Боукветт был на вершине славы. Новых сообщений от разведки, очевидно, не поступало, а первые отчеты о ходе боя и изображения района боевых действий свидетельствовали о том, что операция проходила очень успешно, хотя силы США все еще вели военные действия на-территории Средней Азии. Ни одного сообщения о боевых потерях американцев до сего времени не поступило, и председатель Комитета начальников штабов запрашивал разведывательные станции каждые несколько минут, стараясь проверить полученные сообщения, так как был не в состоянии поверить в масштабы успеха своих войск. Председатель несколько раз пожимал руку Боукветту, поздравляя его с успешным проведением разведывательных, подготовительных операций.
— Вот так должна работать разведка, — сказал председатель, улыбнувшись своей обычной улыбкой деревенского паренька.
Боукветт отозвал Дейзи в сторону. Он недавно принял душ, поел и одел чистую рубашку из великолепного белоснежного хлопка. Забыв о том, как ужасно она выглядит, Дейзи решила, что Боукветт собирается предложить ей что-то вроде небольшой неофициальной вечеринки по поводу одержанной победы. Но он только сказал:
— Только ради Бога, Дейз, ни единого слова об этих «Скрэмблерах». Они счастливы, как дети в кондитерском магазине. Они совершенно забыли об этом, и нет необходимости навлекать лишние неприятности на наше управление.
Несмотря на все старания, разведка США не смогла получить никакой дополнительной информации о «Скрэмблерах».
— Может быть, это очень важно, — сказала Дейзи. — Мы все еще о них ничего не знаем.
Боукветт повысил голос. Однако совсем чуть-чуть, стараясь не привлекать ненужного внимания к их разговору.
— Никому ни единого слова, Дейз. Считай, что это приказ. — Он покачал головой. — Боже, и не становись похожей на старую деву. Все будет в порядке.
Он опять повернулся к одной из штатных сотрудниц Совета национальной безопасности, офицеру военно-морского флота, одетую в плотно облегающую военную форму, не скрывающую достоинств ее фигуры. «Возможно, — подумала Дейзи с обидой, — они собираются вместе поразвлечься».
Президент решил, что ему совершенно необходимо поговорить с Тейлором во время боевых действий и поздравить его. Тейлор всем своим тоном давал ему понять, что у него есть куда более важные дела, однако президент не обратил внимания на звучащее в голосе Тейлора нетерпение. Признательность благодарной нации…
Дейзи пришлось выйти из комнаты. Она быстро пошла по коридору, прошла мимо часового и направилась в туалет. Она готова была вот-вот расплакаться. Толкнув с силой дверь, она вошла в туалет, заперлась в кабинке и разрыдалась.
Что-то ужасное творилось у нее внутри, какой-то злобный зверь скрывался в ее сердце и упорно повторял, что все эти празднования в зале были непростительно преждевременными.
Нобуру пристально смотрел на изображение на большом центральном экране и старался изо всех сил сохранить спокойное выражение лица. Вокруг него офицеры штаба кричали что-то в микрофоны, обмениваясь последними новостями из одного конца комнаты в другой, или сердито требовали, чтобы все замолчали, так как они ничего не слышат. Нобуру еще никогда не видел, чтобы в его штабе творилось что-нибудь подобное. И никогда раньше он не видел такого изображения, которое сейчас как бы поддразнивало его с экрана главного монитора.
Это была катастрофа. Он смотрел на изображение складов в районе Караганды, полученное от ретрансляторов космической системы. Разрушений такого масштаба он никогда не видел, и, пока он смотрел на экран, яркие огни взрывов продолжали вспыхивать и слепить глаза. Он уже видел изображение местности от Целинограда до Архалыка и от Кокчетава до Атбасара. И везде картина была одна и та же. Никто точно не знал, что произошло.
Противника нигде не было видно.
Первое сообщение о нападении пришло окольным путем. Какой-то предприимчивый лейтенант в Караганде не смог связаться со штабом вышестоящего подразделения с помощью обычных средств связи и позвонил в свой бывший офис в Токио, сообщив о нападении.
И удивительно, что в то время, как все новейшие средства связи отказали, устаревшая телефонная связь сработала нормально. И тут же Нобуру разбудил звонок из Генерального штаба. Они хотели знать, что, черт возьми, происходит на его фронте.
