Половина десятого. Сочельник. Кого это могло принести в такой час в его доджо?.. И стучит еще так настойчиво... Официально зал еще вчера закрылся до Нового года. Кроме ночного сторожа, во всем здании никого не было.
Глубоко дыша и поправляя на себе ги, Деккер пересек зал доджо и остановился перед дверью.
— Кто там?
— Ле Клер.
Деккер опустил глаза в пол. Несколько поколебавшись, он все-таки повернул ключ в замке и отворил дверь.
Ле Клер был один.
— Не возражаете, господин Манфред? Мне очень жаль, что я вас вынужден отрывать от занятий, но обещаю, что долго вас не задержу. Внизу меня ждет шофер. Он, конечно, торопится домой украшать елку или еще зачем-нибудь... Можно мне войти? Никогда прежде не доводилось бывать в доджо...
— Идите по этой резиновой дорожке. На пол я вас не пущу в таких ботинках.
— Здесь вы хозяин. Подчиняюсь.
Он вошел, а Деккер закрыл за ним дверь. Взгляд прокурора скользнул через Деккера на двух неулыбчивых японцев, которые неподвижно стояли в середине зала. У обоих были короткие стрижки, запятнанные потом ги и черные пояса.
— Эльфы Санта-Клауса? — с ухмылкой спросил Ле Клер.
— Они почти не говорят по-английски.
— Понимаю... Крепкие и суровые ребята. Наверно, передают эти свои качества вам?
Деккер глянул на японцев.
— Можно сказать и так.
Это были лучшие люди Шины. Они специально прилетели из Японии для совместных тренировок с Деккером. Дважды в день. Ежедневно. В течение трех недель. Первая тренировка рано утром, вторая поздно вечером. Вез выходных. Они выполняли приказ Шины, который платил им за это деньги.
Деккер сказал:
— Скоро они возвращаются в Японию. У нас осталось мало времени, я должен идти тренироваться.
— Да? Чему же они вас учат?
— Их профессия — тренировать людей.
— Каких людей?
— Телохранителей для семьи императора, охрану ведущих японских бизнесменов. Они работают также в подразделениях японской военной разведки.
Ле Клер засунул руку в карман пальто и извлек оттуда пачку каких-то бумаг.
— Понятно... Я ведь зачем пришел... Как вы, наверно, знаете, Робби Эмброуз собирается в следующем месяце отправиться в Париж для участия в супертурнире по карате на приз суибин. Я далек от всего этого, но успел понять, что это очень престижное соревнование среди мастеров этой борьбы. Сами понимаете, что мы сочли необходимым предпринять кое-какие меры предосторожности. Мы проштудировали список участников турнира, и каково же было наше изумление, когда мы стали просматривать список делегации от Соединенных Штатов? Совершенно неожиданно мы наткнулись на имя некоего Манфреда Деккера! Чем вы это можете объяснить?
Деккер молчал.
Ле Клер свернул бумаги трубочкой и положил их обратно в карман.
— Вы затеяли опасную игру со мной, господин Манфред, и я хочу знать ее правила.
— Я? Затеял игру с вами?
— Не надо мне мозги компостировать! Надеюсь, вы понимаете, что стоит мне пошевелить пальцем, как вам тут же не поздоровится?
Деккер качнул головой:
— И да, и нет.
— Вы намекаете на то, что собираетесь со своими японскими друзьями как следует надавать мне по заднице?
— Хорошая мысль, но я не об этом. Я намекаю на то, что начиная с первого января уже не состою в штате полиции. Я подал в отставку, вот в чем дело. Если вы попытаетесь теперь кольнуть меня, то это будет уже не так легко вам. По крайней мере, с получением профессиональной независимости от вас я обретаю возможность отражать ваши удары намного успешнее, чем раньше.
— Понимаю. Итак, вы всерьез собрались в Париж. И вы всерьез решили участвовать в турнире. А два разговорчивых парня, которые пожирают сейчас меня глазами, просто приводят вас в форму, не так ли?
Деккер почесал в затылке.
— Не хотелось бы прослыть пустым хвастуном, но должен вам заметить, что для своего возраста я нахожусь и так в неплохой форме. Просто я долго не участвовал в соревнованиях и меня нужно немного натаскать. Японцы очень требовательны, но я пока держусь.
На самом деле Деккер явно скромничал. Он не просто держался, а пахал едва ли не за обоих японцев сразу. Впрочем, у него были веские на это причины.
Ле Клер поднялся с лавки, на которой сидел.
— Старею, господин Манфред. Я определенно старею. Тем не менее, стоит мне сделать три удара, и вы выбываете из игры.
— По административной линии?
— По административной линии, вы правы. Но я этого делать не буду. И знаете, почему?
— Почему же?
— Потому, что хороший урок преподаст вам другой человек. Два удара от него вы уже получили. Получите и третий, который станет последним.
