главное, мою музыку.
— Мне об этом уже известно, — сказал Дэвис. — Ваш племянник дома?
— Да, — сухо ответил Стентон.
— Благодарю вас.
Миссис Свенсон вышла навстречу Дэвису из главного входа.
— Я могу видеть Джона Коннерли?.
— Не знаю, спросите его. В дверях показался Джон.
— Кто вы такой? — сердито спросил он. Дэвис объяснил ему и добавил:
— Возможно, сейчас несвоевременно задавать вам вопросы, вы сейчас опечалены, но моя профессия позволяет это, чтобы не упустить время, — мистер Коннерли. В моей записной книжке отмечено, что вы посещали «Голубой Джек» и имели конфиденциальный разговор с миссис Бриджеман. Вы угрожали ей. Не будете ли вы любезны объяснить мне что-либо по этому поводу?
— Я не хочу ничего говорить, — прервал его Джон. — Я вас не знаю, то, что я хотел сказать, я уже рассказал в полиции. А сейчас уходите!
Флетчер Дэвис вежливо наклонил голову, отошел от двери, достал записную книжку и записал: «У Джона Коннерли определенно плохой характер».
В книжке Флетчера значилось, что судебный врач обнаружил на затылке Джейса Коннерли следы, похожие на следы от удара резиновой дубинкой. Кто мог иметь дубинку? Возможно, профессиональный игрок или полицейский, может быть, наемный убийца. В «Голубом Джеке» вполне мог находиться кто-нибудь из них. Вернусь туда, спрошу.
На участке Коннерли Стентон последовал за ним.
— Джон не был расположен говорить с вами?
— Вы правы, — согласился сыщик. — Но во всяком случае мы всегда получаем какую-нибудь информацию. Вы пойдете сегодня вечером в казино посмотреть сюрприз?
— Туда? Нет. Для чего? Это ужасное место.
— Вы не знаете, какая неожиданность ждет нас?
— Неожиданность? Нет, меня это не интересует, — проговорил композитор.
— А я уже думал об этом, — сказал Дэвис. — Я видел, как убран зал. Все говорит о том, что, без сомнения, готовится танцевальный номер, я думаю, что это может заинтересовать вас как композитора.
— Танец? — спросил Стентон. — Меня интересуют танцы, но не такие, какие танцуют в кабаре, В своей музыке я воплощаю танцы жизни и смерти, это не простая музыка, в ней пульсирует драма, это почти непостижимо для человеческого восприятия. Это гениально.
— Да, да, конечно, — скромно сказал детектив. — Хорошо, а у вас в саду случайно нет клетки с тиграми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Да, много раз. Три или четыре вечера в неделю, — ответила Франсуаза, глядя в сторону.
Тут вошел шериф Хаскелл. Следом, шел Кивер.
Сначала они разговаривали на разные темы, а потом Дэвис показал им вчерашнюю газету, открытую на странице, где анонсировались различные представления. Показав на объявление «Голубого Джека», он спросил:
— Какой сюрприз должен произойти на представлении сегодня ночью?
Франсуаза Бриджеман заинтересованно приблизилась. Кивер сказал:
— Афиша говорит только о том, что там написано. Мне необходимо собрать как можно больше публики и тогда я объявлю, что в ресторане произойдут любопытные события. Многие клюнут на это и не ошибутся. Я уверен, что преступники возвратятся на место происшествия и будут разоблачены, ведь смерть мистера Коннерли не была несчастным случаем. Хотелось бы, чтобы это произошло сегодня. А вам, мистер Дэвис, будет легче работать.
— Великолепная идея, мистер Кивер,-восхитился Флетчер. — Но все же, какой нас ждет сюрприз?
— Я решил пока не открывать секрет, — сказал владелец «Голубого Джека». — Вы и все желающие смогут все увидеть в девять тридцать вечера.
Флетчер Дэвис быстро поднялся на второй этаж. Он достал записную книжку и внес туда все услышанное; там также были и предыдущие записи. Первая из них была озаглавлена: «Тигр».
Через некоторое время он спустился, осмотрелся вокруг, потом вышел из дома.
Он пошел между деревьев и ничего там не увидел, что могло бы порадовать его или дать новую пищу для размышлений. Следы говорили о том, что множество людей побывало здесь раньше. Возможно, это место хорошо послужило парочкам, которые хотели побыть наедине. Это был самый обычный лес. Но вот чего не встретил Дэвис, так это следов лап тигра, и думать о беглом медведе было не менее бессмысленно: нигде эти дурацкие следы не попались ему на глаза.
Почему же судебный врач употребил слово «тигр»? Во всяком случае, пока надо выбросить из головы это животное. И не думать о нем.
Недалеко от поля находился дом Коннерли. Дэвис решил провести там расследование, но прекрасно понимал, что в доме, где горе, надо вести себя особенно тактично, чтобы расположить людей к себе.
На середине пути он заметил человека, работающего в саду, и подумал, что было бы неплохо побеседовать с ним.