Это была катастрофа, масштабы которой еще не все осознавали. Особенно русские. Их внезапное нападение все-таки оказалось успешным. Они захватили своих мучителей врасплох, когда те в буквальном смысле спали. Русские оказали сопротивление. Но они, эти несчастные глупцы, не представляли, что их ожидает.
Он знал, что из Токио будет еще один звонок. И он знал, что именно скажет голос на другом конце провода.
— Я этого не хотел, — сказал Нобуру самому себе, — Бог свидетель, я этого не хотел.
Если бы только он мог это предвидеть, предотвратить все это. Он закрыл глаза. Воин, которого он видел во сне, знал об этом, старался предупредить его. Но он слишком отдалился от природы, чтобы придавать значение таким предзнаменованиям.
Дух знал обо всем, но Нобуру не прислушался к нему. А сейчас было уже слишком поздно. Поздно для всех.
— Такахара, — прорычал он, уязвленный настолько, что не мог говорить вежливо.
— Да, господин генерал?
— Все еще ничего?
Такахара был жестоким человеком. И, как у всех жестоких людей, в состоянии замешательства в присутствии старших по званию на его лице появлялось выражение, какое бывает у испуганного мальчишки.
— Мы все еще не можем обнаружить противника. Мы стараемся… делаем все возможное.
— Недостаточно. Найдите их, Такахара, чего бы это ни стоило.
Настало время быть жестоким. У него еще была надежда, что он сможет предотвратить те ужасные события, которые, он чувствовал, должны произойти.
— Слушаюсь, господин генерал. — Такахара выглядел испуганным.
— Я хочу поговорить с командиром, ответственным за бомбардировку района Омска.
Такахара вздрогнул.
— Мы временно потеряли связь с командиром боевой задачей три-четыре-один.
— Когда? Вы хотите сказать, что они были сбиты? Почему мне не доложили?
— У нас нет свидетельств того, что боевое подразделение… исчезло. У нас просто нет с ними связи вот уже некоторое время. Помехи в электромагнитном спектре достигли невиданного уровня…
Нобуру отвернулся. Он был так зол, что не мог даже смотреть в сторону Такахары. Это была даже не злость, а ярость.
Омск… Почему он не доверился своей интуиции? Он ведь знал, что что-то там не так с той самой минуты, когда Акиро показал ему отклонение в показаниях теплового излучения в заброшенных складах. Почему он не нанес удар сразу?
Никто не подозревал, что русские обладали силами для нанесения ответного удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
— Вот так должна работать разведка, — сказал председатель, улыбнувшись своей обычной улыбкой деревенского паренька.
Боукветт отозвал Дейзи в сторону. Он недавно принял душ, поел и одел чистую рубашку из великолепного белоснежного хлопка. Забыв о том, как ужасно она выглядит, Дейзи решила, что Боукветт собирается предложить ей что-то вроде небольшой неофициальной вечеринки по поводу одержанной победы. Но он только сказал:
— Только ради Бога, Дейз, ни единого слова об этих «Скрэмблерах». Они счастливы, как дети в кондитерском магазине. Они совершенно забыли об этом, и нет необходимости навлекать лишние неприятности на наше управление.
Несмотря на все старания, разведка США не смогла получить никакой дополнительной информации о «Скрэмблерах».
— Может быть, это очень важно, — сказала Дейзи. — Мы все еще о них ничего не знаем.
Боукветт повысил голос. Однако совсем чуть-чуть, стараясь не привлекать ненужного внимания к их разговору.
— Никому ни единого слова, Дейз. Считай, что это приказ. — Он покачал головой. — Боже, и не становись похожей на старую деву. Все будет в порядке.
Он опять повернулся к одной из штатных сотрудниц Совета национальной безопасности, офицеру военно-морского флота, одетую в плотно облегающую военную форму, не скрывающую достоинств ее фигуры. «Возможно, — подумала Дейзи с обидой, — они собираются вместе поразвлечься».
Президент решил, что ему совершенно необходимо поговорить с Тейлором во время боевых действий и поздравить его. Тейлор всем своим тоном давал ему понять, что у него есть куда более важные дела, однако президент не обратил внимания на звучащее в голосе Тейлора нетерпение. Признательность благодарной нации…
Дейзи пришлось выйти из комнаты. Она быстро пошла по коридору, прошла мимо часового и направилась в туалет. Она готова была вот-вот расплакаться. Толкнув с силой дверь, она вошла в туалет, заперлась в кабинке и разрыдалась.
