Мередит дал команду компьютеру экстраполировать весь курс самолетов противника — прошлый и настоящий.
Линия атаки проходила прямо через Омск.
Зидерберг был в бешенстве. Он уже больше часа пытался связаться хоть с каким-нибудь вышестоящим подразделением. Все безуспешно. Он хотел доложить о том, что обнаружил американский транспорт, и хотел получить подтверждение, что высшее начальство по-прежнему настаивает на открытии огня.
Он в сотый раз взглянул на экран отображения целей. Американский самолет, одиноко стоящий на земле, — что, черт возьми, это означает? Все это время он очень беспокоился, что цель поднимется в воздух, прежде чем он окажется на дистанции поражения.
Небо начало светлеть. Бортовые компьютеры прекрасно управляли полетом. Бомбометание начнется на рассвете.
Это были дистанционно-управляемые бомбы, заряженные самыми мощными из имеющихся компактных взрывчатых веществ обычного типа, новое поколение разрушительных средств, эквивалентных по мощности заряда тактическому ядерному оружию. Вслед за ними полетят самые современные снаряды объемного взрыва, которые спалят все, что осталось неразрушенным от удара бомб. Десять самолетов, находящихся под его командованием, имели достаточно оружия, чтобы сравнять с землей огромный промышленный район.
— Когда? — требовательно спросил Зидерберг у штурмана. Он столько раз задавал этот вопрос, что никаких объяснений больше не требовалось. Штурман знал точно, что имеет в виду Зидерберг.
— Одиннадцать минут до начала бомбометания.
Внизу под самолетом можно было невооруженным глазом различить пустынную землю, покрытую снегом.
— Попробую еще раз попытаться связаться с командованием, — сказал Зидерберг второму пилоту.
— Я же приказал ему, — сказал Тейлор. В его голосе звучала боль, которую Мередит никогда раньше не слышал. — Я же приказал ему убираться оттуда к чертовой матери.
Все в кабине вертолета собрались вокруг мониторов. На одном из них был виден все тот же транспорт, спокойно стоящий на земле в районе Омска, на других же был виден путь движения самолетов противника.
Они испробовали все, что можно: связаться с Мартинесом по радиорелейной связи, предупредить об опасности советскую противовоздушную оборону. Но тактические истребители японского производства создавали сплошные помехи на своем пути, точно так же, как это сделали и продолжали делать машины из полка Тейлора.
Тейлор схватил ручной микрофон командной связи и попробовал связаться еще раз:
— Сьерра семь-три, я Сьерра пять-пять. Срочное сообщение. Повторяю: срочное сообщение. Прием.
В ответ только хрип и треск.
— Сьерра семь-три, — опять начал Тейлор, — если ты слышишь меня, убирайся оттуда немедленно. Эвакуируйся немедленно. Самолеты противника движутся в твоем направлении. У тебя есть лишь несколько минут. Прием.
— Эй, Мэнни, — сказал Мередит громко. — Ради Бога, подумай о своем проклятом «шевроле», о сеньоритах, что тебя ждут не дождутся. Убирайся оттуда!
Самолеты противника неумолимо приближались к красной линии, которая означала границу района бомбометания.
— Мэнни, ради всего святого, — крикнул Мередит в небо, — уходи оттуда!
На глаза у него навернулись слезы.
Тейлор сильно ударил кулаком по пульту управления. Транспорт в Омске не двигался.
Тейлор опять взял микрофон.
— Мэнни, — сказал он и впервые на памяти присутствующих не использовал позывные. — Мэнни, пожалуйста, послушай меня. Убирайся оттуда немедленно. Бросай все к чертовой матери. Взбирайся на борт этой проклятой машины и убирайся оттуда.
Пульт управления начал гудеть, давая знать, что самолеты противника вошли в район бомбометания около Омска.
Зидерберг глубоко вздохнул. Все попытки связаться с начальством оказались напрасными.
Установленное правило было очень простым: в случае прекращения связи необходимо продолжать выполнение задания, независимо от обстоятельств.
На мониторе в легкой предрассветной дымке он различал увеличенное изображение человеческих фигур.
— Мы вошли в район бомбометания, — сказал ему штурман по внутренней связи.
Зидерберг вздрогнул.
— Осуществить запуск боевых средств, — сказал он.
— Есть осуществить запуск боевых средств, — повторил бесстрастный голос.
Мэнни Мартинес был в прекрасном настроении. Судя по последним донесениям, полученным по линии связи тыла несколько часов назад, бой шел отлично. Даже особого ремонта не будет. Об этом бое ребята еще много лет подряд будут рассказывать всякие небылицы за кружкой пива.
— Поторопись, — сказал он. — Нам пора убираться отсюда.
Но сказал он это спокойным голосом. Ребята устали. Они наконец-то отремонтировали последний М-100. Можно лететь в район сбора своим ходом. Это будет подарок Старику.
Они даже не опоздают. Потерянное время он наверстает в пути.
Занимался новый день. Буря ушла на юго-запад, и после ночного снегопада измученная земля выглядела вполне сносно. «Хороший день для полета», — подумал он.
Он глубоко вздохнул, наслаждаясь холодным, чистым воздухом и стараясь избавиться от оцепенения, которое он испытывал после бессонной ночи.
Позади него механики выкатывали из укрытия отремонтированный М-100.
«Старик будет гордиться ими», — подумал он. Затем он медленно пошел к самолету, чтобы выпить еще одну, последнюю чашку кофе.
17
3 ноября 2020 года
— Американцы, — повторил Такахара.
Нобуру сел. Его веко несколько раз непроизвольно дернулось. Это был легкий нервный тик, появившийся у него за последние годы. Нервное подмигивание продолжалось у него обычно всего несколько секунд, и то только тогда, когда Нобуру сильно нервничал.
— Это невозможно, — сказал он.
— Господин генерал, — начал Такахара, — вы сами можете послушать, их станция передает открытым текстом. Очевидно, в шифровальной системе есть какая-то неисправность, о которой они не догадываются. Они говорят по-английски, причем с американским акцентом.
— Возможно, это хитрость, — сказал Нобуру.
Такахара на минуту задумался:
— Кажется, сегодня все возможно. Но разведчики уверены, что передача настоящая.
— Разведка, — сказал Нобуру, — в последнее время часто ошибается. А Токио знает об этой передаче?
— Я лично принял решение не передавать эту информацию, пока вы сами не послушаете передачу.
— Мы должны быть уверены.
— Разведка считает…
— Мы должны быть абсолютно уверены. Мы не имеем права на еще одну ошибку. Мы уже заплатили слишком дорого за одну.
«Американцы», — думал Нобуру. Он не мог больше повторять это слово и не думать о лицах мертвецов, которые он видел во время ночного кошмарного сна. Боже, и что только американцы могут здесь делать? Они не очень-то любят русских.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179