Дэвис проследовал вперед, прошел мимо сарая и гаража, но когда он приблизился к человеку, тот вдруг быстро поднял голову и, увидев его, заорал:
— Не подходите сюда!
Флетчер Дэвис увидел худого старика с льняными полуседыми волосами и бегающими глазами: это был Стентон.
— Вы брат Джейса Коннерли?
— Да. Что вам нужно?
— Я частный детектив, — Флетчер понизил голос. Стентон оставил свою работу и выпрямился.
— Кто вас пригласил?
— Мистер Кивер.
— А! Но его дом вон там.
— Я это знаю.
— Полиция арестовала убийцу?
— Я не могу утвердительно ответить на ваш вопрос, — сказал Дэвис. — Я сейчас собираю факты. У вас на этот счет нет никаких мыслей?
— Никто ничего не знает! — воскликнул старик.
— Скоро вас будут допрашивать, — сказал Дэвис. — Скажите, вы были компаньоном вашего брата?
— Нет, я не разбираюсь в коммерции. Я композитор.
— Вы живете дома и пишете музыку?
— Да, здесь на земле вы видите ее часть. Композиция для скрипки, которую я должен перенести на нотную бумагу. Я создаю квинтет. Музыка прекрасна, не правда ли? Я не знаю, поймете ли вы меня?
— Я, пожалуй, тоже не знаю, — признался Флетчер Дэвис, внимательно глядя на нотные линейки и написанные на земле ноты. — У вашего брата есть сын Джон, не так ли? И жена?
— Нет, его жена давно умерла.
— Рестораны завещаны Джону?
— Я не душеприказчик Джейса, — ответил Стентон. — Адвокат нам еще ничего не зачитывал, но я возьму на себя всю ответственность, потому что Джон ничего не будет делать. Он профессиональный боксер. Он, конечно, захочет завладеть домом, но тогда я не буду иметь никаких средств, чтобы продолжать заниматься музыкой.
— Естественно, ведь вашему брату принадлежали все счета, — осторожно сказал Дэвис. — Я надеюсь, что через денек-другой вы сможете рассказать мне что-нибудь новое.
Стентон пристально посмотрел на Дэвиса:
— Смерть моего брата спасла его от женитьбы, которая бы все развалила, — сказал он. — Вы уже видели эту женщину. Она заведует казино. Это она опустошала его карманы и она является причиной того, что он забросил свои дела, свой дом и, главное, мою музыку.
— Мне об этом уже известно, — сказал Дэвис. — Ваш племянник дома?
— Да, — сухо ответил Стентон.
— Благодарю вас.
Миссис Свенсон вышла навстречу Дэвису из главного входа.
— Я могу видеть Джона Коннерли?.
— Не знаю, спросите его. В дверях показался Джон.
— Кто вы такой? — сердито спросил он. Дэвис объяснил ему и добавил:
— Возможно, сейчас несвоевременно задавать вам вопросы, вы сейчас опечалены, но моя профессия позволяет это, чтобы не упустить время, — мистер Коннерли. В моей записной книжке отмечено, что вы посещали «Голубой Джек» и имели конфиденциальный разговор с миссис Бриджеман. Вы угрожали ей. Не будете ли вы любезны объяснить мне что-либо по этому поводу?
— Я не хочу ничего говорить, — прервал его Джон. — Я вас не знаю, то, что я хотел сказать, я уже рассказал в полиции. А сейчас уходите!
Флетчер Дэвис вежливо наклонил голову, отошел от двери, достал записную книжку и записал: «У Джона Коннерли определенно плохой характер».
В книжке Флетчера значилось, что судебный врач обнаружил на затылке Джейса Коннерли следы, похожие на следы от удара резиновой дубинкой. Кто мог иметь дубинку? Возможно, профессиональный игрок или полицейский, может быть, наемный убийца. В «Голубом Джеке» вполне мог находиться кто-нибудь из них. Вернусь туда, спрошу.
На участке Коннерли Стентон последовал за ним.
— Джон не был расположен говорить с вами?
— Вы правы, — согласился сыщик. — Но во всяком случае мы всегда получаем какую-нибудь информацию. Вы пойдете сегодня вечером в казино посмотреть сюрприз?
— Туда? Нет. Для чего? Это ужасное место.
— Вы не знаете, какая неожиданность ждет нас?
— Неожиданность? Нет, меня это не интересует, — проговорил композитор.
— А я уже думал об этом, — сказал Дэвис. — Я видел, как убран зал. Все говорит о том, что, без сомнения, готовится танцевальный номер, я думаю, что это может заинтересовать вас как композитора.
— Танец? — спросил Стентон. — Меня интересуют танцы, но не такие, какие танцуют в кабаре, В своей музыке я воплощаю танцы жизни и смерти, это не простая музыка, в ней пульсирует драма, это почти непостижимо для человеческого восприятия. Это гениально.
— Да, да, конечно, — скромно сказал детектив. — Хорошо, а у вас в саду случайно нет клетки с тиграми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41