Что-то ужасное творилось у нее внутри, какой-то злобный зверь скрывался в ее сердце и упорно повторял, что все эти празднования в зале были непростительно преждевременными.
Нобуру пристально смотрел на изображение на большом центральном экране и старался изо всех сил сохранить спокойное выражение лица. Вокруг него офицеры штаба кричали что-то в микрофоны, обмениваясь последними новостями из одного конца комнаты в другой, или сердито требовали, чтобы все замолчали, так как они ничего не слышат. Нобуру еще никогда не видел, чтобы в его штабе творилось что-нибудь подобное. И никогда раньше он не видел такого изображения, которое сейчас как бы поддразнивало его с экрана главного монитора.
Это была катастрофа. Он смотрел на изображение складов в районе Караганды, полученное от ретрансляторов космической системы. Разрушений такого масштаба он никогда не видел, и, пока он смотрел на экран, яркие огни взрывов продолжали вспыхивать и слепить глаза. Он уже видел изображение местности от Целинограда до Архалыка и от Кокчетава до Атбасара. И везде картина была одна и та же. Никто точно не знал, что произошло.
Противника нигде не было видно.
Первое сообщение о нападении пришло окольным путем. Какой-то предприимчивый лейтенант в Караганде не смог связаться со штабом вышестоящего подразделения с помощью обычных средств связи и позвонил в свой бывший офис в Токио, сообщив о нападении.
И удивительно, что в то время, как все новейшие средства связи отказали, устаревшая телефонная связь сработала нормально. И тут же Нобуру разбудил звонок из Генерального штаба. Они хотели знать, что, черт возьми, происходит на его фронте.
Это была катастрофа, масштабы которой еще не все осознавали. Особенно русские. Их внезапное нападение все-таки оказалось успешным. Они захватили своих мучителей врасплох, когда те в буквальном смысле спали. Русские оказали сопротивление. Но они, эти несчастные глупцы, не представляли, что их ожидает.
Он знал, что из Токио будет еще один звонок. И он знал, что именно скажет голос на другом конце провода.
— Я этого не хотел, — сказал Нобуру самому себе, — Бог свидетель, я этого не хотел.
Если бы только он мог это предвидеть, предотвратить все это. Он закрыл глаза. Воин, которого он видел во сне, знал об этом, старался предупредить его. Но он слишком отдалился от природы, чтобы придавать значение таким предзнаменованиям.
Дух знал обо всем, но Нобуру не прислушался к нему. А сейчас было уже слишком поздно. Поздно для всех.
— Такахара, — прорычал он, уязвленный настолько, что не мог говорить вежливо.
— Да, господин генерал?
— Все еще ничего?
Такахара был жестоким человеком. И, как у всех жестоких людей, в состоянии замешательства в присутствии старших по званию на его лице появлялось выражение, какое бывает у испуганного мальчишки.
— Мы все еще не можем обнаружить противника. Мы стараемся… делаем все возможное.
— Недостаточно. Найдите их, Такахара, чего бы это ни стоило.
Настало время быть жестоким. У него еще была надежда, что он сможет предотвратить те ужасные события, которые, он чувствовал, должны произойти.
— Слушаюсь, господин генерал. — Такахара выглядел испуганным.
— Я хочу поговорить с командиром, ответственным за бомбардировку района Омска.
Такахара вздрогнул.
— Мы временно потеряли связь с командиром боевой задачей три-четыре-один.
— Когда? Вы хотите сказать, что они были сбиты? Почему мне не доложили?
— У нас нет свидетельств того, что боевое подразделение… исчезло. У нас просто нет с ними связи вот уже некоторое время. Помехи в электромагнитном спектре достигли невиданного уровня…
Нобуру отвернулся. Он был так зол, что не мог даже смотреть в сторону Такахары. Это была даже не злость, а ярость.
Омск… Почему он не доверился своей интуиции? Он ведь знал, что что-то там не так с той самой минуты, когда Акиро показал ему отклонение в показаниях теплового излучения в заброшенных складах. Почему он не нанес удар сразу?
Никто не подозревал, что русские обладали силами для нанесения ответного удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179