— Разве вы не понимаете, что имеете дело с убийцей? Что вы оказались соучастником убийств? Что, черт бы вас побрал, случилось с вами?
— Но я... я вылечил его, — смиренно сказал доктор.
— Вы, что?
— Да, посмотрите данные, — он немного воспрянул духом и похвастался, — я вылечил его. Сумел переубедить. Заставил поверить, что он сумеет ходить, что со временем сможет оставить кресло и встать на ноги. Потом, продолжая лечение, я восстановлю его умственный и эмоциональный баланс. Сделаю из него полноценную личность. Он великолепный пример возможностей современной медицины! Неужели это непонятно? — Доктор потер грудь. — Этот человек сделал мне больно, — тихо, но с угрозой сказал он.
Эйхорд машинально вертел в руках калькулятор на столе доктора. Внезапно до него дошло значение его слов.
— Господи! Этот законченный идиот даже не понимает, что натворил! Это же вы помогли убийце встать на ноги. Вам удалось просто замечательно вылечить его. Может быть, вы знаете и как вернуть жизнь женщине по имени Хитер? Я просто не могу поверить. Вы выпустили на улицы убийцу-маньяка. Подарили ему ноги и возможность снова убивать. Есть чем гордиться, ослиная вы жопа.
Джек овладел собой и сменил тему.
— Где справочник по психиатрии, том второй? — Он листал страницы. Читал стоя, забывая вздохнуть. Дан, Монрой и доктор Лихнес тоже были забыты.
Слова выглядели как иностранные, но несмотря на это, он успел перелопатить уйму информации. Эйхорд пытался проанализировать известные ему симптомы изменения психического состояния Скамвея, стараясь перевести словесных уродцев типа «псевдоневрологический» и «ипохондрический» в слова, доступные копу вроде него, но медицинская терминология прятала суть под толстым слоем астазий-абазхииакинезий и прочих -зий. Эти чертовы академики предпочитают употреблять слова «преходящий» и «этиологический» вместо «временный» и «причинный», лишь бы читатель ничего не понял.
В последний раз предупредив врача о последствиях его нескромности, мужчины вернулись к машине и отправились в управление.
— Все забыто, мальчики. Мы никуда сегодня не выезжали, не так ли? — сказал Монрой. — Довольно противная белая вошь. — Он тихо рассмеялся.
— Я думаю, он раскололся потому, что на него сильно подействовала твоя щетина, — сказал Дан, — те клочки про-о-тивной черной щетины, которые вылезают на твоих щеках. Очень жутко для белого человека, поскольку у нас не растет подобная дрянь.
— Ты, кажется, хочешь, чтобы противная черная нога прошибла тебе челюсть и вышла из толстого зада, жирный коротышка.
— Мон-рой, — сказал толстый Дан, — можно, я отрежу тебе кое-что?
Но огромному детективу надоела перепалка, и он обратился к Эйхорду:
— Переживаешь, что этот автомобильный подонок выглядел приличным человеком и ввел тебя в заблуждение?
— Да.
— Брось. Мы втопчем его поганый член в грязь.
Эйхорд ничего не ответил. Его голова была ледяной, как морозилка. Он молча вел машину. В голове его зрел план.
Северный Бакхед
Около 14.00 Джек подтвердил, что приедет домой поздно и узнал о планах Донны взять мальчика в гости к его подружке, где они останутся ужинать. К 14.30 он уже надоел всем библиографам на третьем этаже Бакхедской публичной библиотеки и добрался до справочно-библиографического отдела второго этажа. Затем он откопал том «Психопатических сексуальных отношений» среди старых фолиантов на верхней полке. Книги, которые ему были нужны, оказались на месте. Именно на них были сделаны ссылки в докладе, который доктор Тулар прислал ему. Но понять суть этого доклада непрофессионал мог только, проведя три-четыре часа среди пыльных книжных полок.
Для начала следовало обеспечить себе алиби. Оно необходимо, чтобы никто не обнаружил, что во время преступления вы были там, где вы в самом деле были.
Многоэтажная библиотека — прекрасное место для этой цели. Там есть уютные уголки, щели между стеллажами, винтовые лестницы, углубления, укромные места, где можно спокойно устроиться за отдельным столиком. Эйхорд до сих пор любил библиотеку, как в молодости. Но сейчас у него была другая цель. Он засунул книги в пиджак, вышел через полуподвал, никем не замеченный, и направился к дому Скамвея. Около 15.00 неприметный мужчина среднего возраста в темном рабочем комбинезоне и рабочей кепке поднимался на холм за домом Алана Скамвея, таща что-то в руках. Он напоминал рабочего-ремонтника с его вечным ящиком для инструментов. Обычный человек шел заниматься своим обычным делом.