— А, вы о Робби... Полагаете, ему удастся свалить меня и в январе?
— Что-то подсказывает мне, что вы подозреваете его в организации того, что стряслось с вашей подругой в Париже несколько недель назад.
— Мы оба знаем, что это сделал он.
Ле Клер потер заднюю сторону шеи.
— Ага... Вот что я скажу вам, господин Манфред. Вам надо понять, как обстоит дело. Информаторы, уголовные дела и прочее. Вы же сами были со мной в одной упряжке. Должны понимать.
Деккер сказал:
— Если можете мне помешать — мешайте. А я посмеюсь. И еще. Передайте, пожалуйста, от меня Робби одно коротенькое послание. Скажите ему: сутеми. Всего лишь одно это слово. Сутеми.
— Сутеми? Что за тарабарщина?
Деккер потянулся.
— Не советую вам задерживаться в этом районе допоздна, господин прокурор. Неспокойные здесь места. Ваша машина может пострадать. Счастливого Рождества.
— Вы мне не объясните, что означает это слово?
— Нет. Передайте его Робби. Он и объяснит.
Ле Клер сказал:
— Я наблюдал за тренировками Робби, приятель. И знаете, я в него поверил. Вам лучше не выходить против него. Легче просунуть свой член в игольное ушко. Вы серьезно пострадаете. Знаете, кто его накачивает? Старина Сет Робинсон, который подготовил трех чемпионов мира по боксу. Я вам вот что скажу, господин Манфред: да поможет вам бог оступиться в отборочных матчах и не встретиться с Робби в финале. Да поможет вам бог!
— Значит, вам совсем не о чем беспокоиться. Ваше дело будет спасено. А ваш информатор благополучно возвратится из Парижа и сдаст вам «Менеджмент Системс» со всеми потрохами.
— Он мне нужен. Для дела.
— Для карьеры. Чуете разницу? Итак, сутеми. Передайте ему. Он поймет.
* * *
Спустившись вниз и сев в свою машину, Ле Клер первым делом взял радиотелефон и набрал номер Робби, который был поселен в безопасном Вилидже в отдельном доме.
Он поднял своим звонком Эмброуза с постели, и тот не сразу понял, в чем, собственно, дело. Однако услышав сообщение Ле Клера, повторенное три раза, он расхохотался прямо в трубку.
— Что, что он сказал?
— Сутеми.
— Ха-ха-ха! Дерьмо собачье! Передайте ему, что я все понял, и мне это дико нравится! Согласен, черт возьми! И передайте ему, что я с нетерпением жду нашей встречи, будь то в финале или в отборочных боях!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Глубоко дыша и поправляя на себе ги, Деккер пересек зал доджо и остановился перед дверью.
— Кто там?
— Ле Клер.
Деккер опустил глаза в пол. Несколько поколебавшись, он все-таки повернул ключ в замке и отворил дверь.
Ле Клер был один.
— Не возражаете, господин Манфред? Мне очень жаль, что я вас вынужден отрывать от занятий, но обещаю, что долго вас не задержу. Внизу меня ждет шофер. Он, конечно, торопится домой украшать елку или еще зачем-нибудь... Можно мне войти? Никогда прежде не доводилось бывать в доджо...
— Идите по этой резиновой дорожке. На пол я вас не пущу в таких ботинках.
— Здесь вы хозяин. Подчиняюсь.
Он вошел, а Деккер закрыл за ним дверь. Взгляд прокурора скользнул через Деккера на двух неулыбчивых японцев, которые неподвижно стояли в середине зала. У обоих были короткие стрижки, запятнанные потом ги и черные пояса.
— Эльфы Санта-Клауса? — с ухмылкой спросил Ле Клер.
— Они почти не говорят по-английски.
— Понимаю... Крепкие и суровые ребята. Наверно, передают эти свои качества вам?
Деккер глянул на японцев.
— Можно сказать и так.
Это были лучшие люди Шины. Они специально прилетели из Японии для совместных тренировок с Деккером. Дважды в день. Ежедневно. В течение трех недель. Первая тренировка рано утром, вторая поздно вечером. Вез выходных. Они выполняли приказ Шины, который платил им за это деньги.
Деккер сказал:
— Скоро они возвращаются в Японию. У нас осталось мало времени, я должен идти тренироваться.
— Да? Чему же они вас учат?
— Их профессия — тренировать людей.
— Каких людей?
— Телохранителей для семьи императора, охрану ведущих японских бизнесменов. Они работают также в подразделениях японской военной разведки.
Ле Клер засунул руку в карман пальто и извлек оттуда пачку каких-то бумаг.
— Понятно... Я ведь зачем пришел... Как вы, наверно, знаете, Робби Эмброуз собирается в следующем месяце отправиться в Париж для участия в супертурнире по карате на приз суибин. Я далек от всего этого, но успел понять, что это очень престижное соревнование среди мастеров этой борьбы. Сами понимаете, что мы сочли необходимым предпринять кое-какие меры предосторожности. Мы проштудировали список участников турнира, и каково же было наше изумление, когда мы стали просматривать список делегации от Соединенных Штатов? Совершенно неожиданно мы наткнулись на имя некоего Манфреда Деккера! Чем вы это можете объяснить?
