— Он отдавал себе отчет, что Шакти нельзя удержать на привязи. «Не повезло мужику», — посочувствовал Злобин.
— Он получал очень много. — Юлия будто подслушала его мысли. — Больше, чем обычный мужчина может получить от женщины.
— Поверю на слово.
Злобин поймал взглядом метрдотеля Натащу, помахал ей рукой. Девушка кивнула и повернула к стойке бара, где, наверное, находилась касса.
Стриптиз закончился, и вновь загрохотала танцевальная музыка. Девчонки подхватили под локти спонсоров и потащили из-за столика.
— Вы уже уходите? — спросила Юлия. Злобин кивнул.
— Хотите уйти незаметно?
— Хотелось бы.
Юлия, грациозно выпрямившись, встала.
— Платите по счету и пройдите вон в тот конец зала. Там дверь. Скажите, что ко мне.
Она улыбнулась на прощание и растворилась среди танцующих.
«Если это то, что тебя привело сюда, — подумал Злобин, — то серьезный наезд с мордобоем, возможно, было бы не так круто».
Он уже составил впечатление о Юлии.
Кошка. Плотоядная и сексуальная по своей сути. Независимая, но привязчивая. Любит ласкаться, но может со смаком царапаться. Приведешь такую в дом, замучаешься угождать привереде. Обживется, приучит к себе, сама установит правила — и не успеешь оглянуться, как заведет котят. Только не спрашивай, твои или нет. Твои, брат, твои. Все, что приносит твоя кошка, — твое.
* * *
Злобин едва протиснулся в узкий коридорчик гримерки. Здесь пахло пудрой и женским потом.
Через открытую дверь в коридор проникал свет. Из комнатки раздался хныкающи голосок:
— Бля, я ноготь из-за тебя сорвала. Не мог рубашку раньше расстегнуть, мудель?
— Лерочка, я-то при чем? — взмолился мужской голос. — Давно говорил, надо на липучках сделать.
— Знаешь, что себе на липучке сделай?! — огрызнулась Лера. — И вообще, двигаться надо, а не столбом стоять!
— Пусть в армию идет, там старшина враз научит раздеваться, — подключился развязный девичий голос. — Там такой стриптиз — мама, не горюй. «Отбой!», блин, — и все в трусах.
Захохотали сразу несколько девиц.
Злобин поморщился.
Дверь в противоположном конце коридорчика приоткрылась. Юлия, в черном кожаном плаще, помахала рукой.
Глава тринадцатая. «Мне малым-мало спалось, ой, да во сне привиделось…»
Ланселот
Джип Юлии резво взял с места.
— А не очень? — Злобина вдавило в упругое сиденье.
Юлия покосилась на него и сбавила скорость.
Приспустила стекло. Закурила длинную пахучую сигарету.
— Можно и медленно. Но тогда требуется соответствующее музыкальное сопровождение.
Она взяла с полочки блестящий диск, сунула в прорезь проигрывателя. Замигали цветные лампочки на панели, и из динамиков полилась медленная мелодия. После вступления ее мощно подхватил хор:
Ой, то не вечер, то не вечер,
Мне малым-мало спалось,
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось…
Злобин ожидал чего угодно, только не этого. От казачьей песни нервный ток пробежал по жилам. Глаза против воли увлажнились. Он достал сигарету, чиркнул зажигалкой.
Юлия покосилась на притихшего Злобина. Она как-то мягко, по-матерински улыбнулась и сосредоточилась на залитой дождем дороге.
Она дала ему дослушать песню до конца. Лишь когда сменился трек и заиграл струнный оркестр, повернулась к Злобину:
— Вы обещали позвонить, чтобы подъехать и осмотреть квартиру Владлена Кузьмича.
— Не осмотреть, а посмотреть, — поправил ее Злобин. — Там без меня потоптались. А что не позвонил, извините. Закрутился.
— Заметно. — Юлия сбавила скорость, объезжая открытый люк. — Если необходимость осталась, можем поехать туда. Ключи у меня есть.
— Неудобно. Да и поздно, — проворчал Злобин.
— Но мы же еще не спим!
Злобин посмотрел на нее и улыбнулся в ответ.
Двухкомнатная квартира Мещерякова представляла собой идеальное жилище для ученого мужа: библиотека с санузлом и кухней. Книги были повсюду. Стеллажи начинались с прихожей и огибали квартиру по периметру. Стопками лежали на полу и подоконниках. В промежутках между книжными полками висели восточные гравюры.
Злобин первым делом осмотрел замок на входной двери. Импортный, какой-то мудреной конструкции. Стоило нажать кнопку — и штыри с четырех сторон входили в пазы, и металлическая дверь намертво закреплялась в раме. Открыть ее родным ключом снаружи было невозможно, не говоря уж об отмычке. Секретная пружина так же намертво блокировала замковое устройство.
— Зачем ему такой? — спросил Злобин. Юлия молча обвела рукой, показав на изобилие книг вокруг.