Итак, расследование подошло к концу. Так должно быть. И Эйхорд надеялся, что именно сейчас поставит в деле Скамвея — Споды последнюю точку. Он не мог себе позволить отступить после такой длительной, тщательной, солидной полицейской работы. Слишком много жизней висело на волоске, чтобы играть с этим. Ситуацию нельзя доверить этим бюрократам-законникам. Убийца доказал, что слишком умен, чтобы позволить поймать себя за руку. Спасибо Дану, заполучившему ленту от пишущей машинки с «рукой Христа». Окружная прокуратура никогда не сумела бы связать воедино звенья этой длинной цепи. Да и Лихнеса едва ли бы расколола.
Эти мысли сидели в его по-прежнему ледяной голове, пока он вскрывал резиденцию Скамвея для финального тайма. Теперь внутрь и опять вслушиваться в тишину чужого дома. Ничто не говорит о человеке больше, чем его жилище. «На афоризмы потянуло», — думает он. На сердце у него легко и на душе удивительно светло.
16.00, 16.30. 16.55, 17.00. Как это произойдет? В комнату въедет мерзавец Скамвей, и Эйхорд увидит, как он встает с кресла и пересекает холл. И Джек скажет ему: «Подними руки вверх, чертова ледышка, убийца, мразь».
17.05, 17.10. Мокрые ладони. Вверх по лестнице и в первую спальню слева от кабинета с холлом. Он видит свое отражение в стекле картины. Надо отодвинуться на дюйм или два. Ожидание.
17.11, 17.11.30, 17.11.35, 17.11.36. Когда приходится ждать, следует несколько раз глубоко вздохнуть и перестать думать о времени. Переменить позицию. Сесть, если стоишь, встать, если сидишь. Не нарваться на привидение. Чего только не почудится в полутьме дома, когда, спрятавшись, ждешь среди теней. Начинаешь ощущать дом живым существом, чего никогда не бывает даже во сне, и верить во всякую чертовщину: привидения, полтергейст, духов. И в доме вокруг тебя возникают шелесты и вздохи. Появляется женщина, она вздыхает, стонет, удлиняется, плачет, кричит, кашляет и перестаешь отличать реальные шумы от воображаемых. Она ходит в темноте живая, и твоя кожа холодеет, когда она шепчет свои жалобы.
17.38. Шум машины снаружи, ожидание, затем звуки как от раздавливаемой яичной скорлупы. Хозяин в кресле по скату въезжает в дом, шум ключа у двери. Можно позволить себе последний глубокий прерывистый вздох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Но я... я вылечил его, — смиренно сказал доктор.
— Вы, что?
— Да, посмотрите данные, — он немного воспрянул духом и похвастался, — я вылечил его. Сумел переубедить. Заставил поверить, что он сумеет ходить, что со временем сможет оставить кресло и встать на ноги. Потом, продолжая лечение, я восстановлю его умственный и эмоциональный баланс. Сделаю из него полноценную личность. Он великолепный пример возможностей современной медицины! Неужели это непонятно? — Доктор потер грудь. — Этот человек сделал мне больно, — тихо, но с угрозой сказал он.
Эйхорд машинально вертел в руках калькулятор на столе доктора. Внезапно до него дошло значение его слов.
— Господи! Этот законченный идиот даже не понимает, что натворил! Это же вы помогли убийце встать на ноги. Вам удалось просто замечательно вылечить его. Может быть, вы знаете и как вернуть жизнь женщине по имени Хитер? Я просто не могу поверить. Вы выпустили на улицы убийцу-маньяка. Подарили ему ноги и возможность снова убивать. Есть чем гордиться, ослиная вы жопа.
Джек овладел собой и сменил тему.
— Где справочник по психиатрии, том второй? — Он листал страницы. Читал стоя, забывая вздохнуть. Дан, Монрой и доктор Лихнес тоже были забыты.
Слова выглядели как иностранные, но несмотря на это, он успел перелопатить уйму информации. Эйхорд пытался проанализировать известные ему симптомы изменения психического состояния Скамвея, стараясь перевести словесных уродцев типа «псевдоневрологический» и «ипохондрический» в слова, доступные копу вроде него, но медицинская терминология прятала суть под толстым слоем астазий-абазхииакинезий и прочих -зий. Эти чертовы академики предпочитают употреблять слова «преходящий» и «этиологический» вместо «временный» и «причинный», лишь бы читатель ничего не понял.
В последний раз предупредив врача о последствиях его нескромности, мужчины вернулись к машине и отправились в управление.
— Все забыто, мальчики. Мы никуда сегодня не выезжали, не так ли? — сказал Монрой. — Довольно противная белая вошь. — Он тихо рассмеялся.
— Я думаю, он раскололся потому, что на него сильно подействовала твоя щетина, — сказал Дан, — те клочки про-о-тивной черной щетины, которые вылезают на твоих щеках. Очень жутко для белого человека, поскольку у нас не растет подобная дрянь.
