Потрясённый Сон не мог оторвать глаз от фотографии.
— Не берусь даже передать, как много для меня это значит. Я поклоняюсь этим людям.
— Я очень рада, милый. Мой первый муж часто говорил, что нужно творить добро.
Сон постучал пальцем по фотографии.
— Их фильмы будут жить вечно. Вечно. Как вы с Майклом, может быть.
Вечно. Печаль вдруг нахлынула на Ровену Дартиг. Она отвернулась к окну.
Майкл. Вечно.
Глава 7
Ровена Дартиг ехала в свой депозитарий на Шеферд Маркет, а её муж в это время лежал на продавленной кровати в двухкомнатной квартирке на окраине города и обсасывал пальцы ног у Найджеллы Барроу, двадцатишестилетней англичанки, крупье по профессии. Из кассетного магнитофона изливался сладкий тенор Смоки Робинсона.
Из клозета рядом на пару смотрел в щёлку плотный сорокашестилетний шотландец с рыжими усами. Звали его Бернард Муир, он был в форме лондонского полисмена.
Оторвавшись от пальцев, Майкл Дартиг взял со столика бутылку голландского ликёра и сделал большой глоток. Потом налил ликёру Найджелле на внутренние поверхности бёдер и начал слизывать. Повизгивая, она притянула к себе его голову руками, на которых блестели разноцветные ногти. Майкл впился губами в клитор, и она закричала, приподнимая таз.
С остекленевшими глазами Найджелла рухнула на постель в приятном оцепенении и прошептала:
— Ты грубый. Мне это и нравится. Господи, этого я и хочу.
Майкл смочил ногу в разлившемся по постели ликёре и начал втирать ей в области лобка.
— Сага продолжается, — сказал он.
— Я хочу быть сверху, — прошептала она.
Они поменялись местами, и она сразу вошла в бешеный ритм.
— Ущипни меня за соски, — потребовала она. — Сильнее. Сильнее. — Он стал с чувством выкручивать её томящуюся плоть. — Так хорошо, — прошептала она. О-оох, так хорошо.
Она кончила первая, пронзительно выкрикнула, потом вцепилась ему зубами в ухо. Когда она начала царапать ему грудь, он быстро перехватил её руки.
— Осторожно. Жена заметит.
Найджелла сразу спохватилась.
— Извини, любимый. Я всё время забываю. Прости.
Потом они лежали неподвижно, Найджелла на Майкле, её золотисто-каштановые волосы ковром закрывали ему грудь. Она прислушивалась, как бьётся его сердце.
— Ещё несколько минут, любимый, и всё будет закончено.
Двухминутное предупреждение. Только вот здесь не баскетбол, а игра покрупнее, выигрыш более важен. Две минуты, чтобы выиграть или проиграть всё. Сто двадцать секунд решат, чемпион ты или нет. Сердце у Майкла колотилось. Отступать поздно.
— Травки уже нет, — сказала Найджелла, — но осталось немного кокаина. Хочешь?
Прикрыв глаза мускулистой рукой, Майкл отвернулся к стене.
— Давай поскорее покончим с этим, о'кей?
Она поднялась с кровати и выключила магнитофон. Как будто по этому сигналу открылась дверца клозета и появился Бернард Муир с дубинкой в руке.
У кровати он остановился, облизывая свой маленький круглый рот и глядя на Майкла.
Муир похлопал дубинкой по ладони.
— Ну, молодой сэр, что тут у нас такое? Я бы сказал, мы вели себя очень неприлично. Надо бы задержать вас за такое безобразие, но я справедливый человек. Настроение у меня сейчас такое, могу всё простить. Мы договоримся. Немного забавы для меня, и я забуду о том, что видел в этой комнате. Ну?
Майкл молчал и даже смотреть на шотландца не хотел.
Муир резче хлопнул дубинкой.
— Я сказал ну?
Тогда Майкл прошептал:
— Пожалуйста, господин полицейский, я сделаю всё что угодно, только не арестовывайте меня. Пожалуйста не арестовывайте меня.
Положив дубинку на кровать, Муир снял свои тёмно-синие брюки и белые боксёрские трусы, бросил на пол.
— Итак, вы хотите, чтобы я кое-что для вас сделал, правильно?
— Да, я хочу, чтобы вы… — голос Майкла угас.
— Ну, если вы этого действительно хотите.
Муир достал из кармана полицейской тужурки презерватив, сорвал упаковку и сунул презерватив в рот.
В полицейской тужурке и шлеме полуголый Бернард Муир заполз на кровать и взял губами обмякший член Майкла Дартига. За какие-то секунды он, искусно действуя языком, надел презерватив безучастно лежавшему американцу. Когда Муир начал делать ему феллацио, Майкл, глядя в стену, старался игнорировать происходящее. Поскорее бы с этим покончить, думал он. Покончить с этим дерьмом, пока меня не вырвало. У меня нет выбора. Нужно с этим смириться, но, Иисусе…
Передёргиваясь от отвращения, Майкл выскользнул из-под шотландца. Мрачный и всё ещё голый, он бросился в ванную комнату, а Найджелла Барроу села на кровать рядом с Муиром. Взяв Муира за подбородок, она повернула его голову к себе. В её тёмных глазах плясали точечки света от красной свечи на ночном столике.
— Понравилось, Берни?
Пухлощёкий шотландец ухмыльнулся.
— Несомненно. Полный балдёж. Теперь позвольте мне выполнить мою часть договора.
Подняв брюки с пола, он вытащил записную книжку из заднего кармана. Он улыбнулся Найджелле, помахивая книжечкой у неё перед носом — дразнил. Она жадно смотрела на него, очень хотелось выхватить эту записную книжку. Только когда он вырвал первые три страницы и подал ей, она заметила, что всё это время задерживала дыхание.
Три странички из дешёвого блокнотика. Так Муир расплатился за только что содеянное с Майклом. Три странички содержали информацию, которая стоила миллионы долларов.
Поблагодарив Муира, она поцеловала его в щёку и предложила чашку чаю, зная, что он откажется.
Шотландец посмотрел на ручные часы.
— Я бы с удовольствием, но мне на работу через сорок минут. И так уж могу опоздать.
— Я понимаю. И мы отправим вашу долю в Лихтенштейн, как вы просили.
— Да, а то будет выглядеть нехорошо, если я вдруг получу кучу наличных здесь, в Британии. Пусть денежки полежат в Лихтенштейне.
Вдруг Муир поскучнел, нахмурился. Сузив глаза он заговорил в потолок.
— Эдди Уокердайн даёт мне возможность получить своё, и я ей воспользуюсь. Мой босс, вонючий мерзавец, говорит, что я слишком старый. Он говорит, что должен меня уволить, потому что деньги охранять могут сейчас только молодые люди. Вонючая индийская свинья.
Он перевёл взгляд на Найджеллу.
— Я ещё в хорошей форме, знаете ли. Работаю не хуже любого другого, и много лет не сказывался больным. А господин Рави Санни всё равно хочет от меня избавиться. С первого января меня можно считать безработным. И пенсии нет. Я у них недостаточно долго работал, чтобы рассчитывать на пенсию, говорит он. Знаете, что этот мерзавец даёт мне после двенадцати лет верной службы? Чек на сто фунтов. И памятную табличку, конечно. Табличку. Иисусе!
Он поднялся с кровати.
— Ну, пусть он меня увольняет, но я прихвачу намного больше, чем он думает. Можете не сомневаться.
Найджелла смотрела, как Муир идёт к клозету, берёт там пустой чемодан и переносит на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82