— Так, все деньги — в книжки, — сделал вывод Злобин. — А что же не в евроремонт не вложился?
— Владлен Кузьмич считал, что ремонт по европейским стандартам целесообразен только в Европе, — объяснила Юлия. — У нас любой дом, по сути, коммуналка, набитая случайными людьми. Зачем искушать судьбу, если она не зависит от тебя? Вложишься в уют, а алкоголик, живущий тремя этажами ниже, имеет свое представление о счастье. Выпьет, закусит, закурит, заснет… Остальное вы увидите по ТВ в криминальной хронике. Если живы останетесь.
— Бывает, — вынужден был согласиться Злобин. — Как я понял, Мещеряков имел по всем вопросам собственное мнение.
— Тем мне и нравился.
Злобин прошел по комнатам, наспех осматривая обстановку.
В большой комнате балконное стекло, треснувшее от удара Пака, запрыгнувшего на балкон, залепили скотчем. На полу у двери остались отпечатки ботинок на рифленой подошве.
Юля погасила в комнатах свет, первой прошла в кухню. Встала у плиты.
Злобин с порога осмотрел кухню. Тоже ничего особенного.
— Он часто протирал пол?
Юлия пожала плечами.
— Честно говоря, не знаю. А почему вы спросили?
— Да так.
В протоколе осмотра места происшествия ясно указывалось, что никаких следов на полу трассолог не обнаружил. Только отпечатки тапочек Мещерякова. Странно, но факт. Как и фактом, добровольно подтвержденным, следовало считать присутствие в квартире Самсонова.
— Вот здесь. — Юлия указала на плиту.
Кофейное пятно все еще не стерли. Оно так и чернело на эмали высохшей медузой.
Злобин осмотрел пятно. Наклонился над ручками конфорок. Они-то были протерты.
— Разрешите, Юля.
Он протиснулся между столом и плитой к окну. Шпингалеты уже были закрыты. Злобин покрутил их, ходили в пазах легко. Он опустился на табурет. Задумался.
Юлия взяла с полочки над раковиной губку, смочила, стала протирать пятно. Было в ее движениях столько женского, домашнего, что Злобин невольно отвел взгляд. Нынешняя Юлия не имела ничего общего с той разгоряченной похотью богиней.
— Вам трудно представить, что здесь произошло? — спросила она, оглянувшись.
— Нет. Все достаточно ясно.
— Хотите посмотреть, каким Владлен Кузьмич был в жизни? — вдруг спросила она. Положила губку на полочку, сполоснула руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Он получал очень много. — Юлия будто подслушала его мысли. — Больше, чем обычный мужчина может получить от женщины.
— Поверю на слово.
Злобин поймал взглядом метрдотеля Натащу, помахал ей рукой. Девушка кивнула и повернула к стойке бара, где, наверное, находилась касса.
Стриптиз закончился, и вновь загрохотала танцевальная музыка. Девчонки подхватили под локти спонсоров и потащили из-за столика.
— Вы уже уходите? — спросила Юлия. Злобин кивнул.
— Хотите уйти незаметно?
— Хотелось бы.
Юлия, грациозно выпрямившись, встала.
— Платите по счету и пройдите вон в тот конец зала. Там дверь. Скажите, что ко мне.
Она улыбнулась на прощание и растворилась среди танцующих.
«Если это то, что тебя привело сюда, — подумал Злобин, — то серьезный наезд с мордобоем, возможно, было бы не так круто».
Он уже составил впечатление о Юлии.
Кошка. Плотоядная и сексуальная по своей сути. Независимая, но привязчивая. Любит ласкаться, но может со смаком царапаться. Приведешь такую в дом, замучаешься угождать привереде. Обживется, приучит к себе, сама установит правила — и не успеешь оглянуться, как заведет котят. Только не спрашивай, твои или нет. Твои, брат, твои. Все, что приносит твоя кошка, — твое.
* * *
Злобин едва протиснулся в узкий коридорчик гримерки. Здесь пахло пудрой и женским потом.
Через открытую дверь в коридор проникал свет. Из комнатки раздался хныкающи голосок:
— Бля, я ноготь из-за тебя сорвала. Не мог рубашку раньше расстегнуть, мудель?
— Лерочка, я-то при чем? — взмолился мужской голос. — Давно говорил, надо на липучках сделать.
— Знаешь, что себе на липучке сделай?! — огрызнулась Лера. — И вообще, двигаться надо, а не столбом стоять!
— Пусть в армию идет, там старшина враз научит раздеваться, — подключился развязный девичий голос. — Там такой стриптиз — мама, не горюй. «Отбой!», блин, — и все в трусах.
Захохотали сразу несколько девиц.
Злобин поморщился.
Дверь в противоположном конце коридорчика приоткрылась. Юлия, в черном кожаном плаще, помахала рукой.
Глава тринадцатая. «Мне малым-мало спалось, ой, да во сне привиделось…»
Ланселот
Джип Юлии резво взял с места.