— Ты, кажется, хочешь, чтобы противная черная нога прошибла тебе челюсть и вышла из толстого зада, жирный коротышка.
— Мон-рой, — сказал толстый Дан, — можно, я отрежу тебе кое-что?
Но огромному детективу надоела перепалка, и он обратился к Эйхорду:
— Переживаешь, что этот автомобильный подонок выглядел приличным человеком и ввел тебя в заблуждение?
— Да.
— Брось. Мы втопчем его поганый член в грязь.
Эйхорд ничего не ответил. Его голова была ледяной, как морозилка. Он молча вел машину. В голове его зрел план.
Северный Бакхед
Около 14.00 Джек подтвердил, что приедет домой поздно и узнал о планах Донны взять мальчика в гости к его подружке, где они останутся ужинать. К 14.30 он уже надоел всем библиографам на третьем этаже Бакхедской публичной библиотеки и добрался до справочно-библиографического отдела второго этажа. Затем он откопал том «Психопатических сексуальных отношений» среди старых фолиантов на верхней полке. Книги, которые ему были нужны, оказались на месте. Именно на них были сделаны ссылки в докладе, который доктор Тулар прислал ему. Но понять суть этого доклада непрофессионал мог только, проведя три-четыре часа среди пыльных книжных полок.
Для начала следовало обеспечить себе алиби. Оно необходимо, чтобы никто не обнаружил, что во время преступления вы были там, где вы в самом деле были.
Многоэтажная библиотека — прекрасное место для этой цели. Там есть уютные уголки, щели между стеллажами, винтовые лестницы, углубления, укромные места, где можно спокойно устроиться за отдельным столиком. Эйхорд до сих пор любил библиотеку, как в молодости. Но сейчас у него была другая цель. Он засунул книги в пиджак, вышел через полуподвал, никем не замеченный, и направился к дому Скамвея. Около 15.00 неприметный мужчина среднего возраста в темном рабочем комбинезоне и рабочей кепке поднимался на холм за домом Алана Скамвея, таща что-то в руках. Он напоминал рабочего-ремонтника с его вечным ящиком для инструментов. Обычный человек шел заниматься своим обычным делом.
Итак, расследование подошло к концу. Так должно быть. И Эйхорд надеялся, что именно сейчас поставит в деле Скамвея — Споды последнюю точку. Он не мог себе позволить отступить после такой длительной, тщательной, солидной полицейской работы. Слишком много жизней висело на волоске, чтобы играть с этим. Ситуацию нельзя доверить этим бюрократам-законникам. Убийца доказал, что слишком умен, чтобы позволить поймать себя за руку. Спасибо Дану, заполучившему ленту от пишущей машинки с «рукой Христа». Окружная прокуратура никогда не сумела бы связать воедино звенья этой длинной цепи. Да и Лихнеса едва ли бы расколола.
Эти мысли сидели в его по-прежнему ледяной голове, пока он вскрывал резиденцию Скамвея для финального тайма. Теперь внутрь и опять вслушиваться в тишину чужого дома. Ничто не говорит о человеке больше, чем его жилище. «На афоризмы потянуло», — думает он. На сердце у него легко и на душе удивительно светло.
16.00, 16.30. 16.55, 17.00. Как это произойдет? В комнату въедет мерзавец Скамвей, и Эйхорд увидит, как он встает с кресла и пересекает холл. И Джек скажет ему: «Подними руки вверх, чертова ледышка, убийца, мразь».
17.05, 17.10. Мокрые ладони. Вверх по лестнице и в первую спальню слева от кабинета с холлом. Он видит свое отражение в стекле картины. Надо отодвинуться на дюйм или два. Ожидание.
17.11, 17.11.30, 17.11.35, 17.11.36. Когда приходится ждать, следует несколько раз глубоко вздохнуть и перестать думать о времени. Переменить позицию. Сесть, если стоишь, встать, если сидишь. Не нарваться на привидение. Чего только не почудится в полутьме дома, когда, спрятавшись, ждешь среди теней. Начинаешь ощущать дом живым существом, чего никогда не бывает даже во сне, и верить во всякую чертовщину: привидения, полтергейст, духов. И в доме вокруг тебя возникают шелесты и вздохи. Появляется женщина, она вздыхает, стонет, удлиняется, плачет, кричит, кашляет и перестаешь отличать реальные шумы от воображаемых. Она ходит в темноте живая, и твоя кожа холодеет, когда она шепчет свои жалобы.
17.38. Шум машины снаружи, ожидание, затем звуки как от раздавливаемой яичной скорлупы. Хозяин в кресле по скату въезжает в дом, шум ключа у двери. Можно позволить себе последний глубокий прерывистый вздох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57