Деккер молчал.
Ле Клер свернул бумаги трубочкой и положил их обратно в карман.
— Вы затеяли опасную игру со мной, господин Манфред, и я хочу знать ее правила.
— Я? Затеял игру с вами?
— Не надо мне мозги компостировать! Надеюсь, вы понимаете, что стоит мне пошевелить пальцем, как вам тут же не поздоровится?
Деккер качнул головой:
— И да, и нет.
— Вы намекаете на то, что собираетесь со своими японскими друзьями как следует надавать мне по заднице?
— Хорошая мысль, но я не об этом. Я намекаю на то, что начиная с первого января уже не состою в штате полиции. Я подал в отставку, вот в чем дело. Если вы попытаетесь теперь кольнуть меня, то это будет уже не так легко вам. По крайней мере, с получением профессиональной независимости от вас я обретаю возможность отражать ваши удары намного успешнее, чем раньше.
— Понимаю. Итак, вы всерьез собрались в Париж. И вы всерьез решили участвовать в турнире. А два разговорчивых парня, которые пожирают сейчас меня глазами, просто приводят вас в форму, не так ли?
Деккер почесал в затылке.
— Не хотелось бы прослыть пустым хвастуном, но должен вам заметить, что для своего возраста я нахожусь и так в неплохой форме. Просто я долго не участвовал в соревнованиях и меня нужно немного натаскать. Японцы очень требовательны, но я пока держусь.
На самом деле Деккер явно скромничал. Он не просто держался, а пахал едва ли не за обоих японцев сразу. Впрочем, у него были веские на это причины.
Ле Клер поднялся с лавки, на которой сидел.
— Старею, господин Манфред. Я определенно старею. Тем не менее, стоит мне сделать три удара, и вы выбываете из игры.
— По административной линии?
— По административной линии, вы правы. Но я этого делать не буду. И знаете, почему?
— Почему же?
— Потому, что хороший урок преподаст вам другой человек. Два удара от него вы уже получили. Получите и третий, который станет последним.
— А, вы о Робби... Полагаете, ему удастся свалить меня и в январе?
— Что-то подсказывает мне, что вы подозреваете его в организации того, что стряслось с вашей подругой в Париже несколько недель назад.
— Мы оба знаем, что это сделал он.
Ле Клер потер заднюю сторону шеи.
— Ага... Вот что я скажу вам, господин Манфред. Вам надо понять, как обстоит дело. Информаторы, уголовные дела и прочее. Вы же сами были со мной в одной упряжке. Должны понимать.
Деккер сказал:
— Если можете мне помешать — мешайте. А я посмеюсь. И еще. Передайте, пожалуйста, от меня Робби одно коротенькое послание. Скажите ему: сутеми. Всего лишь одно это слово. Сутеми.
— Сутеми? Что за тарабарщина?
Деккер потянулся.
— Не советую вам задерживаться в этом районе допоздна, господин прокурор. Неспокойные здесь места. Ваша машина может пострадать. Счастливого Рождества.
— Вы мне не объясните, что означает это слово?
— Нет. Передайте его Робби. Он и объяснит.
Ле Клер сказал:
— Я наблюдал за тренировками Робби, приятель. И знаете, я в него поверил. Вам лучше не выходить против него. Легче просунуть свой член в игольное ушко. Вы серьезно пострадаете. Знаете, кто его накачивает? Старина Сет Робинсон, который подготовил трех чемпионов мира по боксу. Я вам вот что скажу, господин Манфред: да поможет вам бог оступиться в отборочных матчах и не встретиться с Робби в финале. Да поможет вам бог!
— Значит, вам совсем не о чем беспокоиться. Ваше дело будет спасено. А ваш информатор благополучно возвратится из Парижа и сдаст вам «Менеджмент Системс» со всеми потрохами.
— Он мне нужен. Для дела.
— Для карьеры. Чуете разницу? Итак, сутеми. Передайте ему. Он поймет.
* * *
Спустившись вниз и сев в свою машину, Ле Клер первым делом взял радиотелефон и набрал номер Робби, который был поселен в безопасном Вилидже в отдельном доме.
Он поднял своим звонком Эмброуза с постели, и тот не сразу понял, в чем, собственно, дело. Однако услышав сообщение Ле Клера, повторенное три раза, он расхохотался прямо в трубку.
— Что, что он сказал?
— Сутеми.
— Ха-ха-ха! Дерьмо собачье! Передайте ему, что я все понял, и мне это дико нравится! Согласен, черт возьми! И передайте ему, что я с нетерпением жду нашей встречи, будь то в финале или в отборочных боях!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131