— А не очень? — Злобина вдавило в упругое сиденье.
Юлия покосилась на него и сбавила скорость.
Приспустила стекло. Закурила длинную пахучую сигарету.
— Можно и медленно. Но тогда требуется соответствующее музыкальное сопровождение.
Она взяла с полочки блестящий диск, сунула в прорезь проигрывателя. Замигали цветные лампочки на панели, и из динамиков полилась медленная мелодия. После вступления ее мощно подхватил хор:
Ой, то не вечер, то не вечер,
Мне малым-мало спалось,
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось…
Злобин ожидал чего угодно, только не этого. От казачьей песни нервный ток пробежал по жилам. Глаза против воли увлажнились. Он достал сигарету, чиркнул зажигалкой.
Юлия покосилась на притихшего Злобина. Она как-то мягко, по-матерински улыбнулась и сосредоточилась на залитой дождем дороге.
Она дала ему дослушать песню до конца. Лишь когда сменился трек и заиграл струнный оркестр, повернулась к Злобину:
— Вы обещали позвонить, чтобы подъехать и осмотреть квартиру Владлена Кузьмича.
— Не осмотреть, а посмотреть, — поправил ее Злобин. — Там без меня потоптались. А что не позвонил, извините. Закрутился.
— Заметно. — Юлия сбавила скорость, объезжая открытый люк. — Если необходимость осталась, можем поехать туда. Ключи у меня есть.
— Неудобно. Да и поздно, — проворчал Злобин.
— Но мы же еще не спим!
Злобин посмотрел на нее и улыбнулся в ответ.
Двухкомнатная квартира Мещерякова представляла собой идеальное жилище для ученого мужа: библиотека с санузлом и кухней. Книги были повсюду. Стеллажи начинались с прихожей и огибали квартиру по периметру. Стопками лежали на полу и подоконниках. В промежутках между книжными полками висели восточные гравюры.
Злобин первым делом осмотрел замок на входной двери. Импортный, какой-то мудреной конструкции. Стоило нажать кнопку — и штыри с четырех сторон входили в пазы, и металлическая дверь намертво закреплялась в раме. Открыть ее родным ключом снаружи было невозможно, не говоря уж об отмычке. Секретная пружина так же намертво блокировала замковое устройство.
— Зачем ему такой? — спросил Злобин. Юлия молча обвела рукой, показав на изобилие книг вокруг.
— Так, все деньги — в книжки, — сделал вывод Злобин. — А что же не в евроремонт не вложился?
— Владлен Кузьмич считал, что ремонт по европейским стандартам целесообразен только в Европе, — объяснила Юлия. — У нас любой дом, по сути, коммуналка, набитая случайными людьми. Зачем искушать судьбу, если она не зависит от тебя? Вложишься в уют, а алкоголик, живущий тремя этажами ниже, имеет свое представление о счастье. Выпьет, закусит, закурит, заснет… Остальное вы увидите по ТВ в криминальной хронике. Если живы останетесь.
— Бывает, — вынужден был согласиться Злобин. — Как я понял, Мещеряков имел по всем вопросам собственное мнение.
— Тем мне и нравился.
Злобин прошел по комнатам, наспех осматривая обстановку.
В большой комнате балконное стекло, треснувшее от удара Пака, запрыгнувшего на балкон, залепили скотчем. На полу у двери остались отпечатки ботинок на рифленой подошве.
Юля погасила в комнатах свет, первой прошла в кухню. Встала у плиты.
Злобин с порога осмотрел кухню. Тоже ничего особенного.
— Он часто протирал пол?
Юлия пожала плечами.
— Честно говоря, не знаю. А почему вы спросили?
— Да так.
В протоколе осмотра места происшествия ясно указывалось, что никаких следов на полу трассолог не обнаружил. Только отпечатки тапочек Мещерякова. Странно, но факт. Как и фактом, добровольно подтвержденным, следовало считать присутствие в квартире Самсонова.
— Вот здесь. — Юлия указала на плиту.
Кофейное пятно все еще не стерли. Оно так и чернело на эмали высохшей медузой.
Злобин осмотрел пятно. Наклонился над ручками конфорок. Они-то были протерты.
— Разрешите, Юля.
Он протиснулся между столом и плитой к окну. Шпингалеты уже были закрыты. Злобин покрутил их, ходили в пазах легко. Он опустился на табурет. Задумался.
Юлия взяла с полочки над раковиной губку, смочила, стала протирать пятно. Было в ее движениях столько женского, домашнего, что Злобин невольно отвел взгляд. Нынешняя Юлия не имела ничего общего с той разгоряченной похотью богиней.
— Вам трудно представить, что здесь произошло? — спросила она, оглянувшись.
— Нет. Все достаточно ясно.
— Хотите посмотреть, каким Владлен Кузьмич был в жизни? — вдруг спросила она. Положила губку на полочку, сполоснула руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68